Теперь он стал другим — старше и тверже. Инигар сказал, что амулеты растут и меняются вместе с теми, кто носит их. Значит, и она, Эффи, стала старше и тверже?
У черной от масла лестницы, ведущей в клановую кузницу, Эффи замедлила шаг. Обыкновенно ей нравилась эта часть круглого дома с ее низкими потолками и узкими переходами. Сейчас здесь было темнее, чем всегда, но против этого Эффи ничего не имела. Никто из Севрансов темноты не боится. И все же... здесь чувствовалось что-то еще, затаившееся и выжидающее. Амулет не шевелился, не толкал ее, но внутри у него что-то перекатывалось, будто капля жидкой ртути. Эффи остановилась, прислушалась и даже вроде бы услышала что-то — но это, наверно, было просто ее воображение. Нельзя ведь услышать, как человек задерживает дыхание.
Назад, Эффи, шептал ей тихий голос. Беги в свою комнату и запрись.
Ну уж нет. Бык-Молот и Грим Шенк поручили ей важное дело, и не станет она убегать, как заяц, каждый раз, как ей станет страшно. Кроме того, у нее теперь есть оружие. Битти Шенк дал ей нож — «защитник девы», как он выразился. «Самый острый кремень из всех, которые носила женщина у себя на бедре». Битти научил ее, как им пользоваться. Это не то, что колоть кого-то мечом. Сила кремневого ножа не в острие, а в лезвии. Если ты не хочешь, чтобы острие отломилось, наткнувшись на кость, им надо резать, а не колоть. Эффи поупражнялась на заплесневелых, изъеденных червями овчинах, висящих в дубильне. Искромсала их в лоскуты. Нож обточен так, что режет лучше стали, и такой тонкий, что даже просвечивает. Битти сказал, что это трофей: его отобрали у иль-глэйвских звероловов, которые ставили свои силки на земле Ганмиддиша.
Эффи нащупала на поясе гладкие роговые ножны. Она любит Битти Шенка. Он и его братья даже слушать не желают, когда ее обзывают ведьмой.
Не позволив своим мыслям зайти слишком далеко, Эффи двинулась вверх по лестнице. Все тихо, только поскрипывают старые балки и камни. Обычно в кузнице и ночью идет работа. Брог Видди, мастер-кузнец, изгнанный из Дхуна, допускает ковать горячее железо только тех, кто принес присягу, но в кузнице трудится много других, которые делают наконечники для стрел и клепают кольчуги.
Нынче ночью — дело иное. В канун Пришествия все мужчины клана, как присягнувшие, так и нет, собираются у Большого Очага и поют старые песни. Эта ночь посвящена Каменным Богам. Если не воздать им должное, они могут наслать такой мороз, что сердцевина всех священных камней обледенеет и клановые владения рассыплются в прах. Две тысячи лет назад это случилось со святыней Молочного Камня, и почтенный старый клан, некогда соперничавший с Дхуном за право называться королевством, с тех пор пришел в упадок. В истории кланов многое утрачено, и кое-что не найти даже в летописях, которые ведутся в Визи и Колодезе, — но предание о том, как женщины из Молочного собрали осколки святыни в свои подолы и унесли туда, где мужчины не могли отыскать, и теперь леденит кровь каждого кланника. Если бы женщины не унесли осколки, мужчины пронзили бы ими свои сердца.
Эффи потрогала свой кисет с порошком священного камня, воздавая должное богам.
Ступени у нее под ногами были скользкими от графита и телячьих мозгов, используемых при закалке. В теплом сухом воздухе густо пахло потом, серой и расплавленной рудой. Наверху виднелась закрытая, обитая свинцом дверь. Бочки с водой, стоящие по обе стороны от нее, позволяли догадаться о страхе кланников перед пожаром. Кузница выступала из северного фасада круглого дома, отделенная от главного здания темным коридором под названием Сухой Рукав. Главный вход в нее, пробитый в северной стене, представлял собой арку вышиной в два человеческих роста. Те двери пропитаны для крепости соленой водой и усеяны стальными заклепками для защиты от врагов. Кузница клана — это его достаток и его сила. Здесь хранятся металлы, куются мечи и наконечники для стрел, а вдоль стены сложены военные трофеи, ожидающие перековки.
Эффи, пройдя по Сухому Рукаву, приложила руку к свинцовой двери. Дверь, как она и ожидала, не была заперта и легко повернулась на петлях, выкованных самим Брогом Видди. Похожее на пещеру пространство освещалось рыжим заревом печи. Расположенные по кругу наковальни, рогатые, четырехугольные и дырчатые, бросали причудливые тени под ноги Эффи. Около печи подогревались закалочные чаны с рассолом и очищенным свечным салом. Позади стояли верстаки с разложенными на них молотами, щипцами и прочими зловещего вида орудиями. Еще дальше располагались бочки с маслом, угольной пылью и свиной кровью, мешки с углем, песком и железной рудой. Железные болванки были сложены бережно, словно золотые слитки, поленницы из круглых чурбаков доходили до самых стропил.
Эффи, ступив вперед, сказала тихонько:
— С поручением к Брогу Видди. — Никто ей не отозвался — только в дальнем углу, где Мунго Кейл работает с медью и бронзой, прошуршало что-то и затихло. Наверно, крыса пришла за салом. У Эффи прибывало храбрости с каждым мгновением. Летти Шенк и Флорри Хорн подняли бы визг при одной мысли о крысах, но Эффи не обнаруживала в себе страха перед столь мелкими существами. Она спокойно прошла через круг наковален. В одном из чанов и правда оказалась крыса; сало по ночному времени остыло, сгустилось, и зверек застрял в нем. Утром какой-нибудь скарпиец уж верно его выловит, поджарит в печи и съест. Все знают, что в Скарпе едят крыс.
Эффи прошла к одному из верстаков и высыпала пригоршню гвоздей из медной чашки. Пока они сыпались, ей послышался какой-то шорох в Сухом Рукаве, но когда она оглянулась посмотреть, все стало тихо. Наверно, балка скрипнула, подумала Эффи, но все-таки стала двигаться чуть быстрее.
Сразу видно, в каких мешках хранится уголь: поддон, на котором они стоят, весь оброс сажей. Собравшись взрезать один из них своим ножом, Эффи заметила на мешке марку угольщика — дерево над костром. Мешок лопнул, и уголь струйкой потек на пол. Эффи подставила под прореху свою чашку, восхищаясь цветом угля — такой настоящей, густой черноты нигде больше не увидишь. Если уж это не зачернит зубы молотобойца, то останется только собрать в пузырек ночное небо.
Эффи наполнила чашку до половины, предоставив углю сыпаться дальше, до уровня дыры. Амулет шевельнулся у нее на груди, но она слишком волновалась, чтобы это заметить. Может, прямо сейчас и попробовать? Нужно ли для железного сока железо, или он просто так называется? Чтобы уголь как следует въелся в зубы, скорее всего понадобится кислота, но можно пока попробовать и без нее. Вдруг это спасет чьи-то десны. «Попробую на ком-нибудь из собак», — решила Эффи, загораясь все больше и больше. Старый Царап возражать не будет. У него зубы желтые и все поломанные — может, черные ему даже больше понравятся.
