ожидать, что это не слишком симпатичное по мнению большинства пресмыкающееся окажется таким приятным и теплым, так охотно подставит плоскую головку под ласкающую ее руку.
Гомункулус шевелится, расправляет свои крошечные ножки с плоскими ступнями, на которых едва намечены пальцы. Лежи смирно, малыш, не разбуди папочку. Ты вряд ли ему понравишься на первый взгляд.
Майкл тогда наблюдал за Дианой и змеей с такой брезгливой гримасой… На обратном пути сказал, что не понимает, как можно держать в доме подобную гадость. Змеи, ящерицы и гомункулусы не могут рассчитывать на расположение Майкла. Вот кошки, собаки и прочие пушистые домашние питомцы — иное дело. Да они и сами так и вьются вокруг него. Кошки ластятся и мурлычут, собаки сворачиваются у ног. Правда, до сих пор лишь в чужих домах, сами Кроссвуды пока не удосужились обзавестись хотя бы котенком. Однако Майкл об этих планах периодически вспоминает.
Диана в очередной раз думает о том, что со времени приезда в Эдервиль у них с Майклом ни разу не было близости. Эпизод в пещере на Изумрудном холме не в счет, тогда все ограничилось одними ласками. В первый день устали с дороги и мгновенно заснули. А назавтра объявилась Кэтрин, и супружеская жизнь как-то сразу сошла на нет.
Майкл потягивается, не открывая глаз. Гомункулус исчезает, даже вмятины на одеяле не осталось, он наверняка совсем ничего не весит. Диана встает с кровати, начинает одеваться, а Майкл постепенно просыпается.
— Доброе утро. Поздно уже?
Диана смотрит на часы.
— Нет, девятый час. Ты еще относительно рано проснулся, — и добавляет: — Миссис Броуди обещала, что сегодня шеф приготовит на завтрак блинчики с заварным кремом по ее фирменному рецепту.
— Вот и отлично. Тогда я сейчас встаю.
Он приподнимается на локте.
— Майкл, а ты не был на могиле Джонни?
— Что?!
— Вчера случайно забрела на кладбище и заметила его могилу. У нее довольно заброшенный вид. А вообще такое тихое местечко. Очень красиво там.
— Я предпочитаю обходить такие красивые местечки стороной. О людях надо заботиться, пока они живы. Потом уже слишком поздно.
— Возможно, ты прав. Послушай, Майкл… А как все произошло тогда на Изумрудном холме? Не думай, что я лезу не в свое дело, тебе, наверное, неприятно вспоминать. Это ведь на той площадке, где мы недавно устроили пикник?
Майкл молчит не меньше минуты, его глаза становятся похожими на две льдинки. Если, конечно, встречаются в природе такие синие льдинки. Потом все-таки произносит:
— Я сам не видел, как это случилось. Джонни стоял один на самом краю. Итон заметил, что он покачнулся… Когда я вместе с остальными подбежал, всё уже… — Майкл судорожно сглатывает. — Я… не думаю, что это самоубийство, повода не было никакого. Наверное, он просто равновесие потерял. Такой кошмар был…
Замолкает и снова опускается на постель.
— Ужасно жаль, у него ведь жизнь только начиналась. А его могилу все уже давно позабыли. Хотя вчера на плите лежали цветы. Я и подумала, вдруг ты заходил.
— Нет. Это точно не я.
Диана распахивает шкаф, находит блузку, которую собирается надеть.
— Ты встаешь? Пойдем завтракать.
— Иди одна, ладно? Мне расхотелось что-то…
— Ну, как знаешь.
Всего несколько фраз — и Майкл моментально утратил хорошее настроение и аппетит, лежит пластом, даже не в силах подняться. А что было бы, услышь он о женщине в старинном платье, замеченной у могилы Джонни? Диана не собирается ставить такие жестокие эксперименты над собственным мужем, но все-таки слишком много загадок вобрала в себя та давняя история…
Струйка густой белой жидкости медленно стекает в чашку, аромат кофе смешивается с нежным сливочным благоуханием, именно благоуханием, иначе не назовешь. Сливки поставляет миссис Броуди один из окрестных фермеров. В Лондоне ни за какие деньги не получишь такого чудесного вкуса.
Диана снова и снова бросает взгляд на комод, где нашла прибежище маленькая Фейт. Она стоит далеко от края, прислонившись спиной к стене. На талии завязана бантом тонкая кружевная лента. Поблизости от куклы — изящный подсвечник в виде ветки с серебристыми листьями. А вот фотографии, в том числе портрет господина с бакенбардами, убраны. Очень предупредительно и разумно, Фейт оказалось бы не по душе соседство с последним. Миссис Броуди постаралась, устроила Фейт на новом месте удобно и с комфортом. Ведь девочки любого возраста обожают кукол.
— По-моему, этой очаровательной особе здесь нравится, — замечает миссис Броуди. — Да, было бы жаль, если бы она разбилась. Майкл выглядел таким расстроенным, когда принес мне ее… Что-то случилось в тот день?
Ни к чему посвящать миссис Броуди в причину тогдашнего расстройства Майкла, поэтому Диана дипломатично отвечает:
— Ему позвонил издатель, что-то там не так с редактурой шло. Но это пустяки. Сейчас все нормально.
А еще миссис Броуди совершенно незачем знать, какая судьба постигла принадлежавшую ей редкую книгу. Библиографическая редкость подверглась жестокой огненной казни в камине… На редкость скверная ситуация, Диана даже не представляет, как будет из нее выпутываться. Не рассказывать же, в самом деле, о разыгравшейся сцене.
Лимонный пирог удался хозяйке на славу, Диана не заставляет себя упрашивать и охотно принимается за второй, весьма увесистый клин воздушного теста, который миссис Броуди деликатно именует «ломтиком». Видимо, неведомое существо, растущее внутри, требует как можно больше калорий. Полупрозрачные лимонные дольки и цукаты под сахарной пудрой кажутся осколками янтаря, припорошенными снегом. Только янтарь этот мягкий, и растекается во рту сладостью с легкой кислинкой.
— Я еще вчера собиралась вас пригласить на чай или кофе, — говорит миссис Броуди, — да не застала. Гуляли по городу?
— Вы не поверите, забрела случайно на кладбище и бродила там одна больше двух часов.
— Почему же не поверю? Кладбища вовсе не такие мрачные, как принято считать, довольно многих притягивают. На мой взгляд, в них нет ничего отталкивающего, и пугаться нечего. Это просто напоминание о конечности земного существования. Возможность оценить радости, что нам доступны, пока мы живы. На прошлой неделе тоже собиралась туда, но не смогла пойти, появились срочные дела в гостинице. Неловко получилось… Хоронили дочку моих хороших знакомых. Тринадцать лет, такая прелестная девочка, с длинными золотисто-рыжими локонами, словно куколка. И такая умница… Сгорела буквально за два дня. Ее лечил доктор Дизли, самый лучший в городе, но спасти не удалось. Ужасно, просто ужасно. Грипп, какой-то новый вирус, начинается, как обычное пищевое отравление… Родители безутешны, конечно. Я потом обязательно схожу к ней. Да и своего Грэга давно уже не навещала, спасибо вам, что напомнили.
Миссис Броуди
