Тайскренн махнул рукой ей и остальным магам. Дырявый Парус и Калот встали. Хохолок оставался сидеть с закрытыми глазами, будто задремал.
– Так как насчет моего перевода? – напомнил Дуджеку Калот.
– Давай потом, – отмахнулся Железный кулак. – Писанина – кошмарное занятие, когда у тебя одна рука.
Он, видимо, хотел добавить что-то еще, но Калот вдруг произнес:
– Аномандарис.
Хохолок тут же открыл глаза и с нескрываемым злорадством посмотрел на Тайскренна.
– Да… конечно… Значит, еще три верховных мага. Только три?
Дырявый Парус следила за бледным, напряженным лицом Дуджека.
– Баллада, – тихо сказала она. – Я помню, как она начинается:
Каладан Бруд, воин-затворник,
вестник зимы, не знающий жалости…
Калот тут же подхватил:
…в гробнице, слов лишенной,
он руки воздел, сокрушая преграды…
Колдунья продолжила:
…и взял молот песни своей.
Живет он во сне – и берегитесь,
все берегитесь его пробужденья.
Бойтесь его разбудить.
Когда отзвучали последние слова баллады, глаза всех собравшихся были устремлены на Тайскренна.
– Похоже, он пробуждается, – сказала Дырявый Парус, ощущая противную сухость во рту. – «Аномандарис» – так называется героическая баллада, которую написал Рыбак из Тата.
– Но баллада посвящена не Каладану Бруду, – хмурясь, заметил Дуджек.
– Верно, – согласилась колдунья. – Там рассказывается о спутнике Бруда.
Хохолок медленно встал. Он едва ли не вплотную приблизился к Тайскренну и сказал:
– Аномандер Рейк, правитель тистеандиев. Их называют душами Беззвездной Ночи. А самого Рейка – Гривой Хаоса. Вот кто находится в базальтовой крепости. А ты хочешь бросить против него четверых верховных магов и горстку боевых?
На гладком лице Тайскренна выступили едва заметные капельки пота. Голос его оставался ровным.
– Тистеандии не похожи на нас. Вы считаете их непредсказуемыми, но это не так. Совсем наоборот. У них нет ни собственного государства, ни собственных дел. Тистеандии вмешиваются в войны людей, кочуя с места на место. Или вы всерьез думаете, будто Аномандер Рейк останется здесь и будет сражаться?
– А Каладан Бруд когда-нибудь показывал нам спину? – парировал Хохолок.
– Не забывай, Хохолок, он не тистеандий. Он человек. Кое-кто утверждает, что в его жилах есть часть крови баргастов. Однако у него нет ни капли крови Древних, и ему несвойственно их поведение.
– По-твоему, Рейк предаст магов Крепких Стен? Нарушит соглашение с ними? – вмешалась колдунья.
– Повторяю вам: тистеандии думают не так, как люди, – ответил Тайскренн. – Кстати, колдунья, Беллурдан нашел в Генабарисе кое-что интересное. За Чернопсовым лесом, где-то в горах он наткнулся на хранилище древних свитков. Среди прочего там оказались и неизвестные свитки с «Глупостью Гофоса». Есть весьма примечательные описания тистеандиев и других древних рас. Запомните: до сих пор Дитя Луны уклонялась от стычек с силами империи.
Волны страха пронзали колдунью насквозь, заставляя трястись ее поджилки. Она грузно опустилась на стул, отчего тот жалобно скрипнул.
– Тайскренн, ты обрекаешь нас на смерть, – выдохнула она. – В случае провала погибнут не только маги, но и вся армия Однорукого.
Тайскренн неторопливо повернулся к ним спиной.
– Не я обрекаю. Таков приказ императрицы Ласэны. Остальные верховные маги доберутся сюда по магическому Пути. Когда они прибудут, мы обговорим, кто где разместится. Пока все.
Тайскренн вернулся на другую половину и вновь уселся за стол с боевыми картами.
Дырявому Парусу показалось, что Дуджек стареет у нее на глазах. Ей было больно и страшно смотреть на его лицо – лицо обреченного человека, знающего о скором предательстве.
«Трусиха ты, колдунья, – мысленно сказала она себе. – Трусиха».
Наконец Дуджек заговорил:
– Боевые маги, приготовьте ваши Пути. Условия прежние: услуга за услугу.
«А в смелости Тайскренну не откажешь», – думала Дырявый Парус.
Верховный маг стоял на первом холме, находясь почти в тени, отбрасываемой базальтовой крепостью. Все маги разделились на группы, и каждая заняла вершину холма вокруг осажденного города. Боевые маги оказались дальше всех от места атаки. Первый удар в случае чего должен был прийтись по Тайскренну и его группе. Дырявый Парус знала их всех. Знала Ночную Стужу – верховную имперскую колдунью: черноволосую, величественную. Помнится, присущая ей жестокость всегда восхищала прежнего императора. Конечно же, вместе с ней сюда явился и ее извечный спутник Беллурдан – «сокрушитель черепов», теломенский великан. Если понадобится, он весьма ощутимо ударит по базальтовой крепости. Третьим был Акаронис – маг огня, невысокий и круглый. Зато его огненный жезл по длине превосходил любое копье.
Полки Второй и Шестой армий расположились на равнине. Семь тысяч опытных солдат и четыре тысячи новобранцев. Все находились в полной боевой готовности и ждали сигнала, чтобы устремиться в город. В четверти мили к западу выстроились легионы черных морантов.
Воздух застыл. Над солдатами вились тучи мошкары. Небо сплошь заволокло полупрозрачными облаками.
Дырявый Парус стояла на вершине холма, обливалась потом и глядела на своих соратников. Подобная атака требовала объединенных усилий не менее семерых боевых магов. На холме же их было всего трое, считая ее. Хохолок расположился чуть поодаль и ждал, завернувшись в свой непромокаемый плащ, служивший ему боевым одеянием. Вид у мага был хитроватый.
Калот толкнул локтем колдунью и кивнул в сторону их соратника.
– Чему он радуется?
– Эй, Хохолок! – окликнула мага Дырявый Парус.
Тот обернулся.
– А ты оказался прав насчет троих верховных магов. Как ты узнал, что их будет трое?
Хохолок улыбнулся, но не ответил.
– Терпеть не могу, когда он что-то скрывает, – признался Калот.
Колдунья хмыкнула.
– Ну сказал и сказал. Не приставай к нему. Меня занимает другое: почему именно Ночная Стужа, Беллурдан и Акаронис? Почему Тайскренн выбрал их? Может, наш Хохолок угадал даже их имена?
– Вопросы. Всегда одни вопросы, – вздохнул Калот. – Они давние знакомые. Во времена императора каждый из них командовал батальоном адептов. Так тогда называли боевых магов. В имперской армии их было столько, что хватало на несколько батальонов. Акаронис заработал свой чин, участвуя в Фаларийской кампании, а Ночная Стужа и Беллурдан – еще раньше. Они участвовали в войнах за объединение.
– Давние знакомые, – рассеянно повторила колдунья. – И долго находились не у дел. По-моему, их последней кампанией было Семиградие.
