Я заслушиваюсь тем, как он обыденным тоном рассказывает об этом исчадии ада. И вспоминаю:
— У меня к тебе, в связи с этим, просьба. Выручи, одолжи на день свою, хм, бальную книжку. Нам с ребятами хоть примерно надо представлять, что верховная подсунуть еще может.
Он прищуривается, раздумывая. Гладит голову, вздыхает и улыбается:
— Ладно, мелкий. Одолжу. Но только на один день. Потеряешь — встреча с жучком для тебя полями Иалу покажется. Пойдем.
Мы идем во второе крыло, к нему в комнаты. Ненамного они отличаются от моих, кроме того, что полны всяких безделушек. Странные яркие коврики на стенах, древние треснувшие вазы, примитивные бронзовые статуэтки.
А братцу-то не чуждо чувство прекрасного, вон сколько антиквариата.
— Что, не ожидал? — он замечает мое удивление. — Считай это трофеями.
Он берет в углу большую сумку, потрепанную и выгоревшую. Она не закрыта и наверху, на груде одежды, лежит маленькая книжка. Достает ее нежно, смотрит, как на старую подругу и протягивает мне:
— Береги. Я серьезно, — но тут же смеется. — И удачи вам с низшими.
Брат выпроваживает меня, напоследок ободряюще хлопнув по плечу. Похоже, мы договорились. Пусть его полного доверия я и не заслужил, но хотя бы нянчиться со мной перестанет.
Связываюсь с нашей верховной, прошу помочь с тренировкой. Получаю согласие и иду практиковаться в храм. Антея терпеливо сидит со мной часа три, пока я сворачиваю и разворачиваю силу.
Под конец мне перестает это казаться чем-то необычным и получается почти автоматически. Но жрице приходится меня остановить — в желудке угрожающе урчит. Она выгоняет меня ужинать и отдыхать, но я прошу еду принести к себе и изучаю справочник.
Книжечка оказывается очень увлекательной. Демонов в этой Великой пустыне немало. На первых страницах они все больше похожи на радиоактивную мутацию всевозможных видов крупных животных, насекомых и птиц. Там оказываются и летающие твари, хоть летают они недалеко и недолго.
С середины уровень сложности повышается и появляются существа, перетекающие в разные формы. В основном какие-то невнятные, но при этом они, например, могут раствориться в песке и появиться за спиной.
Высших демонов в списке нет вообще. В конце изображения не такие пугающие и я сначала не могу разобрать в чем подвох. А потом смотрю на отметки о габаритах. Трехметровый скорпион, мать его! С двумя жалами, и в каждом поллитра яда.
Что-то совсем не хочется в эту пустыню. К демонам ее, да уж. С трудом успокаиваю бурную фантазию и засыпаю с надеждой, что ни один монстр с этого бала мне не приснится.
***
Поймать бы эту падлу, что прячет будильник в моей спальне! Визг механического устройства напоминает мне вчерашнего «жучка». В общем, просыпаюсь я очень быстро.
За завтраком мы встречаемся только с братом. Удивительно, но полтора десятка родственников умудряются не попадаться постоянно на глаза. Только иногда откуда-то издалека доносится вопль «Белатоооорские». Воспитательница малышню по дому гоняет.
— Слушай, Яр, а что ты можешь сказать об Эратских? — вспоминаю я одну из заноз в своей везучей заднице.
— Ну не во время еды же, — высказывает однозначное мнение брат. — Их высокомерными харями только аппетит и портить.
— Так что с ними не так?
— Мы с ними не так. Белаторские и Эратские уже полвека меряются перед императором. Ну, точнее, львы меряются, а мы по-прежнему на своем месте. У них маниакальная идея подвинуть нас и стать родом, который защищает императорский род.
— Так у нас что, партизанская война?
— Ну типа того, — он усмехается и все-таки возвращается к еде. — Конечно, никаких прямых столкновений нет, это позор для великого рода. А почему ты интересуешься?
— Ну… — я уже не уверен, что стоит рассказывать о своем столкновении. — Познакомился тут с Вадимом Эратским. Его сестра, Анна, посещает с нами уроки в храме.
— Про девчонку ничего не знаю, видел пару раз и все. А вот с княжичем встречались, — Яр подозрительно щурится. — Не связывайся с ним. В нем гонору конечно столько, что хватит на десяток родов. Но Эратские не поэтому одни из сильнейших. Кровавая ярость, их родовое умение, страшная штука.
Ярослав отодвигает в сторону тарелку и наклоняется над столом ко мне.
— Я видел один раз Вадима в полевых, на вылазке. С их группой раз и был, подменял там одного… Неважно. Ничего необычного там не было, скукота, полсотни низших, жучки твои любимые да кузнечики. Это такие богомолы размером с жирафа.
Я киваю, видел в книжке.
— Так вот, как я понял, он тогда впервые был в пустыне. Струхнул сначала, но это нормально. Только совсем отмороженные никак не реагируют в свой первый раз. Но собрался Эратский моментально, явно вспомнил инструктаж, вызвал ярость эту и выкосил половину одним махом. Старлей их малость охренел от такого птенчика, но тут парень призвал грозу. Посреди, мать ее, песчаной бури. Мне кажется там и низшие слегка, хм, опешили. Долбануло так, что раскидало и нас тоже, но хоть задело несильно. Его вырубило, перестарался, а мы уже добили перепуганных тварей. Ему, конечно, по возвращению выговор влепили и долго еще не пускали в пустыню.
Я задумался и крепко. Взрывной характер и такие способности — этим коктейлем угощаться не хотелось. Хотя, похоже, его тоже на исправительные лекции отправляли, парень то, получается, сдерживается.
— В общем, мелкий, тебе лучше Эратских обходить по большой дуге. С их темпераментом и нашим вечным соперничеством, сам понимаешь, ничего хорошего из вашей встречи не выйдет. Вадим тебя хоть и старше всего на год, но год в академии и вылазки в пустыне делают из него слишком опасного противника. Даже будь у тебя все на месте в черепушке.
— Понял, — киваю я, усиленно делая вид, что просто из любопытства спрашиваю.
Как там охотятся на львов? Вроде приманивают на тушу, какого-нибудь крупнокопытного или рогатого… Надо найти кого-нибудь рогатого.
Ранний подъем позволяет час позаниматься с Антеей, перед началом утренней службы. И я наконец добиваюсь полной устойчивости защиты, без единой проплешины.
Прошу меня отвлечь, чтобы проверить. И получаю подзатыльник плотным вихрем воздуха. Судя по ее довольной ностальгирующей улыбке, в детстве мне такое прилетало нередко. Удар болезненный, но защита не слетает.
Жрица зовет меня на ночное дежурство и я соглашаюсь, уж больно многозначительно она при этом смотрит. Явно хочет научить чему-то посерьезнее. Надеюсь только, что успею поспать хоть пару часов вечером.
***
На занятие я заявляюсь последним, но верховная жрица и вовсе опаздывает на полчаса.
За это время Володя успевает переписать половину «бальной» книжки, одновременно восхищаясь боевыми отметкам брата.
Илена изводит меня своим подмигиванием и короткой юбкой за пять минут и я ищу спасение у Богдана, расспрашивая того об артефактах.
— Не даются мне они, — с сожалением сознается здоровяк. — Артефакторика для нашего рода, это, ну как дышать. Но у меня постоянно ерунда какая-то получается. Делаю холодильный амулет против жары, так он птиц призывает. Создаю накопитель воды, а тот песни поет. И причем сплошь романсы какие-то заунывные. Ни одной простейшей вещи не получается сделать.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не заржать в голос. Но зачем-то представляю, что Покровский может сотворить с хранителем. В моей голове порхает махонькая голубая фея с бородой и басисто поет грустную песню. Приходится кашлять в кулак, делая вид, что подавился.
— А может тебе попробовать сделать что-то, наоборот, посложнее? — закидываю наживку.
— Ммм, а это идея, — он задумывается. — Надо попробовать. Только без старших, задолбали надо мной потешаться.
— Я слышала, — вклинивается все-таки между нами рыжая, — ты жил в Элладе. Как там?
— Жарко.
Ну а что мне ей сказать? И что там, в Элладе? Эллины. В Греции я в прошлой жизни не был. Так что единственное представление о южной стране вот такое.
— Ну расскажи, — не отстает она. — Эллинки красивые?
