— Ну я знал, что как-то так эта история на самом деле и заканчивается, — сказал он. Маркэль покосился на него, и Хибэй пожал плечами. — А ты на что рассчитывал?
— Ну, — протянул Маркэль. — Не знаю.
— Серьезно? Эмилия Арте отпустила грифона, который подрал ее брата, живым? Не смеши меня.
Хибэй отвернулся, обозначая, что бесплодный разговор окончен. Гарцин была не удивлена; ее, кажется, уже ничто не удивляло. Кроме одной вещи…
— Что за дракон был на поляне? — спросила Эмилия, и Хибэй подавился пивом. Он покосился на Далмата, и для Эмилии это было красноречивее всяких слов. Значит, близким друзьям он, все-таки, рассказал. Неай откинулся на спинку скамьи и закинул руку за спину Эмилии, подталкивая в плечо Хибэя, чтобы сделал лицо попроще. Маркэль отвесил челюсть: он еще не оправился от предыдущего удивления, теперь еще дракон. У Гарцин засияли глаза.
— Вы видели дракона? — восхищенно выдохнула она. — Он был взрослый? А какого цвета?
— Не все сразу, — придержала ее Эмилия. — Я вообще его плохо разглядела.
— А кто видел?
— Неай, — Эмилии очень легко удалось скинуть на него ответственность за объяснение внешности дракона. Если они с Далматом хорошие друзья, Эмилия думала, ему точно приходилось делать это ни один раз.
Неай вылупил глаза и поджал губы, придумывая, что бы такое сказать.
— Ну… — протянул он. — Он был взрослый, это наверняка. Черный такой.
— Вот это да, — Гарцин задумалась. — Он же огромный, если взрослый. Почему его раньше никто не видел?
— Ну почему никто, — Хибэй качнул головой. — Видел я его как-то.
— И вы не сообщили об этом? — Гарцин едва не подскочила на месте. — Это же последний живой дракон!
— Именно поэтому мы и не сообщали, — твердо осадил ее Хибэй. Гарцин притихла. Когда Хибэй отвел от нее пугающий расфокусированный без очков взгляд, она расслабилась. — Если кто-нибудь узнает, за ним будут охотиться. Разворотят всю горную гряду, это вредит балансу. Если этот дракон еще жив…
Неай крепко хлопнул Хибэя по плечу, и тот подавился словами.
— Да ладно тебе, — протянул Неай и обернулся ко всем. — Он всегда начинает говорить про баланс, когда напьется.
Хибэй шлепнул его по руке и нахмурился.
— Мальчики, не надо, — попросила Эмилия. Она повернулась к Хибэю. Он спрятал недовольную мину за глотком и отвел взгляд. — Кому, по-твоему, нужно охотиться на дракона?
Хибэй закатил глаза; наверное, он ожидал, что вмешавшаяся Эмилия уж точно эту тему закончит. Не тут-то было, она была намерена вытянуть из них информации по максимуму. Хибэй встретил ее взгляд.
— Ищущим благословения, — медленно проговорил он так, будто не верил в это; будто считал это забавным. Эмилия приподняла брови. — Ходит легенда, что драконы раздают благословение направо и налево…
— Я слышала эту историю, — оборвала его Гарцин.
— Да, мы все слышали эту историю, — Хибэй снова посмотрел на нее. — И если ты слышала ее полностью, ты наверняка знаешь, что благословение не дается просто так.
— И как, согласно легенде, его получить? — спросила Эмилия. Хибэй под ее взглядом покосился на Далмата. Для него уже не было секретом, что Эмилия обо всем знает.
— Боюсь, Лия, — сказал Хибэй, откидываясь на спинку дивана, — это сложно и бесполезно. Ни один дракон не снизойдет до того, чтобы…
— Нет, Хибэй, — оборвал его Далмат, — драконы когда-то были очень щедрыми.
Хибэй перевел на него многозначительный взгляд.
— А, — протянул он. — Сейчас можно типа подойти к любому дракону, и он тебе по-братски отсыпет?
Далмат изобразил на лице осуждение. Хибэй, когда напивается, начинает говорить не только о балансе. Интересно, Хибэй ревнует Далмата к благословению? Он, может, тоже хотел? Эмилия поймала удивленный взгляд Маркэля.
— Что, мать его, происходит? — пробурчал Маркэль. — Куда я попал?
Далмат ободряюще хлопнул его по плечу и усмехнулся:
— Привыкай.
Маркэль взялся за голову.
— Я думал, вы на клановых собраниях фигню обсуждаете, — сказал он. — Ан нет.
Далмат тихо хрюкнул от смеха и наклонился к Маркэлю; выглядело, как будто они старые друзья. Да и Маркэль старался не выступать, все-таки Эмилия попросила его присмотреться к Далмату: вдруг он не такой плохой.
— Я украду Лию на пару минут? — спросил Далмат. — Разговор есть.
Далмат обернулся к Эмилии, и она поймала его взгляд; она всегда на него смотрела, и ей даже было за это немного стыдно. Маркэль, видимо, решил отступить. Эмилия как-то раз уже попросила его не позориться, наверное, он решил, что пришло время. Он пожал плечом и повел рукой, мол, делай, что хочешь.
— Отойдем? — спросил Далмат и, когда она кивнула, поднялся с дивана. — Пойдем-пойдем.
Эмилия пошлепала за ним по мокрому полу. Маркэль проследил за ее спиной; она знала точно, что он не сводит с нее глаз, когда она отходит. Они с Далматом сели на низкую скамейку бок о бок; на мгновение она даже испугалась, что он приобнимет ее, и ее отношениям конец. Но нет. Они сели на скамейку, Далмат чуть наклонился, уперся локтями в колени и подпер голову ладонью.
— Ну? — спросила Эмилия. — И что ты хочешь мне сказать?
Его лицо расплылось в улыбке, когда он скользнул взглядом по ее ногам, и Эмилия закатила глаза. Ясно, он просто напился и хочет сказать ей, какая она красивая или вроде того.
— Слушай, — сказала она, — если ты просто хотел посмотреть на меня, надо было смотреть при всех. И вообще, прекрати, пожалуйста, провоцировать Маркэля. Он и так бесится, когда ты рядом оказываешься. Я думаю, он еще не избил тебя только потому, что это повредит его имиджу.
Далмат хрюкнул от смеха.
— Имидж, — с издевкой протянул он. — Если вы расстанетесь, это тоже повредит его имиджу.
Эмилия нахмурилась.
— Не говори так.
— Лия, он тебя даже не любит.
Она нашла его взгляд и сморщила нос.
— Ты это хотел мне сказать? — возмущенно спросила она, и Далмат кивнул. — Отлично, ты просто зря тратишь мое время. Мне такие разговоры не интересны.
Она демонстративно встала со скамьи, но Далмат удержал ее за руку. Они поймали злобный взгляд Маркэля. Эмилия села на скамью, обняла колени и повернулась к Далмату.
— Что еще?
— Он тебя даже не любит, — снова сказал Далмат. — А ты все еще выбираешь его?
Эмилия опустила глаза. Между ее бровями пролегла складка, и Далмат едва удержался от того, чтобы коснуться ее лица и разгладить ее. Эмилия приняла виноватый вид; она отклонилась на стену и протянула ноги. Далмат приподнял руку, чтобы положить на колено Эмилии, но тут же опустил. Маркэль, конечно, не любит ее, но драться за нее он будет до последнего. Да и мацать Эмилию у него на глазах было бы как-то… подло, наверное. Далмат не считал себя подлым человеком.
— Любовь — это… — пробурчала Эмилия, не поднимая глаз. — Не главное.
— А что главное? — Далмат наклонился ближе, чтобы слышать, что она бурчит. Слишком странным было ее мировоззрение, чтобы она громко говорила о нем. Маркэль стрельнул злобным взглядом в Далмата. Он это заметил, выдержал его взгляд, и еще наклонился к Эмилии.
Эмилия отвернулась; от него пахло амортенцией — лимоном, лесом, цветами и кровью. Кровью того грифона, которого она задрала голыми руками. В крови которого купалась. Это запах смерти. Это запах ее любви.
— Главное, — пробурчала она и шмыгнула носом. Далмат стиснул пальцы, вдруг осознав, что она плачет. Эмилия накрыла щеки ладонями, незаметно стирая слезы, и продолжила: — Главное — это чтобы отец моего ребенка был сильным магом, который быстро продвинется по карьере и сможет обеспечивать меня и мою дочь.
Губы Далмата тронула улыбка. Такого наивного подхода к жизни от Эмилии он не ожидал. В нем расцвела такая нежность к ней, что он едва не обнял ее. Были бы они одни, обязательно бы обнял. Обнял бы и сказал все, что думает об этой ситуации. Сейчас сказал просто:
— Ты же видела, на что я способен.
Эмилия, наконец, поймала его взгляд. Она избавилась от следов слез, но Далмату от этого было не легче. Он хотел взять ее за руку.
