Глава 7
Подмосковье. Наши дни.
Кап-кап-кап.
Темно и пахнет сыростью. Где-то она уже слышала этот звук. Тогда она очнулась в воде и над ней был каменный свод. Она провела рукой, что-то мягкое и влажное. Хорошо, что не вода. Сейчас придет Никта. Это все подстроила она. Ия посмела перечить и вот она проникла в этом мир и настигла ее. Приняла образ толстяка Вадима и хочет подчинить ее своей воле. Скорей бы уже все закончилось. Ия села и дотронулась до виска, кровь уже подсохла, ссадина не глубокая. Лучше бы сразу убили. Не заставляли переживать снова и снова этот ужас и боль.
— Ну и срач здесь. Сколько раз говорил Иванычу, чтоб прибрался и починил наконец проводку. Да и слесаря вызвать не помешает.
Луч фонарика заметался, освещая кусочек стены. Послышались хлюпающие шаги. Ия зажмурилась и замерла. Может не найдет.
— Вот тебе бутерброды и вода. Хотя жить тебя осталось до вечера. Лучше бы тебе попросить прощение у хозяина и ехать с ним отдыхать.
Ия открыла глаза. Перед ней возвышалась темная фигура, должно быть это охранник.
— Что скажешь? Что мне Вадиму Семеновичу передать?
— Передай своему хозяину, что я готова умереть.
— Упрямая девка — пробормотал бугай. Луч метнулся по стене и стал удаляться.
Как только ушел охранник, послышался писк и шуршание лапок. Ия подобрала ноги. Она сидела на старом, вонючем матрасе, намокшем по краям. Крысы, привлеченные запахами колбасы, смело подбирались к бутербродам. Ия безразлично смотрела как маленькие зверьки растаскивают ее еду. В памяти всплыли слова матери.
— Если будем держаться вместе, злая Никта нас не погубит. Пока у нас есть любовь близких, мы сильны и непобедимы.
Она одна в этом мире, сама виновата, что не сблизилась ни с кем. С Никитой у нее тоже ничего не получилось. Ведь если бы она ему была дорога, он бы бросил все дела и поехал с ней. Она вспомнила заботу и нежность Ториса. Она все принимала как должное, а сама лишь позволяла себя любить. Ах, если бы можно было все вернуть назад или хотя бы вернуться обратно, в свой мир. Она бы научилась ценить заботу и поддержку любящих ее мужчин. Позволила бы себе стать слабой женщиной, заботилась бы о домашнем хозяйстве и не помышляла бы о большем. Здесь, в сыром, темном подвале она молила богов сжалиться и дать ей еще один шанс. Вернуться к родным в ледяную пустыню и вместе переживать все невзгоды и тяготы, что пошлет ей Великое Небо.
****
Послеобеденные часы Вадим проводил в роскошном кабинете. Старинные напольные часы пробили три часа, и комната снова погрузилась в тишину. В открытое окно залетел шмель и затарахтел как моторчик. Последние теплые деньки, очень скоро осень вступит в свои права. Вдоль стен кабинета стоял ряд книжных шкафов, за стеклами таинственно мерцали переплеты в золоте.
Книг Вадим не читал с детства, но посидеть здесь с бокалом коньяка и сигаретой любил. Из всех школьных предметов, литература вызывала наибольшее отторжение. Единственным исключением, пожалуй, был роман Достоевского «Преступление и наказание». Раскольников удивил его своими терзаниями на тему, имеет ли он, нищий студентик, право убить старуху. Отвратительную как насекомое. Вопрос «Тварь ли я или право имею?» долгое время будоражил его воображение и наводил на размышления. Если этот нищеброд позволил себе убить старушку, так почему он — один из представителей сильных мира сего, не может себе позволить? Кто его остановит? Закон или совесть? На закон он давно плевал, категория «совесть» для него просто не существовала. Он безусловно имел право вершить судьбы хотя бы немногих, чувствуя себя почти богом. Если бы его спросили, есть ли Бог, он бы только кивнул.
Слушая жужжание шмеля, запутавшегося в занавеске, Вадим представлял, что Лия, всего лишь большая бабочка. Он поймал ее в сачок и только ему решать, жить ей или умереть.
Сегодня он опять взял на себя полномочия бога и решал участь пленницы. Хотя, чего там решать, он потрогал набухший синяк под глазом и вызвал Митяя.
— Ну как там она? Плачет? Молит о пощаде?
— Нет, говорит, что умереть хочет. Совсем дурная. Я ей сказал, что до вечера пусть подумает.
— Как думаешь, есть шанс, что одумается?
Митяй пожал плечами. Он что, экстрасенс, откуда ему знать.
— Как стемнеет, камень ей на шею и утопить в ближайшем озере. Все концы в воду и смотри, чтоб без лишнего шума.
Оставалась еще одна проблема. Этот фотограф, с ним надо было тоже покончить, но тут нужен профессионал. Авария из-за неисправных тормозов или что-то в этом роде. Любой способ годится.
****
— Эвелина, надо что-то делать. Ведь это ненормально, что она вот так пропала. С ней постоянно случаются какие-то несчастья, она какое — то ходячее стихийное бедствие — Никита от беспокойства не находил себе места.
Эвелина с усмешкой смотрела на его метания и попивала кофе.
— Да ладно тебе, чего ты раскаркался, как старая бабка. Причитаешь и причитаешь, ну сколько можно? Куда она денется, завтра позвонит или приползет с извинениями — Эвелина брезгливо поморщилась — Чего так переживаешь? Даже если и случилось, разве тебе не все равно? Это у нее контракт, а не у тебя, она если что пусть платит неустойку.
— Какая же ты стерва, Эвелина. Я думал, вы подруги. За что ты ее так ненавидишь?
— Ой, да что ты понимаешь. У нас чисто деловые отношения, какая подруга? Она дремучая дурочка. После этой ее амнезии, я с ней как с ребенком нянчилась. Мне это надо? Теперь вот она пропала, у меня тоже неприятности будут. Съезди к ней домой, может телефон потеряла или еще чего с ней приключилось. Ну не конец же света!
— Я в обед ездил. Никто не открывает, в квартире тихо. Я думаю, в полицию надо заявить.
— Полиция? Нет, надо Артема потрясти, адрес этого дома, где фотосессия была. Ты чего, не мужик? Иди уже к нему и за шкирку потряси. Может, ты ждешь, что это сделаю я? Так не дождешься. Ты с ней женихался — вот и разбирайся, куда твоя девушка пропала.
— Ну и пойду. Вам всем на нее наплевать. У нее из родственников — одна старая тетка. Человек пропал и дела никому нет.
— Иди-иди, не теряй времени тут со мной. Артем скоро заканчивает, так что успевай давай, а то до завтра его не увидишь.
День клонился к вечеру, когда Никита выехал из города. Артем отговарился и мямлил, что ничего не знает, но Никита пригрозил, что идет в полицию и обвинит во всем его.
— Что ты от меня хочешь, я ничего не знаю. Она сама захотела остаться там, оставь меня в покое — орал Артем.
— Я хочу узнать адрес, где ты ее оставил. Если не дашь адрес прямо сейчас — будешь сам объясняться с полицией.
Никита видел, что Артем напуган и что-то скрывает. В конце концов, ему пришлось назвать адрес. Вдогонку он кричал: «Учти, я ничего тебе не говорил», но Никита уже бежал к машине.
Он понимал, что Лия и правда могла захотеть остаться в том особняке по своей воле. Вот только не похоже было это на нее. Не могла она так легко бросить работу и подвести многих людей. Он проклинал себя, что не поехал тогда с ней. Ведь она просила, как предчувствовала. Может она назло ему так поступила, чтоб он мучился и переживал. Он вдруг понял, что она ему бесконечно дорога, он просто дурак был. Надо было жениться на ней, ведь им так хорошо было на Крите. Он не простит себе, если с ней что-то случилось.
Он издалека увидел черный внедорожник, который выехал из ворот. Подъехав поближе, он понял, что дом тот самый, который он разыскивал. Вряд ли его впустят в дом, хотя и не исключено, но лучше сначала проследить, куда это на ночь глядя поехали хозяева.
Глава 8
Рассвет приходит к тем, кто видел тьму
Во всём её убийственном величии…
Кто плакал от людского безразличия,
Но безразличным не был ни к кому!
Рассвет приходит к тем, кто был в пути,
Не зная ни усталости, ни лени.
Кто, обессилев, падал на колени,
Но, поднимаясь, продолжал идти!
