К карете был прикреплен фонарь, тёплым светом разгонявший тьму вокруг себя. Ночные мотыльки в беспорядочном танце кружились вокруг него, то и дело натыкаясь на стеклянное препятствие.
Однако Сирокко вдруг почувствовала себя неуютно. Словно что-то прицепилось к ней со спины, и теперь тянет за собой. Она пошевелила плечами и встряхнулась, но это не помогло. Страх разлился по телу, но Сирокко усилием воли подавила его в себе.
— Давай быстрее, мне тут не нравится, — пробормотал Дейтерий, нервно осматриваясь по сторонам.
Сирокко кивнула и, значительно ускорившись, вытащила из кареты мешок с вещами. Она уже хотела повернуться к Дейтерию, когда услышала во внезапно замершем мире звук дыхания. Более тяжелого и доносившегося из-за деревьев. Инстинктивно развернувшись, она выставила перед собой руку и мельком взглянула на Дейтерия. Тот, судя по всему, тоже его услышал, потому что теперь безотрывно смотрел в тёмную чащу и мелкими шагами отходил к карете.
— Кто бы ты ни был, выходи сейчас же, — спокойно сказал Дейтерий. — Второй раз я предупреждать не буду.
Ни одна веточка не шелохнулась под чьими-то легкими шагами. Животное? Вряд ли… Во-первых их здесь нет, во-вторых зверь обычно сбегает, когда его замечают.
— В другой стороне есть какое-нибудь здание? — пропустив ненужные замечания вроде «там кто-то есть» и «кто это?», Сирокко лишь пыталась найти выход из неприятной ситуации.
— Там парк и особняк соседей, — пробормотал Дейтерий. — Но до него идти ещё столько же, сколько до нашего.
— Кто это может быть? — голос Сирокко сорвался, однако она быстро взяла себя в руки и продолжила. — Здесь водятся дикие животные?
— В том-то и дело, что нет, — процедил Дейтерий, рассматривая клубящийся мрак. — Скажи, а ты умеешь драться?
— Возможно, — прошептала Сирокко, безрезультатно пытаясь рассмотреть преследователя. — Вы не хотите использовать стихию?
— Но проклятие, — попытался возразить Дейтерий, однако ненадолго задумался. — Ох, Безликий с ним. От одного раза ничего не случится, да?
Сирокко неопределенно покачала головой. Она редко слышала обращение к Безликому — темному богу, олицетворяющему худшие пороки человека. Это было что-то вроде запретного имени, которое называли в критической ситуации.
Дейтерий, чуть приоткрыв рот, повернул голову в другую сторону и перестал реагировать на присутствие Сирокко. Девушка поняла, что он сейчас ищет воду для взаимодействия. И, как назло, рядом не было достаточного количества песка для хорошей атаки.
Однако пыль и мелкие камешки, которыми засыпали аллеи сада, тоже могли пригодиться. Пусть поднимать их с помощью ветра было на порядок сложнее, это лучше, чем ничего.
Пока Сирокко пыталась понять, хватит ей сил для сражения, таинственная тень шелохнулась и теперь медленно, но неотвратимо приближалась. «Словно охотник выслеживает дичь», — пронеслось в голове Сирокко, когда она принимала начальное положение.
Она присела и вывела вперёд правую ногу, попутно подняв руки на уровень груди. Камешки задрожали и начали один за другим подниматься вверх. Все выше и выше, формируя собой длинное копьё.
Теперь Сирокко не замечала того, что происходит вокруг. Не чувствовала горьковатого запаха шторма, не слышала опустившейся тишины и не видела парка вокруг. Весь её мир сжался вокруг доносившегося из темноты дыхания и ритма собственного танца. Её движения были острыми, точными и невероятно быстрыми. Казалось, что Сирокко сама превратилась в копьё из тысяч камешков, и теперь уверенно протыкала и разрезала им ветви тёмных деревьев.
Вдалеке послышался тихий рокот. Он все нарастал, и ветер, летящий перед штормовой волной, пронизывал тело Сирокко маленькими ледяными иглами.
Теперь уже пришла пора преследователю искать способ выбраться. Однако заросли, в которых он прятался, оказались слишком надёжными, а каменное копьё отрезало единственный путь к спасению. Сирокко ещё слышала тяжелое дыхание совсем рядом, когда тяжёлая волна накрыла собой всю поляну и растеклась вокруг.
Холод сковал мышцы, парализовал дыхание, пытаясь утянуть Сирокко к себе на дно. «Успокойся, — твёрдо сказала сама себе Сирокко. — Вдохни поглубже, ты не утонешь. Опусти подбородок в воду и расслабься».
Она чувствовала лишь обжигающий холод, который все глубже пробирался под кожу. Вода тянула вниз, подол намокшего платья отяжелел, а панический страх заставлял Сирокко беспорядочно дергать руками и ногами, лишь рассеивая то небольшое количество энергии, которое удалось сохранить.
Холодно.
Нужно двигаться…
Единственная мысль, прострелившая сознание и замершая в нем.
Какое-то движение кольнуло её левую руку и потянуло за собой. Всеми силами стараясь удерживать голову над водой, Сирокко с трудом осознавала происходящее и не только не повернулась в сторону, но и даже практически ничего не почувствовала. Время растянулось, но в то же время сжалось до неузнаваемости: мгновения то истерически пролетали мимо, то почти останавливались. Холод пробирал до костей, сковывая мышцы — преодолевая боль, Сирокко продолжала плыть.
Внезапно все закончилось. Холод отступил, и по телу Сирокко разлилось тепло. Кровь стучала в ушах, сердце колотилось так сильно, что его гул отдавался в затылке.
— Извини, — Дейтерий склонился над Сирокко. — Я не знал, что получится так масштабно.
— Впечатляюще, — отозвалась она, с наслаждением вдыхая воздух. — Все в порядке, Вы нас спасли.
— Нам нужно вернуться домой и рассказать обо всём. Если здесь бродит кто-то чужой, его нужно поймать и выгнать. Ты можешь идти?
— Да, — Сирокко приняла сидячее положение и тут же закрыла глаза, пытаясь не уронить словно налитую чугуном тяжёлую голову. Потом она медленно встала, унимая тряску перед глазами. — Нужно спешить.
Дейтерий тоже поднялся на ноги. Окинув взглядом разбитую карету и превратившуюся в бурелом поляну, он со вздохом направился к дому. Сирокко последовала за ним, попутно опираясь руками на деревья. У неё перед глазами все колыхалось, однако она и не думала показывать свою слабость. Сейчас перед Сирокко стоит одна цель; как можно скорее добраться до особняка и рассказать о произошедшем хозяевам дома. Неизвестный не может продолжать прятаться на территории сада. Наверное, Валлаго Атту на рассвете отправит стражников прочесывать весь парк… И в этот момент Сирокко вдруг вспомнила, что его плевать и на жену, и на ребёнка. Так что вряд ли он будет сильно переживать из-за незнакомца. Сам-то он в любом случае справится с опасностью, в отличие от Нимфеи. Хотя Сирокко подозревала, что госпожа была не такой беззащитной, какой казалась — или хотела казаться.
— Ты в порядке? — с тревогой обернувшись, спросил Дейтерий.
— Бывало и хуже, — сипло ответила Сирокко, удивляясь такому количеству внимания к себе.
Обратный путь оказался труднее, чем она предполагала. Сумерки уже почти превратились в ночь, а после неприятной встречи опасность чудилась за каждым деревом, в каждом перестукивании веток или шелесте листьев. Сирокко слышала тяжелое дыхание, которое витало вокруг неё, совсем рядом, за тем кустом или в той тени. Она вздрагивала от каждого шороха ночного парка, и несколько раз она почувствовала горящий взгляд, смотрящий ей в спину.
Шаг, ещё один — подъём на небольшой холм оказался непреодолимым препятствием.
«Давай, ещё один шаг», — шептала себе Сирокко, в то время, пока у неё перед глазами колыхалась черно-серая пелена.
Дейтерий подхватил её под локоть и почти волоком затащил на холм.
— Смотри, сейчас спустимся, и уже рядом дом, — зашептал он. — Осталось совсем немного.
Он лишь на мгновение ослабил хватку, и в этот момент ноги Сирокко подогнулись, и она кубарем скатилась с пологого склона. На её счастье, деревья остались за спиной, а мягкая трава смягчила падение. Но она почти не чувствовала боль ударов — ветер мягко обвивал острые камни, не позволяя им коснуться кожи девушки.
— Ох, прости меня пожалуйста, — Дейтерий только внизу холма смог догнать Сирокко и теперь с виноватым видом помогал ей подняться. — Ничего не сломала?
