Марманна закрыла глаза и замолчала. Когда она снова их открыла, то сказала:
— Подопечные Тгунея подтверждают, что они готовы умереть, если Тгуней им прикажет. Сделка действительна.
Тело Тгунея светилось, заключив контракт.
— Я, Тгуней, клянусь, что если Мора убьет одного из Героев Шести Цветов, то я заставлю паразита в груди Шениеры умереть. Если я нарушу сделку, пусть я умру. Но если Мора убьет себя, сделка отменяется.
— Мора, ты согласна со сроком?
— Я согласна, — сказала Мора, подтверждая вторую сделку.
— Я, Тгуней, клянусь, что до двадцать второго дня с момента пробуждения Маджина ни один Кьема не тронет Шениеру. Если я нарушу клятву, пусть я умру. Но если Мора умрет до этого дня, сделка отменяется.
— …Согласна.
Тело Тгунея светилось, подтверждая все сделки.
На этом переговоры закончились. Море нужно было убить Тгунея до двадцать второго дня с момента пробуждения Маджина. Если она не сможет, то ей придется убить одного из Героев Шести Цветов. Иначе Шениера умрет.
— Что ж, я возвращаюсь на территорию Воющих Демонов. Увидимся. Мы еще встретимся.
Тгуней встал и направился к выходу старого замка. В этот момент Мора отбросила свой стул и встала, атаковав Тгунея кулаками.
— Вуа! — сказал Тгуней, остановив смертельный удар Моры.
Мора попыталась продолжить атаку, но Тгуней развернулся и вылетел в окно. Она хотела последовать за ним, но он вскоре слился с темнотой ночи, и она его уже не видела.
— …Мора. Уму непостижимо. Ты собираешься убить одного из Цветов?
— Ни за что. Если я убью этого Кьема, я спасу свою дочь. Вот и все.
Мора продолжала вглядываться в ночь. Она могла сказать, что переговоры закончились хорошо. Она была уверена, в безопасности Шениеры. Ее неудача приведет к убийству одного из Героев. Зато сделка не даст Тгунею соврать ей.
«Но все ли хорошо?» — думала Мора. Она чувствовала, что Тгуней подготовил ловушки.
* * *
«В этом, видимо, нет ошибки, что Тгуней говорил не о чем-то другом, а о том, что ей осталось два дня, чтобы спасти Шениеру. Но что это значит?»
Мора искала ответ, пока карабкалась по горе с Фреми.
«Когда я заключила сделку с Тгунеем, нам оставалось 22 дня до пробуждения Маджина. Сейчас только тринадцатый день. Должно оставаться девять дней».
Слова, в которых поклялся Святой Слов, нельзя было нарушить. Даже если Марманна стала бы союзником Тгунея, содержание сделки уже не изменишь. До срок оставалось девять дней. В этом ошибки не было.
— …Тгуней.
Но Тгуней поклялся Море, что если он соврет, то умрет. Тгуней точно не мог ей соврать.
«Тогда что он имел в виду о двух днях? И как я смогу убить его?
Глава третья
У Вечного Цветка
На востоке земель Воющих Демонов была маленькая гора у западной части долины Пролитой Крови. Она была неровной, опасно испещренной пещерами и выступами. И у нее не было имени.
На входе в пещеру, что была почти посередине горы, цвел одинокий цветок. Он был достаточно маленьким, чтобы поместиться в ладони, у него было шесть лепестков. Он выглядел как обычный цветок, но нигде в мире таких больше не росло. Тысячу лет он оставался почти раскрывшимся, словно только собирался полностью расцвести, хотя можно было подумать, что он закрывает лепестки, это не менялось никогда.
Этот цветок Святая Одного Цветка использовала как оружие в прошлом.
Тысячу лет назад Святая Одного Цветка до смерти сражалась с Маджином, после чего смогла только дойти до горы. Она вся была изранена, ей становилось все хуже, пока не рухнула. Святая Одного Цветка не была всесильной или непобедимой. Она была человеком, что чувствовал боль от ран и падал от усталости.
До того, как она упала, Святая Одного Цветка посадила в землю единственный цветок. Растение же стало барьером, что три дня сдерживал Маджина и Кьема, пока она исцелялась от ран.
Даже после окончания битвы барьер остался. До сих пор Кьема старались не приближаться к нему.
Такой была история барьера «Вечного Цветка».
* * *
Мора и остальные шли к Барьеру Вечного Цветка. Он был в пещере на середине горы, там и находился барьер. Им был круг пятидесяти метров в диаметре. Внутри него была огромная сила, что отражала всех Кьема или Маджина, если она пытались пройти.
— Ты сможешь войти, Фреми? — спросила Мора, когда до барьера оставался всего шаг.
Но Фреми прошла, как ни в чем ни бывало.
— Похоже, все в порядке. Думаю, это из-за метки Шести Цветов, раньше я здесь пройти не могла.
— Хорошо. Я бы опечалилась, если бы прошли все, кроме одного.
Мора продолжила идти к пещерному входу, но теперь была ближе к товарищам. И тут она заметила Чамо. Она скорчилась на камне у края барьера, завывая от боли.
Мора подошла к ней и спросила:
— Ты в порядке, Чамо?
Чамо тошнило, из носа текли сопли, а из глаз — слезы. Ее рвота была смешана с серебряным порошком, что попал на нее раньше. Джума из ее желудка, видимо, чувствовали себя плохо из-за этого порошка.
— Их раны… Чамо не может исцелить все их раны… Что Чамо делать? Такое случилось впервые, — сказала Чамо, и ее снова стошнило.
К сожалению, Мора не могла ничем ей помочь. Исцеление Джума было подвластно только Чамо.
— Даже самая сильная ныне Святая оказалась менее надежной, чем я думала, — сказала Фреми из-за спины Моры.
— …Что?! — сказала Чамо, вытирая слезы.
— Но ведь это факт? Пока ты не поймешь, что делать с серебряным порошком, ты не соперник Тгунею.
— …Гууу! — заплакав, Чамо ударила по булыжнику, на котором сидела. — Заткнись, заткнись! Чамо сильнее всех! Когда любимцы Чамо исцелятся, тот злодей ничего не сможет сделать! Чамо будет бить его, пока он не станет кровавым месивом, а потом разрежет его и съест! А потом он будет жить в желудке Чамо, но без рук и ног!
«Ужасно», — подумала Мора. Сила Чамо была ошеломляющей. Но с такой силой шло еще незрелое сознание. Она была эгоистичной, невоспитанной, не могла работать в команде. Когда она понимала, что побеждает, то становилась беззаботной, но когда проигрывала, впадала в ярость.
Ответственностью Моры было учить Чамо, чтобы ты стала воином. И Мора винила себя в том, что не может ничего сделать. Хотя жалеть было поздно.
— Если бы ты могла справиться с серебряной пылью…
— Уууу!
— Фреми! Ты слишком жестока.
Голдоф стоял недалеко от них. Он отвернулся от Чамо и просто смотрел в пустоту. Казалось, он все еще не оправился от случившегося с Нашетанией.
