— Мои силы, — прошептал он.
— Ты должен верить в них, как верила в тебя Изобелла. Если ты не сможешь, она умрет.
Прикоснувшись в последний раз к его щеке, ведьма развернулась и исчезла в хлопьях тумана.
В отчаянии Бэйн посмотрел на бледную женщину, которую держал в руках.
Он мог спасти ее. Но только если она готова разделить с ним существование, которое он выбрал.
Он не мог заставить ее.
— Изобелла?
Мгновение не было никакого ответа, и он отчаянно боялся, что было слишком поздно. И тут, наконец, ее тяжелые ресницы с трепетом взметнулись вверх.
— Бэйн? — ее голос был пугающе слабым. — Ты не должен быть здесь. Солнце…
Его мышцы напряглись. Была ли еще где-нибудь такая девушка? Даже сейчас ее беспокойство о нем было важнее, чем о себе самой.
— Не беспокойся, — успокоил он. — Мы в тумане.
— В тумане? Но как?
— Это не имеет значение.
С очевидным усилием она подняла руку, чтобы прикоснуться к его руке.
— Я рада, что ты здесь. Я боялась, что не смогу попрощаться с тобой.
Боль, еще большая, чем ощущение кинжала, воткнутого в сердце, охватила Бэйна.
— Черт возьми, Изобелла. Как ты могла быть настолько глупой?
Напряженная улыбка изогнула ее губы в ответ на его сердитый тон.
— Я сожалею, но это нужно было сделать.
Он прикрыл глаза.
— Нет, Изобелла, не нужно было.
— Кэтрин…
— Кэтрин уже не была в опасности, — признался он мягко. — Проклятие было разрушено. Оно было разрушено в тот самый момент, когда ты предложила мне свою любовь. Этот кулон на твоей шее доказательство этого.
Ее губы приоткрылись в удивлении, карие глаза заблестели от недоверия.
— Моя любовь?
— Да.
— О, — ее ресницы на секунду опустились, прежде чем она посмотрела на него с усталым изумлением. — Я так была настроена стать мученицей. По правде говоря, я так гордилась собой. Теперь даже этого нет.
Ноздри Бэйна раздувались от силы эмоций. Адское пламя. Он считал ее умной женщиной. Очевидно, он ошибался, раз она думает, что он позволит ей принести себя в жертву ради него, и не понимает, что он последует за ней в могилу.
— Разве ты считаешь, что я или Кэтрин хотели бы, чтобы ты была мученицей? — прохрипел он, — Мы скорее готовы были бы умереть, чем потерять тебя.
Она задрожала в его объятиях.
— Слишком поздно.
Его руки напряглись, когда он склонился над ней.
— Нет, не слишком поздно, моя любовь.
— Бэйн, я чувствую правду, — она из последних сил пыталась говорить, ее изящные черты лица были искажены болью. — Я умираю.
Он пристально смотрел в ее глубокие затуманенные глаза, борясь со своим инстинктом, который требовал, чтобы он воспользовался своими силами прежде, чем будет слишком поздно.
— Я могу спасти тебя от смерти, если ты позволишь мне.
Ее пальцы, лежащие на его руке, на мгновение напряглись, потом она начала задыхаться.
— Нет. Это невозможно.
Его губы растянулись в улыбке от ее смешных слов.
— Я — прямое доказательство того, что это возможно, — мягко напомнил он ей, выдерживая паузу, прежде чем признаться. — Но такая жизнь не дается бесплатно, любимая.
— Плата? — она нахмурилась, ее мысли явно начинали путаться. — Ах, солнечный свет…
— Да, я не переношу ни солнечный свет, ни огонь. — Он инстинктивно расправил плечи, словно был готов к ее предсказуемому ужасу. — И чтобы жить, я должен пить кровь других людей.
Ее глаза в шоке расширились.
— Кровь?
— Это единственное средство.
Он видел, что внутри нее ведется борьба, и с трудом сопротивлялся своему желанию приуменьшить цену бессмертия. Он был в состоянии повлиять на ее решение, но не мог заставить ее принять его, поскольку от него зависело ее будущее.
— Ты убиваешь других, чтобы оставаться в живых? — наконец спросила она слабым голосом.
Он резко помотал головой.
— Нет, мне вовсе незачем убивать. На самом деле, те, кого я выбираю, даже не знают, что я кормлюсь ими.
Она нахмурила брови, с трудом приподнимая руку, чтобы коснуться своей шеи.
— Ты питался мной….в первую ночь.
— Я не кормился, но я использовал свою магию, чтобы заставить тебя забыть нашу встречу, — поправил он ее с легкой улыбкой. Он легко сейчас мог вспомнить каждую минуту их первой встречи. — Не сказал бы, что у меня это получилось. Ты гораздо более упряма, чем другие.
От этих слов легкая улыбка появилась на ее губах.
— Мне это говорили.
Именно эта улыбка сразила Бэйна. С тяжелым стоном он зарылся лицом в ее волосы. Он не сможет жить без нее. Даже мгновение.
— Я сделал бы все, что мог, чтобы ты была со мной, Изобелла, но выбор должен быть твоим, — прошептал он около ее щеки. — Я не смогу существовать без тебя.
Он почувствовал, что ее пальцы мягко погладили его по волосам.
— Мы будем вместе?
— Всю вечность, — поклялся он.
— Знаешь ли, Бэйн, мне не кажется это достаточно долгим.
Бэйн напрягся, затем поднял голову, чтобы посмотреть на нее ищущим взглядом.
— Ты согласна? Я так это должен понимать?
— Нет слишком большой цены, чтобы быть с тобой.
Невероятное облегчение обрушилось на Бэйна, когда он стал целовать ее повернутое к нему лицо. Спасибо всевышним небесам, он не потеряет ее.
— Изобелла.
— Что я должна делать?
Отстранившись, Бэйн откинул назад свой плащ и закатал рукав, чтобы оголить запястье. Затем, не удерживая ее взгляд, он позволил своим клыкам удлиниться.
Он заметил, как прервалось ее дыхание при виде его истинного облика, но она даже не вздрогнула, когда он поднял руку и вонзил клыки в свою плоть. Подождав, пока кровь не побежит свободно, он опустил руку и прижал свое запястье к ее губам.
— Пей, — попросил он мягко.
Не сводя с него пристального взгляда, она приоткрыла рот, чтобы позволить струйке крови свободно пролиться в ее губы. Хватило одного удара ее сердца, чтобы на ее бледное лицо вернулись краски, а затрудненное дыхание стало легким.
Бэйн погладил ее по щеке, пока его сила мчалась сквозь нее, излечивая ее рану и изменяя ее изнутри. От силы происходящих изменений она задрожала, но он знал, что она не чувствовала никакой боли. Достаточно скоро она привыкла к ощущениям, испытываемым ее телом.
Наконец, собравшись с силами, она посмотрела на него широко открытыми глазами.
— И это все?
— Нет. Я так же должен выпить твоей крови.
Не задумываясь, она собрала волосы в кулак и подняла их, открывая шею, она была спокойна так, как только может быть спокоен человек, принявший решение.
