— Выбор — это прерогатива женщины.
— Есть исключения, — заметил он. — Время от времени выясняется, что происхождение одного мага исключительно хорошо подходит другому.
— И кто же это?
— Выбор был представлен Совету Старейшин и утвержден.
Как правило, предложенная партия могла быть обжалована, но если дела зашли так далеко, ничто не могло изменить решение.
— Кого мне выбрали? — обреченно сказала Кеттура.
— Дамари Эксчелсора.
Ледяная волна недоверия пронеслась по телу женщины.
— Это невозможно! Он был моим учеником! Подобное просто неприлично.
— Он покинул башню почти год назад, — отметил джордайн. — Его текущий учитель считает его достойным пройти испытание на звание подмастерья мага школы общего профиля. Его специальность — зельеварение. Она не потребует твоего искусства призыва.
Кеттура примирительно вздохнула.
— Когда два волшебника, подходящие друг другу для брака, уже знакомы, обычай рассматривает природу их чувств. Между нами никогда не происходило ничего, способного привести к замужеству!
— Он уже дал свое согласие. Выбор сделан и утвержден. Брачный пир, как я понимаю, назначен на эту ночь, — джордайн склонил голову, прислушиваясь к топоту, приближающемуся к воротам Кеттуры. — Это семья Эксчелсор. Как хозяйка этой башни, разве не должна ты приветствовать их?
В полнейшем оцепенении Кеттура вышла во двор. Дамари Эксчелсор вошел в сад. В его глазах застыло странное застенчивое выражение. Это немного успокоило Кеттуру. Если ей и пришлось испытать на себе гнет событий, лежавших за пределами её власти, то она, во всяком случае, оказалась в подобной ситуации не одна.
За Дамари шла его свита и семья. С ними был жрец Мистры и прислуга, несущая подносы с традиционными брачными предметами: серебряной чашей, свитком и небольшим, украшенным самоцветами, ножом. Одна из служанок держала шелковое малиновое платье, покрытое богатой вышивкой и украшенное драгоценными камнями. Она протянула его Кеттуре, громко возмутившись простой туникой и голыми ногами женщины.
— Уже? — пробормотала Кеттура, обращая взгляд к советнику королевы.
Зефир пожал плечами.
— Зачем ждать? Дело решено.
Двигаясь, словно во сне, Кеттура позволила служанке одеть платье и завязать вокруг талии свадебный пояс.
Она повторила заклинания объединения и выпила из протянутой чаши. Когда в руках у неё оказался церемониальный нож, а слуги сдвинули рукав одеяния, чтобы обнажить запястье, женщина на мгновение уставилась на руку, изучая слабую пульсацию жизни под кожей.
Словно боясь возможных действий Кеттуры, жрец быстро забрал нож и передал его Дамари. Тот порезал запястье невесты, а затем проделал то же самое со своим собственным. Маги коснулись запястья друг друга — символ соединения родословных.
Когда церемония наконец была завершена, клан Эксчелсоров закатил шумный праздник. Дамари поморщился, посылая Кеттуре застенчивую и печальную улыбку.
— Миледи, как я вижу, вы смущены. Если желаете насладиться несколькими мгновениями одиночества, чтобы перевести дыхание, я постараюсь держать гуляк подальше.
Она кивнула, благодарная за понимание, и ускользнула на поиски тихого уголка сада.
Дамари посмотрел ей вслед, после чего поискал глазами джордайна королевы. Он нашел эльфа у главных ворот. Тот наблюдал за праздником, прищурив глаза.
— Дело сделано. И сделано отлично, — заметил Дамари.
— Разве? — не согласился Зефир. — Ты пришел сюда задолго до назначенного часа. Прежде, чем Кеттура узнала причину выбора. По закону, она должна быть оглашена.
— Так и будет, как только настанет время. Доверь это мне.
Когда джордайн заколебался, Дамари потряс небольшим, заполненным монетами мешочком, висевшим на руке.
— Нашей госпоже не нужны деньги. Её обогащает твоя верная служба, — сказал он многозначительно.
— А зелья?
— Я достаточно квалифицирован, чтобы использовать их, — он замолчал, задумчиво улыбаясь. — Ты не видел госпожу Кеттуру в гневе. Будет лучше, если она услышит полную историю от меня и с глазу на глаз.
— Как хочешь.
Зефир передал Дамари деревянную коробку.
Юноша открыл её, вытаскивая оттуда один из множества крошечных пузырьков. Он вылил зелье в содержимое инкрустированной драгоценными камнями чаши.
— Начнем этой же ночью, — заверил он джордайна. — Можешь передать госпоже, что все идет по плану.
Незаметная улыбка коснулась лица эльфа.
— Уверен, она будет рада это услышать.
— И, прошу, передавай королеве мои благодарности.
Странная, скрытая улыбка снова промелькнула на губах советника.
— И это я сделаю, — согласился Зефир. — Хотя и чуть позже.
Он закончил это странное замечание традиционным поклоном джордайнов, а затем развернулся и с обескураживающей эльфийской легкостью исчез в ночи. Дамари пожал плечами и достал из скрытого кармана своей мантии небольшой пакет. Он оторвал угол и высыпал содержимое пакета в вино. На мгновение, жидкость вспенилась и забурлила. Казалось, сотня оттенков малинового, фиолетового и зеленого сменялись в ней один за другим. Затем, также внезапно, она вернулась к прежнему состоянию, становясь выдержанным золотистым вином хаэрлу. Дамари удовлетворенно улыбнулся и отправился разыскивать невесту…
* * * * *
Ярость, чистая и жгучая, вырвала Тзигону из прошлого, бросая обратно в настоящее. Вокруг неё все еще танцевали тени зеленой башни и сада, полного призрачных гуляк. Глаза девушки искали среди теней мать.
— Она не знала, — пробормотала Тзигона, думая о зелье, которое во многом сформировало судьбу матери. И её собственную судьбу. — Этот сын скорпиона отравил её.
Ярость, переполнявшая душу, вела её к цели. Тзигона стремительно провалилась обратно в видения прошлого…
* * * * *
Покой Кеттуры был недолгим. Одна из Эксчелсоров, дородная почтенная дама, чьего имени волшебница никогда не слышала, набросилась на неё, словно толстая полосатая кошка, вытаскивая несчастную Кеттуру в самую гущу праздновавших. Невеста стояла спиной к стене сада, держа в руке нетронутую тарелку с едой. С растерянностью древнего призрака, следящего за жизнью живых, Кеттура наблюдала за торжеством. Ветром и словом, она понятия не имела, чему так радовались эти посторонние люди!
Её новоиспеченный муж подошел к ней, держа в сложенных лодочкой руках бокал вина. В глазах юноши горел странный огонек, от которого по коже Кеттуры забегали мурашки. Женщина была осведомлена о поведении мужчин, и отлично знала, какое выражение носит сейчас её лицо. Она взяла чашу и осушила её одним глотком. Желудок протестующе сжался, и Кеттура отвернулась, чтобы муж не заметил её отвращения.
