Вперед по коридору! Вперед! «Брат, где ты? Брат!»
Зверь несся по переходам черной тенью, и глаза его мерцали во тьме. Лапы ступали абсолютно бесшумно, белые острые клыки прятались под нежными губами, которыми так приятно целовать Брата, вечно смеющегося, когда Уго тычется ему в нос. Хорошо! Брат — это хорошо!
— Брат, откликнись! Брат! Ты где?!
Молчание. И полное отсутствие «запаха» его мыслей. Что случилось?! Где он?!
Зверь тихо зарычал, завыл от разочарования и злости — что-то случилось! Он чувствовал — что-то случилось! Пошарил по замку, пытаясь в мыслях людей уловить то, что ему было нужно узнать, и буквально сразу наткнулся на картинку: Брат, застывший как статуя, погружен в повозку. Вокруг стоят люди, лица их мрачны. Несколько человек двинулись к повозке, но тут же были сбиты с ног и обездвижены. И тоже погружены в повозку. Окруженная редкой цепью стражников, повозка выехала из ворот, и набирая скорость, нещадно пыля, поехала по дороге.
Все, на этом картинка заканчивалась. Последнее, что увидели люди — то, как повозка приближается к переправе.
Да, это было очень плохо. Очень! Брата увезли плохие люди! И ему грозит опасность. Что делать?!
Что делать, что делать…спасать! Спасать Брата! Чего бы это ни стоило. Но вначале его надо найти. Как?
Уго завизжал в бессильной злобе, его когти оставили на камне тоннеля заметные бороздки. Он бесился с минуту, потом пришел в себя и стал думать — как узнать искомое. И понял: надо снова прислушаться к мыслям людей в замке.
Он потратил на это два часа, пока наконец-то не набрел на мысль одного из стражников. И теперь знал, что ему делать.
Снова на свободу, из замка! По берегу, скрываясь за кустами — к переправе. Бежать надо по правому берегу — единственное место, где он, Уго, может пробраться на борт корабля и помочь Брату, это будет ближайший порт. Уго не может вплавь пробраться на корабль — он погибнет в воде, съеденный речными тварями. И тогда Брат точно погибнет. Из мыслей людей в замке Уго узнал, что люди, которые забрали Брата очень неприятные существа. И они сделают с Братом все, что угодно. А потом убьют. Потому Уго должен поспешить.
Ему повезло. Небольшой караван, который вез продукты из близлежащих деревень проехал мимо Уго тогда когда тот сидел в засаде, и коту не составило никакого труда метнуться к последней повозке и забраться под брезент. Там он и оставался до тех пор, пока весь караван не перебрался через реку. Затем — бег по улицам города, уворачиваясь от прохожих, от всадников, от телег и повозок. Вслед кричали, ругались, за Уго погнались две здоровенные собаки, которые копались в помойке возле харчевни, но куда там! Разве могут эти тупые твари догнать Уго?! А если бы и догнали — точно им радости это бы не принесло. Он бы не стал их пугать — просто убил бы на месте, настолько Уго был зол и настроен по-боевому. Сейчас он порвал бы любого, кто встал у него на дороге.
Вот и городу конец. Теперь — бежать вниз по течению реки, пока не сможет уловить мысль Брата! Ну а там уже можно будет подумать — что ему делать. Можно будет посоветоваться с Братом.
Уго бежал и бежал, бежал и бежал…к концу дня лапы устали и начали мелко дрожать. Тогда он прилег отдохнуть, но прежде поймал и съел ящерицу, похрустывая нежным мясом и с интересом наблюдая, как шевелится сброшенный ей длинный хвост. А затем съел и сам хвост.
Отдыхал недолго — снова помчался вперед, уже в ночной темноте. Для него что день, что ночь — все едино, только ночью почему-то всегда прибывало сил и хотелось скакать и радоваться жизни. Брат как-то ему пояснил, что такое происходит потому, что Уго изначально ночной житель, ночной охотник, а значит, его организм требует ночного веселья. То-то Уго днем всегда хочет спать, и нет лучшего удовольствия, чем лечь в теньке и подремать — до вечерней прохлады.
И снова бег, бег, бег! Уже под вечер следующего дня за ним увязался медведь — молодой, шустрый. Бежал, слюнями брызгал. Потом устал, взревел и пошел в кусты. Тогда Уго остановился и демонстративно описал здоровенную сосну со следами когтей зверя. Чтобы неповадно было гоняться!
Хотелось есть, но на охоту не было ни времени, ни сил. Но догадался, что делать. Пошел к реке и опустив лапу в воду побултыхал ей, привлекая внимание обитателей глубин. Само собой — вся речная пакость собралась, чтобы откусить эту самую лапу. Вот только скорость реакции речных тварей была гораздо меньшей, чем у простого колдовского кота. Уго мгновенно уцепил когтями здоровенную зубастую рыбину и выбросил ее на берег! Потом еще одну! Еще!
В общем — наелся от пуза, и даже позволил себе с часок подремать под кустом — вполглаза, конечно же. Вокруг лес, дикие места — сожрут, и не подавятся!
Корабль он нагнал на третий день — почуял Брата, и вначале не поверил своим ощущениям — показалось?! Но через полчаса бега, усталый, запыхавшийся, понял — точно, он! Попытался поговорить, но ничего не получилось. Мысли слышны, но слабо-слабо…Брат будто спал, и в голове его витали образы, слова, желания.
Уго понял: с братом не все в порядке! Его лишили разума! Он без сознания! Кота затопила волна отчаяния. Он не знал, что делать. Ему казалось — он настигнет людей, которые увезли Брата, и тогда…тогда будет ясно, что делать. Главное — догнать! Догнал. И дальше что?
Кот проводил взглядом галеру, которая медленно и величаво шла вниз по реке, и фыркнул, ощутив чутким носом запах нечистот, который принесло речным ветерком. Корабль просто-таки вонял человеческими испражнениями, и кот недовольно помотал головой — его племя гораздо чище, чем люди. Как можно жить в такой вони? Неужто нельзя закопать свои какашки? Уго обычно так глубоко их хоронит, что даже и не поймешь, что они тут были спрятаны!
Отдохнув, побежал дальше, и бежал до самого вечера, пока нос не почуял запах дыма, запах скопления большого количества людей. Да, это был город. Порт. И в этом порту корабль обязательно должен остановиться.
До ночи Уго отсыпался в кустах возле реки, предварительно наловив рыбы и наевшись так, что еле шевелил ногами. Между корнями старого дуба было так сладко, так покойно спать, что Уго пришлось заставить себя проснуться, когда небо стало черным, как его шерсть. И тогда он пошел к городской стене, уходившей одним своим краем прямо в реку.
Влезть на стену и спуститься с нее — было легче легкого. Старые камни, грубая кладка — легкая дорога для существа, которое своими когтями может сделать бороздки даже в камне, а уж известковый раствор для него как кора дерева. Стражник на стене может и видел черную тень, метнувшуюся мимо него и растворившуюся в темноте, но предпочел сделать вид, что ничего не заметил. Мало ли что пригрезится в полусне-полуяви, особенно после фляжки вина, настоянного на желтых ящерицах (для крепости!). На посту запрещено пить, но ведь никакой опасности нет, так почему не подкрепить себя глотком-другим, чтобы выбить из груди навеянную прохладным речным ветерком сырую простуду? Житейское дело! И никому не мешает.
Уго бежал по улице, мощеной круглым булыжников, абсолютно точно выбирая направление движения. Он знал, где находится Брат, он чуял его, но только не носом, а чем-то другим, тем, что находилось в его голове. Это как если бы он приближался к огню — чем ближе, тем теплее.
Мелькали дома, пару раз он наткнулся на людей — одни стояли возле стены в переулке и чего-то ждали, другие злобно шипя и ругаясь тащили по земле человека, который явно был мертв. За человеком оставалась темная полоса, от которой ощутимо несло кровью, и Уго вдруг подумал, что после сна он не успел поесть. И после запаха крови ему остро захотелось чем-нибудь перекусить. Но это можно сделать и в порту, где стоит корабль.
До порта добежал быстро — он находился недалеко от городской стены. Пришлось снова перебираться через стену — порт отделен от города, и ночью в него так просто не войдешь. Но тому, кто легко перебрался через высоченную городскую стену — что ему какая-то припортовая стенка? Уго просто отошел на несколько шагов и с разгону взлетел на стену. А оттуда уже спрыгнул на землю.
