Ознакомительная версия.
На улице было тепло, полупрозрачные пока что сумерки мерцали от наполнявших воздух чар — кто-то баловался с освещением, и выходило на удивление неплохо и по-настоящему волшебно. Ритта шла впереди, положив ладонь на локоть высокого парня с целительского, и казалось, что они плывут в этом нереальном свете, словно герои какой-нибудь древней и, несомненно, красивой легенды. Возможно, мы с Эдгаром смотрелись ничуть не хуже, но представить себя со стороны не получалось.
В зале было светло, ярко и шумно. Ленты и цветы увивали колонны, сияли зачарованные витражи, слепил натертый до зеркального блеска пол.
Эдгар, оправдывая мои опасения, говорил много и с удовольствием. О погоде. О музыке, слишком громкой и навязчивой. О любимой теории магии и своих в оной достижениях, которые, бесспорно, посильны не каждому.
О Шаридене, правда, ни словечка не проронил, и уже за одно это я готова была терпеливо внимать заливающемуся жаворонком теоретику. И танцевать… Эдгар грациозностью движений не отличался, но я и не думала, что до такой степени. И лишь к третьему танцу, чудом избавив ногу от участи быть расплюснутой, пригляделась и поняла, что же меня смущало с самого начала вечера. Теоретик стал немного выше благодаря толстой подошве ботинок. Судя по всему, надел он такую красоту впервые, и очень хотелось спросить, зачем ему вообще это понадобилось.
Не спросила. Зато сказалась уставшей и спряталась за одной из колонн, чтобы не мешать танцующим. Эд стойко держался рядом, не реагируя на мои предложения пригласить на танец кого-нибудь еще. То ли тоже устал, то ли сомневался, что другая девушка молча стерпит покушение на свои ноги… Я-то терпела лишь потому, что чувствовала себя виноватой. Не надо было поддаваться глупому порыву в библиотеке. Кому я в итоге сделала хуже? Только себе. И Эду, наверное.
А он ведь вовсе не плохой, если судить непредвзято. Просто мы с ним разные настолько, что ни единой точки соприкосновения найти не можем. И вряд ли когда-нибудь сможем. Я понимала это и недоумевала, отчего он не замечает очевидного. С той же Риттой ему было бы намного интереснее: она бы его рассуждения не только поняла, но и охотно поддержала. В отличие от меня, едва сдерживающей тоскливые вздохи.
Но Эдгар не видит Ритту, а Ритта не видит Эдгара… Увлеченные не теми людьми, они, возможно, теряли самое главное, а я…
Я слишком часто оглядывалась на двери, замирая всякий раз, как они открывались. Но миг, когда порог переступили опоздавшие боевики, все-таки пропустила. Зато оживление среди девушек заметила. Как раз полилась нежная медленная мелодия, свет стал мягким, приглушенным, и пары, скользящие по залу, казались не живыми людьми, а призраками или тенями.
Вглядывайся не вглядывайся, все едино никого не узнаешь… Но я попыталась, выступив из-за колонны, и вздрогнула, ощутив прикосновение горячих пальцев к локтю.
— Не подарит ли прекрасная леди танец уставшему чародею? — шепнули на ухо, и, резко развернувшись, я почти упала в объятия помянутого чародея, действительно уставшего, но не растерявшего ни нарочито небрежного лоска, ни потрясающего нахальства.
Он поддержал меня, улыбнувшись так, что мне одновременно захотелось и улыбнуться в ответ, и стукнуть его посильнее. Еще раз.
— Риннар… Пусти, пожалуйста, — ровно сказала я.
— Я тебя не держу… золотко, — с той же улыбкой возразил он. — Я прошу лишь один танец.
Золотко? А не слишком ли много он себе позволяет?!
Но высказаться я не успела — из-за спины Шаридена прозвучал полный негодования голос Эда:
— Этот танец уже обещан мне. Как и все остальные.
Ох… И он туда же. Это что, заразно?
Риннар нехорошо прищурился и четко развернулся. Смерил бледного от собственной смелости теоретика странным взглядом, особо задержавшись на толстых подошвах ботинок, из-за которых Эд был хоть немного, но выше его самого… Ухмыльнулся и открыл было рот, но я успела первой:
— Эдгар, прости, совсем забыла — я действительно обещала танец Риннару.
И пока никто не опомнился, вцепившись в Ринна, буквально выволокла его в зал.
— Вот это поворот, — усмехнулся он, без труда поймав ритм. — Неужели тебе так противен твой ухажер?
— Напротив, — процедила я сквозь зубы, возвращая нахально сползшую с моей талии ладонь на место, — он мне весьма симпатичен.
— И что же в таком случае заставило тебя передумать, золотко?
Какой сложный вопрос, однако…
Я была зла, причем не только на Шаридена, и сдерживаться не сочла нужным.
— Знание твоей свилловой натуры, — мило улыбнулась я.
Глаза Риннара потемнели, а в следующую секунду он прижал меня к себе, да так, что стало нечем дышать.
— Не забывайся, золотко, — вкрадчиво прошептал он. — Я не потерплю подобного обращения…
Ну наконец-то! Теперь можно поговорить… по-прежнему.
— Правда глаза колет? — полузадушенно прошипела я.
Риннар ослабил хватку, и я жадно вдохнула, удивившись мимоходом, что с шага мы не сбились, продолжая двигаться под тягучую и печальную мелодию.
— Правда — явление относительное, — усмехнулся он. — То, во что веришь ты, еще не является правдой для других.
— Ненавижу тебя! Это — правда! — сказала я и усомнилась в искренности своих слов.
— Какая же это правда, милая? — рассмеялся Риннар. — Ты же сама в это не веришь!
И поцеловал. В лоб. А под рукой, как назло, ни одной статуэтки нет!
Пока я пребывала в шоке, танец закончился; Шариден, как галантный кавалер, отвел меня к колонне, где сердитым ежиком сопел Эдгар, и, отвесив мне поклон и подмигнув, словно растворился среди веселящихся студентов.
— Я его убью, — мрачно сказал Эд, обводя недобрым взглядом зал.
— Если только в мечтах, — буркнула я, наткнулась на удивленный взгляд и мысленно застонала.
Боги, общение с Риннаром дурно на меня влияет! Я срываюсь на ни в чем не повинных людях…
Свиллы бы его побрали!
Праздник, и без того не привлекавший, окончательно мне надоел. Когда объявили белый танец и Эдгара подхватила худенькая, но на удивление сильная брюнеточка, я с облегчением выдохнула и, пробравшись к выходу, вышла в полутемный прохладный коридор. Горели щеки, шея и даже плечи, и с настроением творилось что-то странное: хотелось и плакать, и смеяться. Определенно, Шариден вреден для моих нервов. Как бы окончательно с ума не сойти.
Я медленно брела к выходу, наслаждаясь тишиной, когда позади раздался вопрос:
— Что не так с моей натурой?
С трудом удержавшись от позорного вскрика, я несколько раз глубоко вдохнула и только после этого обернулась. Риннар стоял в паре шагов от меня — как ему удается передвигаться столь бесшумно? — и ждал ответа с потрясающе серьезным выражением лица. Настолько серьезным, что я мгновенно заподозрила его в очередном издевательстве.
Ознакомительная версия.
