Но он отвлекся и закономерно пропустил удар — сильный, под ребра. Настолько мощный, что его отбросило к дому, на крыльцо. Кнут тянулся за ним, как хвост — Лин Ху даже тогда его не выпустил. Он приподнялся и ощутил, как затрещал деревянный дом. Думая в этот момент о себе, а не имуществе, Лин Ху успел отскочить в сторону и от противника и от стен, когда те начали клониться в сторону. Крыша местами обвалилась внутрь. Посреди дома, в обломках стоял тот монстр, что сломал барьер и теперь рушил дом. Его передние лапы кровоточили. На крыше напротив стояла Сяо Тун, покрытая черной кровью. Ее копье пыталось пробить шкуру монстра и отогнать его, пока еще было, что ремонтировать. Существо рычало неожиданно тихо для его размеров, отмахивалось, но продолжало ломать дом. Найти глазами Фа Ханга Лин Ху не успел — меч пронесся в этот раз рядом с его лицом, попытался пронзить хвост кнута, но Лин Ху быстро свернул оружие, намотал на руку и поднялся на ноги.
— Не защищайте дом! — выкрикнул он. — Защищайте себя.
— То же и тебя касается. Ты постоянно отвлекаешься. Если бы я хотел тебя убить, то уже что-нибудь сломал бы тебе, — почти ласково проговорил заклинатель напротив него. Лозы в это время вползали в его рукав, слышался чавкающий звук, словно они забирались под кожу. Лин Ху поморщился, вызвал меч в ту передышку, что ему дали. — Я правда не хочу вас убивать. Как насчет выслушать меня?
Лин Ху кипел гневом. Он не хотел разговаривать. Вместо ответа он указал на дом, в то же время и на Сяо Тун, потом на то место, где в последний раз видел Фа Ханга. «Если вы пришли поговорить, то зачем начали с агрессии?» Враг его понял, пожал плечами:
— Мы пытались поговорить с каждым из вас. И с тобой в том числе. Но страх застилает вам глаза. Все трое сбежали. С вами можно поговорить, только если в угол загнать.
Возможно, если бы Лин Ху по-прежнему был подростком из клана заклинателей, в дорогих тканях и под крылом родителей — он бы и поверил, и устыдился. Но слишком много в этой жизни прошел Лин Ху, и прежний опыт тяготил его. Он не хотел слушать ни раньше, ни когда его загонят в угол. Он помнил, что такое, когда с ним собрались поговорить враги. Он понимал, что то, что он сильный заклинатель, для многих превращает его в вещь, в драгоценный артефакт, который хотят заполучить. В духовное оружие со своей волей, у которого нет мнения, которое нужно только сломить. Он помнил свою беспомощность, когда ему выкручивали руки, когда в кожу втыкали иголки, оставляли их так, чтобы ему приходилось доставать их самому. Помнил угрозы о том, что это только начало, что ему могут переломать кости; залить яд в горло, который не убьет его, но заставит мучиться несколько дней и думать, что он умирает. В конце концов, помнил и сам этот яд, и как несколько дней прошли для него в аду. Он сам не осознавал сколько, но казалось, что вечность. Лин Ху не хотел проходить этого снова. Он все сделал так, как от него хотели — он поселился тут, он взял другое имя и никогда не упоминал старого. Он одевался как крестьянин и покидал это место только по необходимости. Он не хотел думать, что снова оказался в этой ситуации, впустив чужаков — потому что чужаками они для него больше не были, и он хотел оставить благодарность в сердце. Но Лин Ху до дрожи, до тошноты, до паники не хотел обратно. Не хотел снова работать на кого-то омерзительного, кто пришел вытащить его из барьера. Поэтому он готов был драться до конца, а если проиграет…
Он уже забыл о побеге. Для этого снова нужно было собрать Фа Ханга и Сяо Тун. Он не смог бы уйти без них.
Лин Ху хотел попробовать сказать твердое нет врагам, но вновь начавшаяся атака отвлекла его. В этот раз его попытались зажать в тиски — человек с усами и женщина ринулись на него со спины и с лица. Лин Ху оценил, где может быть ловушка, в которую его загоняют, и выбрал не слишком безопасный способ — подскочил. В воздухе уклоняться сложнее, зато, чуть скорректировав это движение, Лин Ху приземлился на крышу полуразвалившегося дома. Что-то с треском сломало доски, на которых он только что стоял, но Лин Ху уже бежал вперед. Там стояла прямая Сяо Тун и, казалось, не замечала его или доверилась. Она была сосредоточена на большом монстре, который все еще отмахивался от ее копья. Лин Ху, готовый к тому, что его могут ударить в запале драки, взял девушку за руку. Удара не последовало, она быстро обернулась, и по ее лицу он понял — она слышала, что это он. Он открыл рот, чтобы сказать: «Уходим», но что-то черное, с кучей ног, мягким большим брюхом приземлилось на крышу, закрыло лапами Сяо Тун и тут же сдернуло ее, утащив вниз, в дом, где Лин Ху не мог их видеть. Его рука все еще ощущала тепло, но Лин Ху был ошарашен настолько, что замер, глядя на то, как копье просто упало плашмя, проломило крышу и тоже соскользнуло вниз, но совсем не так, как если бы его позвала хозяйка.
— Так вот. Вам все равно некуда бежать, а мне нужны сильные воины, — послышалось со спины. Человек с усами спокойно ждал на обломках крыши. Рядом с ним — женщина-заклинатель, которая выглядела раздраженной, готовой вот-вот броситься. — Я в состоянии защитить вас от того, что вас преследует. Защитить твоих друзей — вы же подружились? И смогу спасти тебя от гнева кланов Тьен и Фэнг. Что…
Он не успел договорить — Лин Ху нырнул в разлом, как в воду: так же легко, чуть приподняв руки. И это несмотря на то, что на обломках дома еще топтался монстр.
Копья не было видно, как и Сяо Тун. Лин Ху вызвал огонь на ладони, чтобы осветить дом. Поморщился от того, во что превратилось его аккуратное и чистое жилище. Но и тут же забыл об этом — у дальней от него стены лежало что-то больше похожее на кокон, столько перевязи было использовано. Оно еще шевелилось и скорее интуитивно, чем разумом, Лин Ху понял, что это и есть Сяо Тун. Он бросился было помочь, но его неприятно, обидно дернули за ворот ханьфу, в это же движение вышвырнули на улицу через провал в стене. Лин Ху упал рядом с рассыпавшимися и побитыми горшками с маслом. И приземлился он неудачно, больно ударившись боком.
Он вдруг понял, что вокруг необычайно тихо. Больше не было слышно шума борьбы. Он остался один. Нигде не было Фа Ханга, и Лин Ху только что сам видел, что Сяо Тун схватили, и он не мог ей помочь. Из пролома вылезла женщина-заклинатель. Разминая плечи, направилась к Лин Ху. Прошлое смешивалось в настоящем. Лин Ху дышал глубоко, но никак не мог отогнать от себя воспоминаний. Не сейчас… Но то, что раньше казалось жуткой, но уже пройденной страницей жизни, теперь возвращалось. Его снова заберут силой, снова будут выламывать жилы и шантажировать. Он снова будет работать на ненавистных ему людей. И так по кругу… у него было меньше года спокойствия. А теперь за ним снова пришли, его никогда не оставят в покое, и это не решит ни барьер брата, ни его собственные силы. Его и дальше будут использовать как духовное оружие, которое нужно только сломить, чтобы оно подчинилось…
Заклинательница остановилась, отшатнулась назад, когда Лин Ху поднял горшок с маслом.
— Останови его! — послышалось из дома. Ксу Руо думала, что мальчишка попробует швырнуть маслом в нее и потому не сразу поняла. Лин Ху, словно пребывая мысленно где-то не здесь, облил себя маслом. Оно пропитало одежду, обкатило шею, волосы. Сжав зубы, Лин Ху активировал свой барьер, которым защищался и тогда — его духовное оружие очертило круг около него, образовав вихрь из обломков. Тот человек, что пришел за ним, орал еще что-то — на грани паники, словно Лин Ху уже был его близким другом… ценной находкой. Лин Ху смотрел на это презрительно, поджав губы, ощущая облегчение от того, что собирался сделать. Он больше не сдастся им. Его никто больше не получит. Барьер вспыхнул от попытки прорвать его, но куда там, это даже клану Фэнг было недоступно… Лин Ху зажег ладонь, приложил огонь к шее. Первыми с сухим треском вспыхнули волосы, загорелось масло на шее, занялась одежда.
