— Я вижу, ты приходишь в себя. Как самочувствие?
— Кажется, нормально, — ответил Гарри. — Уже нормально, — уточнил он. Дамблдор снова улыбнулся и даже довольно прикрыл глаза.
— Тебе удалось спастись, — произнес он. — Теперь я твердо убежден, что все будет хорошо.
— Я почти не помню, как долетел сюда из… — Гарри хотел сказать «Азкабана», но понял, что не может произнести это слово. Одно воспоминание о нем окружало его холодом и отзвуками недавних кошмаров. Дамблдор понимающе кивнул.
— Меня спас Петтигрю?
— Да… Когда-то я говорил тебе, Гарри, может настать день, когда ты обрадуешься, что спас ему жизнь.
— Что с ним сейчас?
Дамблдор отозвался не сразу, несколько минут размышляя над ответом.
— Он очень боялся, что Волдеморт настигнет его и тебя… Вернее, Джеймса.
— Моего отца?
— Да… Волдеморт допустил ошибку, отправив Петтигрю преподавать в Хогвартс. Как блоколог, ты не мог не заметить, что Питер видел в тебе твоего отца, Гарри.
— Он постоянно вспоминал свои школьные годы, я бы сказал, ушел в свои воспоминания, — подтвердил Гарри.
— Он действительно ушел в них, — согласился Дамблдор. — И после пережитого страха стал неадекватен.
— То есть… Сошел с ума? — уточнил Гарри.
— Да, — ответил профессор. — Пока он в одной из комнат на верхнем этаже. Когда все образуется, мы поместим его в клинику Св. Мунго.
— Образуется? Вы действительно думаете, что…
— Теперь я в этом уверен, — Дамблдор улыбнулся в бороду.
Гарри покачал головой.
— Я не чувствую в себе сил даже на самое простое заклинание.
— Три дня назад ты был едва жив, Гарри, а пройдет ещё несколько дней или недель, и ты восстановишь свои силы.
— А моя волшебная палочка? Я не знаю, где она. Можно будет купить новую?
— С твоей палочкой все в порядке, Рон нашел ее в коридоре, где тебя арестовали, — и профессор аккуратно положил ее на прикроватный столик.
* * *
Прошло несколько дней. Гарри чувствовал, что силы постепенно возвращаются к нему. Теперь его окружали только забота и внимание друзей, а главное — Гермионы. Единственное, что беспокоило Гарри в эти дни, — он не мог спать без успокоительного и снотворного зелья. Но Гермиона уверяла, что это скоро пройдет. Она почти не отходила от Гарри, словно боялась, что он исчезнет, едва выпустит ее руку.
— В школе сейчас экзамены начались, — сказал Рон, усаживаясь рядом с Гарри и Гермионой.
— Может, тебе не стоило уходить из Хогвартса? — спросил Гарри. Несмотря на все отвращение, которое он испытывал к Амбридж и Малфою, в душе он грустил, что ему не хватило месяца, чтобы благополучно закончить школу и побывать на выпускном. Теперь ему и Гермионе нельзя будет и выйти лишний раз из дома. Какой уж тут выпускной.
— Луна сказала, что в Хогвартсе стало опасно, я ей и поверил. Вдруг и меня бы арестовали как твоего сообщника, — ответил Рон.
— Вполне возможно, — произнес Гарри. Гермиона просверлила Рона строгим взглядом. Пока ещё каждое упоминание о прошлом аресте, допросах и Азкабане вызывали в Гарри болезненные воспоминания, которые хотелось навсегда сбросить в Сито воспоминаний.
— А как там вообще в Хогвартсе? — спросил Гарри.
— Джинни говорит, что полная ерунда. Чистокровным и любимчикам завышают баллы. Неугодные парятся над книгами день и ночь, чтобы получить хоть что-нибудь выше «тупой, как тролль».
— Малфой, как я понял, получит «превосходно» только за то, что явился на экзамен, — предположил Гарри.
— Еще бы! Только, Гарри, ты теперь при Снейпе его имя не произноси. Что-то произошло в тот день… ну когда… — Рон быстро взглянул на Гермиону, — я точно не знаю, но нашего зельеведа теперь дергает от одного упоминания фамилии Малфой, — Рон пожал плечами.
— А что пишут газеты по поводу моего побега из … — Гарри замолчал, Гермиона сжала его руку. — Азкабана, — через силу договорил он.
— А… э… в газетах пишут, что ты не сбежал, что суд откладывается из-за твоей болезни, — ответил Рон. — Ну как будто ты от раскаяния заболел. Но мы уже написали в «Песне Феникса», что на самом деле ты сбежал, что ты ни в чем не виноват и что тебя мучили.
— Словом, правду, Гарри, — перебила его Гермиона. — И большинство волшебников верят профессору Дамблдору.
— Значит, Волдеморт ещё на что-то надеется, — произнес Гарри.
— Нет, он паникует. Ты снова нарушил ему все планы. Даже без «Песни Феникса» слухи о тебе просачиваются. Твое чудесное спасение — это наша уверенность, что ты победишь, Гарри, — сказала Гермиона. — Так думает даже профессор Снейп.
Гарри и Рон изумленно посмотрели на девушку.
— Вас удивил мой оптимизм, мисс Грейнджер? — в дверном проеме появился Снейп, как обычно в черной мантии, с легкой саркастической усмешкой на губах. Гарри даже показалось, что не было ареста и последующего кошмара. А ведь Гермиона говорила, что летучая мышь была буквально растерзана.
— Профессор Дамблдор сказал, что тебе уже намного лучше, Поттер, — Снейп вошел в комнату.
— Да, сэр, спасибо вам за помощь и за зелья, — ответил Гарри.
— Не за что. Если что — обращайся, — снова усмехнулся зельевед.
— Я рад, что вам удалось спастись, профессор. Гермиона мне рассказала, что с вами случилось. Но благодаря знаниям в блокологии, я знал, что вам удалось спастись, ещё тогда… когда я был в Министерстве Магии.
— Этим ты хочешь ещё раз подчеркнуть, что я не напрасно мучил тебя последние годы? — рот Снейпа по-прежнему был искривлен усмешкой.
— Гарри хотел сказать, что и он, и я благодарны вам за все, чему вы нас научили, — отозвалась Гермиона.
— Очень трогательно, учитывая, что в Хогвартсе скоро выпускной, — заметил Снейп. — Но я принимаю твою благодарность, Поттер, и в ответ на твою любезность принес новость. Думаю, ты почувствуешь себя ещё лучше, если узнаешь, что в мире действительно иногда наблюдается что-то вроде справедливости.
Гарри и Гермиона с интересом на него посмотрели.
— Насколько мне известно, твое дело вела Белатрикс Лестранж.
Гермиона умоляюще посмотрела на зельеведа. Профессор, не нужно, это пока болезненно для Гарри. Быстрее выздоровеет, мисс Грейнджер.
— Мне также известна особая жестокость, с которой она допрашивала людей, — продолжил Снейп, глядя на Гарри. — Тебя тоже. Так вот, когда тебе удалось сбежать, Темный Лорд убил ее.
— Убил? — переспросил Гарри, ошеломленно глядя на профессора.
— Запрещенным смертельным заклинанием в приливе ярости, — добавил тот. Гарри перевел потрясенный взгляд на Гермиону, которая в свою очередь обеспокоено наблюдала за ним.
