Может, поделится?
Фортунат сосредоточился, изгнал из головы лишние мысли и вышел в ближний астрал. Вот он, Круг Чётной Дюжины. Опалесцирующая корона о двенадцати зубцах накрыла город. Эфирные нити оплели улицы и площади Брокенгарца, проникая всюду: в гостиницы и аустерии, жилые дома и лавки. Подобно сигнальным паутинкам, они отзывались дрожью на любой всплеск агрессии. Но все было спокойно: местные и пришлые веселились, дискутировали, пили и спорили, плясали и делали друг другу не вполне пристойные предложения.
Пробежавшись на ощупь по Дюжинным зубцам, охотник на демонов отыскал нужный, вышел из транса и решительно направился в центр города.
Теофиля Ступку он нашел среди участников диспута о межрасовых браках. Что здесь забыл Теофиль, оставалось загадкой. Ступка был женат – пускай на стерве, но на обычной, человеческой стерве. Впрочем, загадка быстро разрешилась: Ступка, сидевший неестественно прямо, попросту спал. С открытыми глазами.
И даже слегка похрапывал.
Будить его Фортунат не стал. Покинув диспут, он спросил пива в ближайшей палатке. Без энтузиазма сделал пару глотков. И понял, что ему не хочется ни пить, ни веселиться, ни общаться с друзьями. Ничего не хочется. Совсем. Проклятый сон – проклятый снулль! – отравил душу! Высосал радость, отбил вкус к жизни. Сделал краски тусклыми, а удовольствия – пресными.
Кислая оскомина во рту. Апатия.
Тоска.
Что ж это за напасть такая?!
Венатор выругался, плюнул в сердцах и побрел в гостиницу.
* * *
Чужое присутствие в номере он ощутил еще на лестнице.
Хандра испарилась, словно роса под жаркими лучами солнца. Дурное настроение могло сколько угодно портить венатору жизнь, но самое скверное расположение духа пасовало перед профессиональными навыками.
Цвях подобрался. Возникло знакомое покалывание в кончиках пальцев. Один молниеносный пасс – и «цепи Хименналя» скуют хитрого взломщика по рукам и ногам. Производя шума не больше, чем движение астральных масс, охотник скользнул к двери апартаментов. Взялся за ручку, прощупывая номер кордативным взглядом. Вот он, незваный гость: в кресле у окна.
Некротическая фактура ауры?
Ба, знакомые все лица...
– Доброй ночи, фон Тирле, – нарочито громко звякая ключом, венатор открыл дверь и вошел в номер. – Ждете в засаде? Может, вам пивка принести? Или чего покрепче сцедить?
– Попрошу без инсинуаций, – с достоинством ответствовал Реджинальд фон Тирле, инфернал некоренной, кровососущий. – Не в засаде, а просто жду. Доброй ночи, сударь. Извиняюсь за визит без приглашения, но у меня к вам серьезный разговор.
Охотник метко отправил шляпу на олений рог, заменявший вешалку, и устроился напротив гостя, на диване.
– Что ж, валяйте, – фамильярно ухмыльнулся он. – Люблю, знаете ли, скоротать ночь за приятной беседой!
С минуту фон Тирле размышлял, стоит ему обидеться на явную издевку, или нет. В итоге с обидой решил повременить – и сконденсировался. Туманная фигура, клубившаяся в кресле, обрела знакомый Фортунату облик.
– Я бы настоятельно попросил вас с вашим другом-теоретиком не вторгаться более в мою личную... жизнь, – на сей раз Реджинальд замялся перед словом «жизнь», хотя при первой встрече произносил его без запинки. – Вы испортили мне праздник. А грядущие неприятности я даже боюсь представить! Посему со всей ответственностью я требую...
Венатор шутливо поднял руки, словно моля о пощаде.
– Помилуйте! Мы и в мыслях не имели вас потревожить. А уж доставлять неприятности такому вежливому господину... Будем квиты: мы вторглись в ваш сон, вы – в мой номер. Кстати, как вы меня нашли? Небось, следили? Ай-яй-яй, сударь!
– Следил?! – вампир скорчил брезгливую гримаску. – Зачем? Вы – один из Чётной Дюжины. Сами сказали, помните?
Фортунат кивнул, поощряя фон Тирле к дальнейшим объяснениям.
– Я зашел в магистрат, обратился к ночному смотрителю, сообщил, что ищу одного из приглашенных венаторов – и описал вас. Через пять минут мне дали адрес. Очень просто и безукоризненно с позиций законности. Без всякой унизительной слежки.
– Действительно, – хмыкнул охотник на демонов.
– Я – вампир Брокенгарца! Я уважаю закон! – с напором повторил фон Тирле. – И в ответ я требую уважения моих прав! В конце концов, я ценный экземпляр Палаты мер и весов! Я нахожусь под охраной... Если вы и дальше будете позволять себе... я подам жалобу!.. иск!.. я дойду до самого курфюрста!
Он был близок к истерике.
– В таком случае, я подам встречный иск, – осадил наглеца Фортунат. – Ваш снулль испортил нам пищеварение на неделю вперед. И обжег руку ловцу Тирулеге – старому, больному человеку. Уверен, сударь Тирулега присоединится к нашим претензиям.
– Это бесчестно! Неужели у вас нет совести?!
Вампир задохнулся, хотя и не дышал. Венатор с удовольствием обсудил бы этот парадокс, но Реджинальд от волнения превратился в сквозняк – и некоторое время молча носился по номеру туда-сюда. Когда фон Тирле вновь материализовался в кресле, выглядел он жалко.
– Вы... вы подглядывали за мной! Вторглись, подглядывали, а потом без стеснения похитили моего снулля! Да, похитили! И теперь мне грозят большие неприятности. Очень большие! Я прошу... нет, я требую!..
Вампир умолк, обмякнув грудой мокрого тряпья. Охотник на демонов изо всех сил старался не подать виду, что сочувствует фон Тирле. Вот он, шанс разговорить кровососа, выжать из него правду.
Сейчас – или никогда!
в котором вампир исповедуется охотнику на демонов, выясняется тайна смертных снов, венатор дает слово, а снулль Реджинальда фон Тирле очень хочет на волю
В целом, Фортунат Цвях относился к вампирам без уважения. Так охотник на львов презирает гиен и шакалов. Венаторы не занимались «склепцами»: упырями, вурдалаками, носфератусами и прочей шушерой. Кровопийц, если те зарывались, «сушили» другие: ловчие волхвы, кто побойчей, бранные маги средней руки (ну, не Просперо же Кольраун?!) или студиозусы Универмага – старшекурсники прикладфаков сдавали зачеты по гражданской обороне.
– Комаров молотом не бьют! – шутил весельчак Люстерка.
Редкие случаи пиковых кризисов погоды не делали. Да, пришлось повозиться с Йошкой Босяком, впавшим от загробной старости в маразм – он объявил себя Верховным Дерг-дуем Анхуэса и назначил Кровавую подать. Долго ловили Черского Лобишомена – этот пакостник нападал исключительно на женщин. Дамы оставались живы, ибо Лобишомен отпивал глоточек, не больше. Но все укушенные становились ярыми нимфоманками. В итоге мужья-рогоносцы обратились в Гильдию Венаторов, и хмурый Гарпагон Угрюмец подвел черту под похождениями хитроумного кусаки.
