Ознакомительная версия.
Лара невольно распрямил плечи, выпятил широкую грудь и вразвалку отправился исполнять поручение Тэрла, как нельзя кстати совпадавшее с его собственными желаниями.
Разумеется, ему хотелось начать поиски с дома Элбет, однако он слишком хорошо знал ее вездесущего братца — материнский кров был последним местом, куда тот мог наведаться, тем более в такой ответственный день. Безудержно смелый, влюбленный в приключения, пусть даже самые пустяковые, обладающий телячьим упорством и снедаемый жаждой быть нужным всем и вся, Таффи забывал про голод, не чувствовал холода, терпел любые лишения и вспоминал о доме, только когда слышал встревоженные оклики матери или сестры. Он был на три зимы младше Элбет, на голову ниже ее и раза в два легче, но при этом сумел стать заводилой в ватаге более взрослых ребят, безропотно признавших в нем вожака. Унда поначалу пыталась унять пыл сына и призвать его к умеренности в никому не нужных подвигах, однако скоро осознала невозможность совладать с неуемным характером того, кто родился фолдитом, но мечтал умереть героем. Масла в огонь подливал сам Тэрл, вопреки просьбам Унды продолжавший использовать ее Таффи по поводу и без. Лара знал, что она имела с Тэрлом серьезный разговор на эту тему и, как ни странно, в конце концов уступила доводам уважаемого аола. Тэрл умел подбирать нужные слова в разговоре с кем угодно, это точно. И грамоту, кстати, разумел. Может быть, поэтому? Да нет, конечно, не поэтому, а потому что в замке долго служил.
Если бы Лара в свое время тоже подался в виггеры, сейчас бы, поди, читал, писал и не палкой махал, а мечом врагов на дольки разделывал. Ну уж как получилось, так получилось. Не всем же к Ракли на поклон ходить. Вон у того какая дружина! Одних конников — что народу в туне. А то и поболе. Кормежка, говорят, при замке неслабая, так и тут ведь вроде с голоду никто не дохнет. Был бы сейчас, скажем, в десятке этого самого Лина Трехпалого. Велика радость: ни семьи, ни дома. Семьи, правда, и так нет, зато есть надежда. И дом справный, свой, к зиме готовый, хоть завтра невесту приводи.
— Что ухмыляешься? Помог бы лучше!
Лара прервал размышления и обнаружил, что подошел к тому месту, где совсем недавно фолдиты вместе со сверами латали сгоревший забор. Работа была закопчена, и теперь вся честная компания, расположившись на лавках прямо под частоколом, скрашивала вечер дружными возлияниями из заваленной на бок бочки.
Лара понял, что его всего-навсего зовут присоединиться, и отмахнулся.
— Работайте-работайте, лентяи! Некогда мне с вами тут кружками махать. Дела у меня поважнее будут. Никто Таффи не видал?
— Кончай приставать к мальчишке, — загоготал кто-то. — Лучше сестренкой его займись. Тебе она точно не откажет.
— Да иди ты! — Лара сплюнул и повернул вдоль частокола налево, в сторону ворот. Связываться с пьяными горлопанами ему ну совершенно не хотелось. Ничего, пусть потерпят день-другой, а там мы еще поглядим, кто смеяться будет.
Таффи он обнаружил раньше, чем добрался до ворот, где, как он знал, был излюбленный наблюдательный пост боевой детворы. Пострел забрался на подобие рант и вглядывался через пропил между бревнами в темнеющий враждебный мир снаружи. В руках он крепко держал заряженный арбалет.
— Что ты там потерял? — громко окликнул юного дозорного Лара и невольно остановился, заметив отчаянно взметнувшийся в воздух палец. Прислушался, ничего не услышал и продолжал: — Слезай оттуда, пока не примерз. Тэрл тебя спрашивал.
— Передай Тэрлу, что я приду позже, — с уморительно серьезным видом заявил Таффи, косясь одним глазом на подошедшего. — Мы тут с Бертаном выслеживаем шеважа.
— Что-то я твоего Бертана в упор не вижу, — заметил Лара.
— Потому что он как раз отошел, — отрезал мальчишка и только сейчас удостоил собеседника взглядом. — Я его подменяю.
— И долго ты тут один сидишь? — поинтересовался Лара, слишком хорошо знавший повадки Бертана, человека в военном деле довольно опытного, но с возрастом потерявшего от лени вкус ко всему, кроме крока и легко доступных женщин, каковых у них в туне водилось целых две, если не считать пожилых и никому не интересных вдовствующих бабушек.
— Недолго, — не слишком уверенно ответил Таффи. — Тебе-то что?
— Мне — ничего. А вот Тэрлу ты зачем-то понадобился. Но раз ты решил Бертана дожидаться, что ж, я так ему и скажу.
— Погоди. — Таффи бережно положил арбалет и раздумывал, спрыгнуть на землю или спуститься по неказистой приставной лесенке.
Белое небо заволокло хмурой дымкой, и только неумолимо закатывающееся на ночлег солнце проглядывало сквозь нее круглым серебристым глазом мертвой рыбины. Дымка густела, сливаясь в вышине с едким дымом, поднимавшимся тонкими струйками над крышами изб.
— Хорошо. — Таффи в конце концов спрыгнул и теперь снизу вверх взирал на Лару. — Я иду к Тэрлу, но тогда ты дождись Бертана. Стену нельзя бросать.
— Ступай, ступай. Я уж тут как-нибудь разберусь. Попадется Бертан — шли его ко мне. И пусть поторопится, если не хочет, чтобы я рассказал Тэрлу, как он исправно сторожит тун.
Таффи убежал. Лара остался один. Потоптался на месте, прошелся под рантами, безуспешно поискал звезды, подышал на замерзающие пальцы, наконец, выругался и полез на лестницу. Арбалет остыл, дерево приклада было твердым и недружелюбным. Лара отставил арбалет к стене и выпрямился во весь рост, оказавшись на голову выше острых пик частокола. Ему невольно представилось, как из зарослей по ту сторону вылетает стрела и с чавкающим звуком пробивает навылет его голое горло. Он поежился и присел, прижавшись замерзшей щекой к прорези бойницы. Откашлялся. Присмотрелся к припорошенной первым снегом высокой траве. В одном месте, шагах в ста от частокола, трава как будто слабо светилась. Свечение постепенно становилось ярче. Костер? Но почему не видно дыма? Факелы? Но свечение никуда не двигалось и только усиливалось. Потом он отчетливо увидел огненный шар, неторопливо всплывающий над травой. Шар медленно поднимался в темное небо, а круг света под ним так же плавно сужался, затягивая сверкавшую изморозью траву черным покровом.
Мгновение показалось Ларе вечностью. Все это время он судорожно думал, что же делать: притаиться и наблюдать или звать на помощь, поднимать тревогу? Огненный шар казался не больше человеческой головы. С такого расстояния глупо было ожидать почувствовать жар пламени, но Лара почему-то знал, что странный огонь не дает тепла. Если это вообще огонь. Лара сознавал, что впоследствии будет рассказывать односельчанам именно об огне, но лишь затем, чтобы быть понятым. Шар начал на глазах увеличиваться в размерах. Лара не сразу сообразил, что на самом деле он не растет, а быстро приближается. Самое время заорать во всю глотку: «Пожар! Враги!» Но он не мог. «Зажигательное», как ему в то мгновение почудилось, ядро без свиста и звука пронеслось у него над головой, ловко обогнуло островерхую крышу терема, метнулось вправо, влево, зависло над туном… и спугнутым воробьем вспорхнуло в самую высь. Исчезло за тучами. Как будто ничего и не было.
Ознакомительная версия.
