III
Когда она приехала на вокзал, времени было еще с лихвой. «Илавийский Свисток» отправился точно по расписанию. Лизелл отдала свой билет кондуктору и со вздохом облегчения опустилась в кресло. Заняться было нечем, кроме как смотреть на милые гецианские пейзажи, проплывающие за окном. Она больше не позволит себе волноваться из-за Гирайза.
Какое потрясение — просто шок — столкнуться с ним в Тольце, ее нервы все еще дрожали как натянутые струны. Ну уж нет, такого волнения она больше не допустит. Вместе с остальными участниками Великого Эллипса, которые застряли на площади Ирстрейстер, он опоздал на «Илавийский Свисток». Следующего поезда в южном направлении ему теперь придется ждать, по меньшей мере, пару часов, и он не успеет на судно до Илавийского побережья. До конца гонок ей не удастся с ним встретиться, потому что она уже обогнала его намного, а у него нет волшебной палочки, чтобы сократить это расстояние.
Она решительно развернула газету, купленную на вокзале, и на какое-то время ей удалось сосредоточиться. Она не обнаружила ни одной строчки о дымовых шашках перед зданием мэрии — ну конечно, газетная шумиха начнется только в следующем номере. Почти вся первая страница была посвящена Великому Эллипсу, несколько раз упоминалось ее имя. Очень много говорилось о войне. Стремительные грейслендцы уже покорили Гарест. Много было статей, освещающих местные события, совершенно неинтересные для иностранцев, но Лизелл заставила себя прочитать их все, с трудом продираясь сквозь хитросплетения гецианского синтаксиса, на это занятие ушло несколько часов.
«Илавийский Свисток», пыхтя, тащился на юг, иногда останавливаясь в каком-нибудь небольшом городишке. Время тянулось медленно до тех пор, пока ближе к вечеру в Плошто в вагон не вошли два провинциала, одетые в свои жестко накрахмаленные парадные одежды, и не уселись через проход напротив Лизелл. Их разговор тут же привлек ее внимание: они говорили о каком-то невероятном событии, подобных которому отродясь не случалось в их городе. Несколько часов назад диковинный агрегат пронесся через самый центр Плошто со скоростью молнии. Слов нет описать, какая то была странная машина, и управляет ею такая же странная женщина. Машина сама по себе едет как локомотив, но это не локомотив, это вообще ни на что на свете не похоже. Изрыгая черный дым и адский огонь, агрегат, урча, въехал на рыночную площадь около полудня, распугал домашнюю птицу, чуть не врезавшись в стену, едва не опрокинул дряхлого Дидеркинта, который вышел подышать воздухом, и тут же умчался, подняв столб пыли. Можно было бы подумать, что это сверхъестественное видение или галлюцинация, если бы не случилось на площади так много народу, чтоб засвидетельствовать реальность происходящего.
Они говорили с сильным акцентом, и не все можно было разобрать, но Лизелл уловила главное: Шетт Уразоул и ее чудесная самодвижущаяся коляска с каждым часом уходила вперед все дальше и дальше. Остается только надеяться, что где-нибудь эта чудо-коляска сломается, а лучше, если она врежется в дерево.
Если этого не случится, изобретательница точно выиграет гонки.
Она нервно забарабанила пальцами по ручке кресла и тут же взяла себя в руки. Нет оснований для беспокойства.
Внимание Лизелл бродило между гецианской газетой, пейзажами за окном, пассажирами, входящими и выходящими на каждой остановке. Время шло, солнце уже село, и за окном ничего не было видно. В восемь часов она отправилась в вагон-ресторан и нашла, что там уютно и выбор приличный. Не успела она войти, как ее взгляд наткнулся на главнокомандующего Каслера Сторнзофа, сидевшего напротив своего неизменного седовласого с квадратной челюстью компаньона. В тот же момент и Сторнзоф ее увидел. Их глаза встретились, и очень долго у нее не хватало сил отвести свои в сторону.
Идиотка. Она ведет себя как дура. Можно себе представить, что бы сказал Судья. Оторвав свои глаза от его лица, она заставила себя сесть спиной к Сторнзофу и тем самым лишила себя соблазна пялиться на него. Так она думала, пока не взяла в руки ложку, в блестящей поверхности которой отражался весь вагон-ресторан и в уменьшенном виде светловолосая голова мужчины.
Она сделала заказ, и суп ей принесли так быстро, что она вынуждена была использовать свое случайное зеркало по его прямому назначению. Сторнзоф и его спутник покинули ресторан до того, как она закончила ужин. Почти вслед за ними она отправилась в вагон, но скоро перебралась в свое спальное купе.
Спала она крепко и проснулась рано. Около восьми утра «Илавийский Свисток» подъехал к берросской границе, пыхтя и пуская клубы дыма, остановился, и началась проверка паспортов. Лизелл заполучила очередной штамп. Таможенники завершили свою работу и удалились, поезд покинул Нижнюю Гецию и въехал в крошечное графство Беррос.
Лизелл с удовлетворением рассматривала таможенный штамп. Вот он — материальный знак прогресса, так много значащий теперь в ее жизни! Каждый такой штамп — свидетельство успешного преодоления ею очередного этапа Великого Эллипса. Ее удовлетворение умерло, не успев расцвести пышным цветом, когда поезд сделал остановку в берросской столице Гизигар. Стоял он долго — сорок пять минут; за это время она успела купить на вокзале свежую газету, книги, кроссворды, лимонные леденцы. Газета была на гецианском, государственном языке графства, первая страница возвещала о чрезвычайном событии, произошедшем вчера вечером, — как комета пронеслась через Гизигар в своей чудесной самодвижущейся коляске оригинальная зарская изобретательница и участница Великого Эллипса Шетт Уразоул…
Лизелл со злостью отшвырнула газету. К обеду ее разочарование еще больше усилилось, когда она дотащилась до вагона-ресторана и не обнаружила там златоголового главнокомандующего Сторнзофа. Она пришла слишком рано или слишком поздно? Она ела как можно медленнее, тянула время над неизвестно какой по счету чашкой чая, но он так и не появился. В конце концов она оставила вахту и вернулась в свой вагон, раздраженная собственной глупостью.
«Илавийскому Свистку» потребовалось всего лишь несколько часов, чтобы проехать весь маленький Беррос и пересечь границу Динсайфиса, первого из Средних Графств. В ее паспорте появился новый штамп, на этот раз украшенный круглым орнаментом, символизирующим Вечный Огонь Грейслендской империи. На маршруте Великого Эллипса это было первое государство, признавшее над собой власть Грейсленда. Дотошное изучение ее документов, неприятно тщательный досмотр ее личных вещей показали ей, что ее вонарский паспорт выглядит весьма подозрительно в пределах Империи, но, тем не менее, никто не задержал ее.
