Например, на выборы конунга Норвегии…
Из-за того, что плыли даже ночью, время в пути значительно сократили, и к Ладоге-морю вышли к концу третьего дня, так и не догнав драккар шведов на реке. Должно быть, шведы сильно спешили и тоже берегли время. А без оснований торопливости не бывает. Значит, были серьезные основания. И Ансгар все больше утверждался в мысли, что на драккаре-беглеце везут плененного дядю Фраварада. К сожалению, он не мог подыскать подходящие слова, чтобы убедить своих спутников в том же самом.
И вообще, оттого, что догнать шведов сразу не смогли, рядом с юным конунгом никто особо не расстраивался. Может быть, это было даже, как считали опытные сотник Овсень и кормчий Валдай, к лучшему, потому что выход в Ладогу прикрывали два словенских острога, стоящих на самом берегу, и не исключено было, что между острогами была протянута под водой крепкая цепь, которую не трудно было поднять в любую минуту. Точно такая же цепь, как в самом Словене. И иметь после речного боя осложнения со словенской стражей кормчий и сотник не хотели. Хотя словене и Ладогу-море тоже считали своей территорией, тем не менее там уже было больше простора для действий, и пойди потом докажи, кто атаковал шведский драккар или драккары. Море простым людям следов не оставляет. А какой-нибудь колдун или ведун, который сумеет все же прочитать что-то, явных доказательств, кроме своих слов, представить не сможет. А на этих словах обвинения не выстроишь. Значит, можно было надеяться на удачу.
— Будем на большой воде догонять. Свеи, я думаю, только в одну сторону пойти могут, — решил Валдай. — В сторону Нево-реки… Это самый короткий путь в Швецию. Хотя все зависит от стороны, в которую им попасть нужно. Могут, конечно, и сразу на полуночь двинуть. Так тоже в свейские земли угодишь. Сначала по протокам, потом через озера, и дальше снова по протокам. Саамы[11] их пропустят беспрепятственно. Если большая вода стоит, можно и волоки миновать по воде. Но большинство на Нево-реку идут.
Кормчий все местные водные пути знал, похоже, отлично и держал их в своей необъятной памяти. Да и как не знать, если изучению этих путей всю жизнь посвятил.
— Нам тоже туда, — согласился Ансгар. — Попробуем догнать?
Валдай промолчал и только кормовым веслом пошевелил, выправляя ход ладьи.
— Постараемся догнать, — за кормчего уверенно сказал сотник Овсень и приложил свою широченную ладонь козырьком к глазам, чтобы посмотреть вдаль.
Словенские остроги миновали спокойно, успев рассмотреть и саамскую деревню, что стояла рядом с незапамятных времен. Стража встретить ладьи не вышла, только посматривала с высоких наблюдательных площадок, даже не подняв луки, и лишь острия копий торчали над остриями бревенчатого тына. Впереди уже виднелась темная гладь Ладоги. А еще через четверть часа берега Волхова оборвались как-то внезапно, резко, и ладьи одна за другой были вынесены ветром и течением на широкий простор. Кормчий Валдай круто вывернул свое весло вправо, поворачивая ладью налево, в обход лесистого мыса. Но смотрели все не на мыс, а через борт на Ладогу. Здесь простор казался бо́льшим, нежели на Ильмень-море, и более суровым, может быть, просто из-за более серого цвета здешней воды, может быть, потому, что и небо с восходной стороны стало наконец-то хмуриться, обещая так ожидаемую Ансгаром непогоду, словно бы приближающую его к дому. Но смурное небо было ладейщикам только на руку. Все хорошо понимали, что непогода всегда идет вместе с ветром, а часто с ветром и крепким, может быть, даже близким к штормовому или даже штормовым, пришедшим не по времени года. Но, в любом случае, ветер с восходной стороны как раз приходился в их паруса, и это не могло не радовать.
— У кого глаза помоложе моих? — сказал Овсень. — Мне кажется, парус впереди вижу…
Все стоящие на палубе стали всматриваться вдаль.
— Это ладья… — твердо сказал вислоусый стрелец Белун.
— Мне тоже так кажется… — согласился десятник Велемир, наверное, самый остроглазый человек на борту. — Ладья, а не драккар. И в нашу сторону идет…
— И как раз со стороны Нево-реки… — заметил Валдай. — Будет у кого спросить про драккары… Они могли уже и соединиться…
— Не надо спрашивать, — только что сделанной, но еще не уложенной рядом с другими новой стрелой показал стрелецкий десятник Велемир на берег в левую сторону. — Уже соединились и нас ждут… Три «дракона» у берега… Ночевать там собрались… Уже костры запалили…
— Вот уж кстати, — сказал Овсень, запуская пальцы себе в бороду, словно он с чего-то испытал желание себя слегка потрепать. — Пусть спать укладываются. Время для этого у них есть. Я с удовольствием разрешу им не проснуться. Валдай, к берегу скорее прижимайся.
Кормчий быстро выполнил команду, и вслед за ним три другие ладьи стали забирать значительно левее.
— На фоне мыса они нас не сразу приметят, — сказал Овсень. — Всем готовиться! Сеча обещает быть серьезной. Куделькин острог им звучно аукнется и долго с икотой вспоминаться будет. Даже в самой Вальгалле. Готовимся…
* * *
Вот уж когда непогода пришлась совсем кстати…
На совете, которым руководил сотник Овсень, его решения одобрили все, и даже сотник Большака, который всегда любил действовать самостоятельно и своей самостоятельностью весьма дорожил, только добавил несколько штрихов в уточнение, но с остальным согласился. Лучший план для такой ситуации придумать было трудно.
Со стороны Ладоги-моря драккары должны быть атакованы двумя ладьями. Использовать для атаки три ладьи не захотели, чтобы заранее не настораживать противника. А две выглядят внешне менее сильными, чем три драккара. Первая, самая большая и привычная к атаке с воды, — ладья сотника Большаки со всеми его силами. Вторая ладья поплывет с гребцами двух других ладей, переместившихся в одну. Всего для атаки с воды набралось больше двух сотен воев. А их подход к берегу изначально прикроет непогода. Тучи скоро и луну, и звезды скроют и сделают видимость весьма ограниченной, что даст возможность ладьям подойти близко к берегу и не позволит свеям на драккарах подготовиться неторопливо, без суеты, которая всегда мешает что-то сделать правильно. Кроме того, свеи могут подумать, что команда с ладей, выйдя на ночь глядя из устья Волхова, поспешила к берегу на свет костров, чтобы найти приют от непогоды. Решение естественное для тех, кто мало плавал. А свеи, как всегда, напыщенны, как гусаки, и мореплавателями считают только себя. И посчитают, что торговые ладьи им опасности не представляют. Ведь большинство ладей, плавающих в этих водах, именно торговые. Более того, неосторожные торговые ладьи можно и пограбить, что тоже было в привычках дикарей-свеев. И при таком раскладе сил трудно будет ждать с моря смертельной опасности.
