— Я ещё успею, — ответил Том. — А вот ты сам, по всей видимости, хочешь стать омегой. Не так ли? Может, конечно, в этом и есть что-то интересное, новые впечатления и тому подобное. Но мне лично кажется омега — это не так уж и здорово. Ты вообще хоть на секунду задумывался, какой станет твоя жизнь? Понимаешь, что тебя ждёт в будущем, если будешь продолжать избегать всех. В будущем…
Себастьян усмехнулся с ещё большей горечью.
— В будущем моя роль в обществе уже не будет меня занимать.
— Я иногда поражаюсь твоему легкомыслию.
— Порой легкомыслие спасает от отчаяния, — сказал Себастьян так, чтобы брат его не услышал.
— Ты ведешь себя…
— Как?
— Как будто чего-то избегаешь.
— И поэтому ты вполне справедливо предположил, что я в чём-то виновен, — закончил за него Себастьян. — Могу успокоить, кодекс я не нарушал, так что никакое осуждение нашей семье не грозит.
— Думаешь, меня волнует только общественное мнение? — Удивился Том.
— Значит, ты ещё не до конца похож на господина и я искренне надеюсь, что никогда не станешь таким как он.
— Прекрати так отзываться о нашем отце. Я не знаю, почему так ведёшь себя, но не стоит из-за этого обвинять другого в своих неприятностях, — Том понизил голос, Илона просила его не обвинять брата. "Ну, надо же, — подумал Том, — я становлюсь похож на Веронику".
— Том, хватит, — устало произнёс Себастьян, — наш разговор всё равно ни к чему не приведёт, это бессмысленно.
— Я так не думаю и к тому же терпение — одно из моих преимуществ.
— Очень рад за тебя, а теперь будь добр, оставь меня в покое.
— Но ты мой брат и я не могу так просто наблюдать, как ты становишься омегой, — с жаром возразил Том.
— Со мной ничего не происходит, — спокойно изрёк Себастьян, — просто я не такой как вы и не могу быть таким.
— В последнее время, за эти пол года… ты сильно изменился.
— Все мы меняемся.
— Но не так резко.
— Бывают и такие случаи.
— Это должно было что-то спровоцировать.
— Не всегда.
Наблюдая за братом, Том всё больше убеждался, что затея Илоны напрасна. Себастьян очень трудно понять, практически невозможно. Том был терпеливым, но разговор с братом как будто лишал его внутренних сил. В Себастьяне скрывалось что-то трудноуловимое. Подвал, в который невозможно прорваться.
Себастьян подошёл к краю площадки и посмотрел вниз.
— Видишь, как у них трепещут крылья, как сразу ожили глаза? — Произнёс младший брат.
Том проследил за направлением взгляда Себастьяна и понял, что тот имеет в виду. Горгульи не ожили, нет, но они чувствовали желание Себастьяна покинуть замок и потому настороженно вслушивались в его мысли и чувства.
— Так хочешь уйти отсюда? — Удивлённо спросил Том.
— Но ведь я оборотень, а оборотней для безопасности людей держат в замках. Я это понимаю. Меньше всего мне хочется причинить кому-нибудь вред, убить или что ещё хуже, превратить в оборотня, — Себастьян обернулся к Тому, — попыток к побегу не будет. — Сообщил он.
— Я и не думал, что ты сделаешь подобное, — отозвался Том, раздосадованный оттого, что брат предположил такое. Нарушение кодекса это одно, возможно Себастьян ведёт себя так именно из-за этого, но побег из замка, нет, на такое он не способен.
— Разумеется, — Себастьян подошёл ещё ближе к краю и, закрыв глаза, сделал глубокий вдох. Снежинки падали на его волосы, лицо и плечи, а он наслаждался их холодным мглами.
Снегопад стал более редким и падал не такой густой стеной. Дул слабый ветер, а солнце по-прежнему оставалось за мутной пеленой.
— Тут так красиво, — произнёс тихо Себастьян, но Том его всё же расслышал. На некоторое мгновение Тому показалось, что вот перед ним его прежний брат, мечтательный, задумчивый юноша с открытым добрым сердцем, но Себастьян уже снова стал прежним.
— Ты делаешь ошибку, ведя себя подобным образом, — Том покинул площадку, больше он не знал, что сказать и отправился к отцу. По крайней мере, там его присутствие желательно.
Себастьян остался стоять на месте. Жар в теле всё усиливался, его начало трясти, но всё вскоре прошло, как будто и не было.
— Ничего, — сказал он сам себе, — осталось недолго, месяц.
Выйдя после завтрака из залы, Илона тут же пошла в библиотеку. За прошедшие дни у неё накопилось достаточно дел, чтобы занять всё свободное время. Когда она вошла внутрь, то сразу остановилась как вкопанная.
Старый библиотекарь с тонкими крючковатыми пальцами мило беседовал с Евгением и был от того в полном восторге.
— А, Илона! — Библиотекарь говорил слишком громко, он уже давно плохо слышал, но упорно отказывался это признать. И аргументируя тем, что другие просто-напросто слишком тихо разговаривают.
Заметив леди Грэйтон, Евгений довольно улыбнулся, как кот, которому только что предложили целое блюдце сметаны.
— Просто очаровательный молодой человек, — протараторил библиотекарь, — мы уже с ним разобрались со всеми древними свитками. У него просто талант. И как же это мы раньше без него обходились, ума не приложу.
Илона недовольно покосилась в сторону Евгения. Библиотека была её царством.
— Познакомьтесь, это Евгений, замечательный молодой человек.
— Вы уже говорили о его неподражаемости, — буркнула Илона, подходя к библиотекарю и не смотря на Евгения.
— Мы уже знакомы, — с той же улыбкой произнёс тот.
— Вот и замечательно, поскольку теперь вы будете следить за порядком здесь вместе.
— Но… — попыталась возразить Илона.
— Никаких но, — возразил библиотекарь, степенно подходя к двери, — я уже давно хотел взять второго помощника. А этот молодой человек сам пришёл, даже не позавтракав.
— Ну, с голоду он уж не умрёт, — недовольно произнесла Илона. — Так вы не слышали о войне?
— Войне?! — Библиотекарь резко остановился.
— С Южными лесами… — начала, было, Илона.
— Нужно немедленно всё выяснить, — ещё громче, чем прежде воскликнул библиотекарь. — Какая беда! Мир совсем с ума сошёл. — И почти бегом выбежал из комнаты.
— Значит война, — не сильно опечалившись сказал Евгений. — Я попал сюда в интересное время.
— Ты ещё успеешь повеселиться в ночь полнолуния, — не слишком радушно ответила Илона. — А теперь скажи мне, что ты тут делаешь?
— Я? — Евгений изобразил ангельскую невинность на лице.
— Как будто тут есть кто-то ещё? — Подходя к полке с книгами сказала Илона.
Евгений уселся на стол и взял в руки старую книгу с потрёпанными страницами.
— Я проходя мимо просто не мог удержаться, — сказал он, — тут, знаешь ли, особенная атмосфера, окна залеплены снегом…
