Немолодой человек из лесного народа, стоя у входа в гостевой шатер, не веселился. Уже слегка нетрезвый офицер, проходя мимо него, заметил непотребство. Пригляделся – так и есть, этот заяц выглядит уныло, что резко диссонирует с обстановкой праздничного лагеря. Более того – на глазах у него выступают слезы.
Хоть и заяц, но все равно непорядок:
– Эй, уважаемый, выпейте вина за нашу победу.
– Вашу победу? – безжизненно уточнил заяц.
Офицер, указав на грязную тучу, пояснил:
– Вон же – это наша победа.
– Не ваша, – тихо ответил заяц и, прикрыв лицо ладонями, скрылся в шатре.
* * *
Тим, осознав, что все закончилось и новых ударов по спине, наверное, больше не будет, осторожно прошептал:
– Эль, ты как?
Своего шепота он не расслышал. Оглох? Только этого ему не хватало для полного счастья… Встал осторожно, скинув при этом немало камней, присыпавших ему спину, – понятно теперь, почему она так болит. Расселину затянуло клубами пыли, да и запах дыма присутствовал – уже в нескольких шагах трудно было что-нибудь разглядеть.
Рядом, лицом вверх, спокойный как никогда, лежал ценатер Хфорц. Точнее, верхняя часть ценатера Хфорца – офицера разрезало на уровне поясницы. Инструмент, совершивший эту радикальную хирургическую операцию, торчал в каменистом грунте. Огромный прямоугольный щит имперского легионера – стальная пластина и подгоревшая кожа. Жутковато представить ту силу, с которой его сюда зашвырнуло.
Люди, присыпанные землей и камнями, начали шевелиться, хоть и не все. Припав на колено, Тим за плечи приподнял Эль. Увидев ее открытые и очень даже живые глаза, он облегченно улыбнулся и громко попросил:
– Посиди здесь – я Апа проверю.
Свой собственный голос звучал странно – как будто слова доносятся изо рта, отстоящего на десяток шагов. Но этого ведь не может быть – рот у Тима остался на месте, несмотря на все неприятности. Присев возле полузасыпанного Апа, он осторожно потряс товарища за плечо. Тот, будто этого ожидал, ответил мгновенно:
– Вставать уже можно?!
Слова его тоже доносились как бы издалека – Тим понял, что он не оглох, просто оглушен изрядно. Такое с ним уже бывало пару раз – когда рядом ударила молния и когда взорвался железный дракон.
– Можно. Поднимайся, Ап. Ты цел?
– А что со мной сделается? Самое худшее – штаны испоганю. Эта беда с детства за мной ходит. Но здесь меня так приголубило резко, что я даже не успел на грязное дело сподобиться. А Эль как?
– Вроде ничего. Я ее собой прикрывал, камнями ее не побило. Вот же она.
Эль, неуверенной походкой подойдя к товарищам, присела, изумленно произнесла:
– Тим! Голос!
– Что «голос»?
– Голос не спас меня. Меня спас ты. Всегда меня голос спасал, но сейчас он ничего не приказывал.
– Глупая ты. Голос не ошибся – он ведь сказал, чтобы ты за мной шла. Осталась бы внизу – погибла. Там бы никто не выжил…
– Что это было?
– Оружие… очень плохое оружие. Мы уцелели, потому что ушли с пути, по которому оно действует.
Ап, осмотревшись по сторонам, озадаченно заметил:
– Да тут покойников половина, если не больше. Нам повезло, что ничем серьезным не задело. Фока, наверное, взорвал внизу весь порох мира – у меня в каждом ухе будто ваты тюк. Ох и удачно вышло, что ты с нами оказался, – всех спас. И откуда у тебя столько ума? Тимур, что делать будем? Внизу, похоже, совсем теперь грустно. Думаю я, что там сейчас хабрийцы хозяйничают. Если, конечно, этот грохот посреди толпы наших произошел. А где ж еще он мог произойти? Так что будем делать?
Тим не стал отвечать – он и сам пока не знал ответа. Поднявшись, потянул Эль за собой:
– Пойдем – надо народ поднимать. Не думаю, что тут много ребят погибло: место неплохо защищено от взрыва. Наверное, просто испуганные валяются. Расшевелим их.
Ап, не поднимаясь, повторил вопрос, обращаясь уже к спине Тима:
– Так что делать будем?
Тиму захотелось обернуться и сказать Апу что-нибудь нехорошее. Или просто взглянуть в его глаза, безмолвно показав, насколько он сейчас не расположен к разговорам. Но это будет неправильно – он должен ответить.
Сплюнув бурый сгусток грязной слюны, Тим облизал запекшиеся губы, поднял голову, пытаясь сквозь стену дыма разглядеть хоть что-нибудь, и, не добившись в этом деле успеха, опустошенно ответил:
– Еще не знаю. Мы пока живы, и это – главное.
[1] Аркебуза – один из первоначальных видов ручного огнестрельного оружия.
[2] Брандер – судно, нагруженное горючими веществами, использующееся для поджога вражеских кораблей.
[3] Гальюн – туалет на корабле.
[4] Планшир – деревянные или металлические перила, устанавливаемые поверх фальшборта или судового леерного ограждения.
[5] Кингстон – клапан на подводной части обшивки судна. В данном диалоге фраза «открыть кингстоны» обозначает «затопить судно».
[6] Гляциология – наука о всех формах льда на земной поверхности (ледники, снежный покров, ледяной покров водоемов и др.) и подземных льдах; синоним общего ледоведения.
[7] Припай – разновидность неподвижного льда в морях, океанах и их заливах вдоль берегов.
[8] Шрапнель – разрывной артиллерийский снаряд направленного действия, содержащий круглые пули, стержни и т. п. для поражения открыто расположенной живой силы противника.
[9] Такелаж – общее наименование всех снастей на судне.
[10] Рангоут – совокупность деревянных деталей оснастки судна – мачты, реи, стеньги и т. д.
[11] Бейдвинд – курс судна, идущего против ветра (под острым углом к ветру).
[12] Селитряница – куча органических отбросов в смеси с известняком или мелом, иногда со строительным мусором, с прослоями соломы, из которых при химическом разложении получается селитра.
