Ознакомительная версия.
Я обернулся.
— Как тебе удалось спастись?
— Удалось. А разве я не говорила, что тебе не стоит обо мне беспокоиться?
— Говорила.
— Ну так вот, я имела на это все основания. Не правда ли?
Я покачал головой.
Она была здесь и одновременно ее здесь не было. Она запросто разговаривала со мной, но сквозь ее тело просвечивали ближайшие кусты, словно бы она была привидением, призраком.
А может...
Я сказал:
— Ну хорошо, ты была права, а я ошибался. Но как ты дальше сможешь выполнять свои обязанности? Каким образом ты будешь на меня воздействовать, в том случае, если я откажусь выполнять условия заключений с касиком сделки?
— Смогу.
Я одарил анимэшку скептическим взглядом.
— Будешь целыми днями преследовать меня и бубнить о том, какой я негодяй, мерзавец и скотина?
— Чем не метод? Через пару дней такой обработки ты либо сдашься, либо превратишься в неврастеника. Поупорствуешь неделю и можешь запросто загреметь в психушку. Хочешь проверить?
Вот уж чего мне не хотелось, это точно.
— Ну хорошо, тут все понятно, — мрачно сказал я. — Некоторым образом воздействовать на меня ты сможешь.
— А ты как думал?
— Можешь, можешь... Насколько я понимаю, в твои обязанности входит не только это?
— Нет, не только.
— Как же ты в случае чего мне поможешь? Будешь маячить перед глазами у моих врагов и давить на психику им?
— Почему? Не только это. Могу и мечом в случае чего пособить. Если сильно понадобится.
— А не врешь?
— Нет, — ответила анимэшка. — Не обучена.
— Ах вот как...
Я снова лег на траву и закинул руки под голову.
Все верно. Свобода — иллюзия. На самом деле я лишь сменил одну тюрьму на другую. У этой больше стены и больше возможностей, но суть та же самая. Так Что я на самом деле выиграл, оказавшись в этом мире? Может, не так много, как мне совсем недавно казалось.
Ах да, я ввязался в авантюру. И увильнуть от нее теперь не удастся.
Еще одна радостная новость.
Мне надлежит сделать нечто невозможное, равное одному из подвигов Геракла. Я должен насытить уходящий сон посетителями. Как я это сделаю — еще пред. 1 стоит придумать. У меня пока нет ни оружия, ни денег. У меня есть лишь одежда, бывшая на мне в тот день, когда я ушел в мир снов, и призрачная помощница. Способна ли она, на самом деле, оказать мне реальную помощь?
Ох вряд ли... Вот неприятности устроить может. А помочь...
— Денег, значит, нам никаких не дали? — поинтересовался я у анимэшки.
— Денег? А ты знаешь, какие здесь деньги в ходу?
— Нет.
— Ну и они не знают.
Тут она была права. С подобным аргументом не поспоришь.
— Есть еще универсальные ценности, — подсказал я. — Золото, там... бриллианты...
— Вполне возможно.
— Ну и...
— Что? — спросила анимэшка. — Что ты этим вопросом хотел сказать?
Я прищурил правый глаз и попытался сделать так, чтобы очертания очередного плывущего по небу облака раздвоились. Ничего у меня не получилось. И этого следовало, конечно, ожидать. Подобные вещи получаются только после долгой, упорной тренировки.
— Если ничего не известно о действующей в этом мире валюте, то почему касик не снабдил меня золотом и бриллиантами?
— А почему ты сейчас задаешь этот вопрос мне? Почему не задал касику, когда с ним разговаривал?
Я крякнул.
Ну и рисованная девица. Она меня обштопала еще раз... Ладно, наступит момент и я сквитаюсь. А пока... А пока не настало ли время познакомиться?
— Как тебя зовут?
— Имя?
— Да. У тебя есть имя?
— Есть.
— И...
— Можешь звать меня Острый Меч.
— Гм... Ты уверена, что это является твоим именем?
— Да, оно мне нравится. Оно мне подходит. Я испытующе взглянул на анимэшку.
Вроде бы она слегка замерцала, или мне это только кажется? А если не кажется, то что это может означать? Замешательство? Задумчивость? Злость? Смущение?
Смущение. Скорее всего оно самое. И если это так...
— Ты сейчас придумала свое имя? — спросил я.
— Какое это имеет значение?
Вот теперь в ее голосе слышалась агрессия. В этом сомнений не было.
— Значит, придумала?
— А что мне было делать? Я, как ты уже сказал, греза. Кто мне мог дать собственное имя?
— Но у многих грез свои имена есть, — сказал я. — Они тоже выдуманные?
— Конечно.
— Ты уверена?
Анимэшка едва слышно вздохнула.
— Абсолютно. Свое имя найти очень трудно, почти невозможно. Гораздо проще выдумать и не напрягаться.
Жизнь грезы коротка, особенно если она привязана к какому-то конкретному сну. И если обычный житель мира снов может запросто сменить свое место жительства, то греза, как правило, гибнет вместе с породившим ее сном. Она просто не может отправиться на поиски своего имени. У нее нет такой возможности.
— А ты значит...
— Я — не исключение. Просто центр моего жизненного пространства — ты. Я не могу отдалиться от тебя более чем на двести шагов.
— Но почему?
— На тебя было наложено соответствующее заклятие. В тот момент, когда я впервые подошла к тебе и коснулась твоей руки. Помнишь, что я сделала в первую минуту нашей встречи?
Я помнил.
Прикосновение и оставшееся после него странное, мгновение спустя забывшееся эхо.
— Именно поэтому ты коснулась меня? — спросил я.
— Ну да. В тот момент, когда я это сделала, нас связали магические узы.
Ах вот оно что.
— Вот почему ты уцелела здесь, в реальном мире, — сказал я. — Я стал заменой твоего родного сна. А стоит тебе попытаться разорвать магическую связь...
— Конечно. Я исчезну. И поэтому до тех пор, пока мы не покинем реальный мир, ни в коем случае этого делать не буду.
Ознакомительная версия.
