— Идет, — кивнул Эйрик. — Но когда все закончится, я хочу в последний раз, на прощание.
Джеззет вскочила, услышав, как совсем рядом в стену ударила лестница. Люди Эйрика тут же попытались оттолкнуть ее, но основание держало слишком много народу. Один из защитников посмотрел вниз как раз вовремя, чтобы получить удар копьем в лицо. Бедняга испустил дух прежде, чем его тело коснулось земли. Смерть начала собирать свою жатву.
Воцарился хаос. Одни продолжали безуспешные попытки избавиться от лестниц, другие взбирались на стену, чтобы закрепиться и открыть путь следующим за ними. Стрелы летели с обеих сторон, и кровь лилась что внутри форта, что снаружи.
Совсем рядом с Джеззет показалось лицо. Ее меч, длинный, тонкий и острый как бритва, резанул по нему выше носа. Мужчина, вереща и захлебываясь кровью, полетел вниз. Глухой удар возвестил о его смерти. Но вслед за ним появился еще один, и Джез ударила снова. В этот раз ей помешал внезапно возникший щит, но уже в следующее мгновение копье пробило шею взбирающегося солдата. Люди Эйрика оставили попытки справиться с лестницами и теперь атаковали врагов, лезущих по ним.
Жуткий удар дерева по дереву прогремел совсем близко, и за ним сразу же последовал рев Эйрика, приказывающего засыпать таран стрелами.
Здоровенный солдат, вооруженный тронутым ржавчиной длинным мечом, спрыгнул с лестницы на укрепления. За ним сразу же последовал второй, затем третий. Первый двинулся в сторону Джеззет, бормоча себе под нос что-то насчет драки с женщиной и одновременно замахиваясь. Джез вскочила и парировала атаку собственным клинком, после чего ее рука рванулась вперед, и лезвие прошло между ребрами противника, поразив печень. Мужчина рухнул на одно колено, крича от боли, и толчком ноги Джез сбросила его со стены навстречу твердой земле.
Второй солдат не заставил себя долго ждать. Джеззет развернулась, пробежала пару шагов и, оттолкнувшись от стены, прыгнула на приближающегося врага, в воздухе отводя его меч своим. Даже будучи миниатюрной девушкой, она весила достаточно, чтобы сбить мужчину с ног и оказаться сверху. При таком близком контакте от мечей пользы мало, поэтому она отбросила свой клинок в сторону, выхватила из поясных ножен кинжал и по самую рукоятку вонзила его в лицо врага — один раз, второй, третий.
«Определенно мертв», — подумала она, глядя на получившееся в результате кровавое месиво.
Джез поднялась, все еще держа кинжал в правой руке, а левой подхватила меч. С третьим солдатом, что перелез через стену, разобрались бойцы Эйрика.
Девушка быстро осмотрелась. В нескольких местах солдаты Констанции смогли взобраться на стену, и с каждой секундой их становилось все больше. Громкий треск возвестил о том, что ворота вот-вот рухнут, а Эйрик сражался одновременно с тремя противниками, которые каким-то образом умудрились взобраться на стену без лестницы.
Все три наседающих на Эйрика солдата были обращены спиной к Джез и потому не ожидали нападения. Первый погиб, когда она мечом рассекла ему спину от шеи до задницы. Второй повернулся как раз вовремя, чтобы девушка смогла ударить кинжалом ему чуть ниже подмышки и поразить сердце — давным-давно она сделала так, чтобы лезвие имело необходимую для подобного убийства длину. Третий запаниковал, и Эйрик одним ударом своего топора снес ему голову.
— Спасибо за помощь, Джез. Я…
Эйрика на полуслове оборвала стрела, вонзившаяся ему в плечо, отчего его крутануло на месте, и командующий полетел вниз.
— НЕТ! — закричала Джеззет, глядя, как он падает: никаких ступеней поблизости и добрых двадцать пять футов до земли. — Дерьмо, — пробормотала она, спрыгивая со стены на крышу ближайшего строения.
Неудачно приземлившись, девушка подвернула лодыжку и, упав, скатилась с крыши и рухнула на землю. От глухого удара тело взорвалось болью, а из легких выбило весь воздух. Откуда-то неподалеку донесся сильный грохот — ворота разлетелись окончательно, — и металл столкнулся с металлом.
Собрав все силы, Джез заставила себя подняться на ноги, глубоко вдыхая воздух и пыль сквозь сжатые зубы, и заковыляла к тому месту, куда упал Эйрик. Дым и запах горящего дерева наполнили воздух, крики умирающих эхом разносились по форту. Внезапно Джеззет поняла, что руки и одежда покрыты кровью, но, к счастью, чужой — редкий противник мог похвастаться тем, что сумел ранить ее.
Она нашла Эйрика распластанным лицом вниз. Одна его рука была неестественно вывернута, а из ноги, пробив и кожу, и ткань, торчал обломок кости. Под ним растеклась целая лужа крови, но каким-то чудом, когда к нему приблизилась Джез, он сумел приоткрыть глаза. Никогда прежде она не видела его столь бледным… и столь молодым.
— Все плохо, я полагаю, — еле слышно выговорил он, и губы его попытались сложиться в слабое подобие улыбки.
— Дерьмово, — согласилась Джеззет.
— Слишком поздно… для моего… последнего раза.
Джеззет просто стояла над ним. Она понимала, что ей следовало бы чувствовать печаль, или страх, или вообще хоть что-нибудь. Но она ощущала лишь собственную беспомощность. Форт потерян. Констанция победила. Джеззет ждут унижения и самая болезненная из всех возможных смертей — Констанция может быть очень изобретательной в плане причинения боли.
«Не лучше ли прямо сейчас просто покончить с собой?»
— Для всего уже слишком поздно, Эйрик, — сказала она.
«Интересно, смогу ли я найти способ убить Констанцию прежде, чем она убьет меня?»
— Нет, — выдохнул Эйрик и закашлялся. Его тело содрогнулось, на губах запузырилась кровь. — Под… сортиром… в моем жилище… туннель…
Снова кашель, кровь — и больше ничего.
Быть может, Джеззет следовало помолиться за него или хотя бы сказать пару добрых слов о том, что он был хорошим человеком или что-нибудь в этом духе. Только вот это было бы ложью, да и не было времени. Поэтому она лишь развернулась и, хромая, побежала к покоям Эйрика.
Солдаты, шлюхи и дети метались по внутреннему двору и мелькали среди зданий. Все бесполезно. Джеззет слишком хорошо знала Констанцию и понимала, что теперь, когда эта сука лишилась удовольствия собственноручно прирезать Джез и Эйрика, она убьет в форте всех до последнего. Единственный шанс остаться в живых — выбраться, и Джез не собиралась брать с собой кого бы то ни было.
Неуклюже пробираясь к покоям Эйрика, она слышала призывы сдаваться. Бочка, в которой она мылась еще несколько часов назад, стояла на прежнем месте. Коричневая от смытой грязи и пота вода давно остыла. В крыше застряла стрела, и дерево постепенно охватывало пламя. Хороший знак — если все здание сгорит до основания, Констанция никогда не найдет туннель.
