— С ориентацией у меня все ОК, — ответила Келли, приняв на пару секунд такую позу, фото которой неминуемо попало бы в категорию XXX, — аскетизмом пока не страдаю. И, если ты заметила, мальчики тут есть. Вполне такие… Короче, я про задницу в другом смысле.
— Это в каком, интересно?
— Ну, как объяснить? Представь: ты босс плохих парней. Попробуй, достань нас здесь.
— Это, конечно, да, — после некоторого размышления, согласилась Санди, — Я оценила, как тут морская полиция работает. Бац, плюх, и к стенке. Но, с другой стороны, нам теперь отсюда носа не высунуть. Мне не очень понятно, как при таком раскладе подгрести кучу баксов, про которую мы болтали с этим доктором… Или колдуном, черт его разберет.
Келли повернулась на бок, сделала несколько ленивых гребков, снова перевернулась на спину и спросила:
— А что бы мы здесь делали, ну, хотя бы, с миллионом баксов? Вот прикинь, сидим мы на этом атолле, с кучей денег. Ну, и…?
— Виллу купить, — предложила Санди.
— Хижину из бетона, бамбука и алюминиевых трубок. Тут других не строят. Дальше что?
— Может, яхту?
— Ну, да. Вот такую, примерно, — Келли махнула рукой в сторону катера, рядом с которым уже плавали Спарк и Акела, — Тут, похоже, других не держат.
— Мда… Слушай, а ты это к чему?
— К тому. Я знала одного типа, они с напарником шлепнули в Майами трех колумбийцев и подломили просто гору денег. А потом 13 лет отсиживались на Кубе, в хижине из фанеры с тростниковой крышей. Мешки с баксами им годились только вместо кресел, потому что нормальных кресел там не было. Одни табуретки.
— Намекаешь, что нам здесь придется отсиживаться столько же?
— И на это, и на то, что пока мы отсюда не можем высунуть носа, деньги нам все равно не нужны. В смысле, нужны, но… Те парни за все 13 лет на Кубе потратили чуть больше 20 тысяч долларов на двоих.
— Вообще-то, — сказала Санди, — у нас сейчас даже хижины из фанеры нет. Так что давай будем решать задачи в порядке приоритетов. Ну, типа, сначала разберемся с бытом, а уж потом подумаем про золото и бриллианты. Кстати, вот, наши компаньоны возвращаются. Попробую при случае у них поинтересоваться.
…
Через четверть часа вся компания вылезла из воды и расположилась на груде старых бамбуковых циновок.
— Ну, как водные процедуры? — спросил Спарк.
— То, что надо, — Санди зевнула и потянулась, — но беспокоит сугубо практический вопрос: где мы будем здесь жить.
— У нас, где же еще.
— Не беспокойтесь, — добавил Акела, — второй этаж у нас сразу был задуман, как гостевой. Так что располагайтесь там, как нравится. Мы вам туда ТВ поставим, комп, ну и мебель какую-нибудь, если надо.
— Парни, а как на счет небольшого кредита? — спросила Келли, — в счет будущих золотых гор? Ну, баксов 500, хотя бы. На тряпки и булавки.
— На кухне во втором ящике буфета, — сказал Акела, — берите, сколько надо. Сверху там лежит блокнот, записывайте сколько взяли. Это у нас со Спарком наподобие семейной бухгалтерии.
— Гм… — буркнула она, — ребята, а так, в порядке любопытства… Вы pinks?
— Розовые? — переспросил Спарк, — да нет, это у тебя просто глаза к нашему солнцу еще не привыкли. Надо вам бленды купить, а то еще сетчатку сожжете. На фиг надо.
— Э… Я не в этом смысле. Я имела в виду…
— «Pink» у янки значит то же, что «gay», в смысле гомосексуалист, — встрял Акела.
— Так бы и говорили. Нет, мы гетеро. А что?
— Ну, вы просто сказали про семейную бухгалтерию, я и подумала…
— А вот он — кибер-гетеро, — Санди кивнула на Акелу и хихикнула, — мы с ним в секс-чате познакомились.
— Да, мы там лихо зажигали, — подтвердил он.
— Еще как! — подхватила она, — Кстати, где твоя квадратная челюсть, плечи классического борца, рельефные мышцы живота и 10-дюймовый член?
— Примерно там же, где твои полные чувственные губы, пышные упругие груди, покрытые ровно-золотистым загаром, осиная талия и крутые бедра индийской танцовщицы.
— Увы, — вздохнула Санди, — весь этот тюнинг мне пришлось бросить на Гавайях вместе с фамильными бриллиантами и вишневым «Феррари».
— Хрен 10 дюймов это перебор, — авторитетно заявила Келли, — я вот как-то раз в Хьюстоне склеила парня, танзанийца, как раз примерно с таким. Не буду особо распространяться, но в общем, это уже извращение.
— Вот-вот, — поддержал Спарк, — я ему говорю: пиши 8, а его заклинило на круглых числах.
— Кстати, о круглых числах, — сказала Санди, — объясните нам, наивным девушкам, как вы намерены снять с проекта «erectus» 200 миллионов баксов.
— Может, за обедом это обсудим? — спросил Акела, — меня что-то пробило на жор.
— Опять бекон и яичница? — подозрительно спросила Келли.
— За кого ты нас держишь? Будет свежий групер, тушеный в кокосовом вине. Групер это рыба такая, — пояснил он на всякий случай.
…
План, изложенный Акелой, был прост, как мычание: дать знать хозяевам консорциума, что не все потеряно, и объявить цену. Сумма в 200 миллионов долларов обосновывалась им так. Месяц назад в пресс-релизах консорциума Atlinc писали, что проект «erectus» будет давать около 2 миллиардов долларов в год, а аналитики полагали что, речь идет о гораздо большей сумме, но это скрывают, чтобы создать эффект внезапности удара по медицинскому рынку.
— Еще бы, — говорил Акела, — если каких-то сраных таблеток от импотенции продается на 5 миллиардов баксов в год, химических контрацептивов — на 10 миллиардов, первобытного аспирина и парацетамола — на 20 миллиардов, паршивых витаминов — на 40 миллиардов. Чтобы запустить какой-нибудь новый тип таблеток тратится минимум по миллиарду. На планете больше 6 миллиардов людей, они ежегодно сжирают прорву всяких таблеток. Тут пахнет триллионами баксов! А мы требуем за спасение мегапроекта всего каких-то 200 миллионов. Это просто даром, честное слово!
В заключение своей речи, он предложил всем подумать над технической проблемой:
Надо было передать сообщение так, чтобы оно не попало в чужие руки, а если, все же, попадет, то никто, кроме адресатов, не смог бы понять, о чем оно. На роль передаточного звена был выбран доктор Джералд Винсмарт. Только он один обладал тремя свойствами: ему можно было доверять, его домашний e-mail был известен, и он точно имел личный контакт с кем-то из центральных фигур консорциума. Оставалось придумать текст, из которого адресат, несмотря на расплывчатость содержания, во-первых, точно понял бы, о чем ему сообщают, а во-вторых, поверил в достоверность сообщаемой информации. «Нас так качественно грохнули, что наше воскрешение не так-то просто доказать» — заметила по этому поводу Келли. Как пояснил Акела, решением этой проблемы занимается док Рау, а он точно что-нибудь придумает. Правда, неизвестно, как скоро у него это получится.
