Я отстранилась от него.
— Но не в этот раз.
— Хорошо, хорошо. — Он оборонительно поднял руки. — Ты права.
Немного успокоившись, я позволила ему обнять себя и продолжить успокаивающе поглаживать волосы.
— Ее зовут Джиджи. Я имею в виду, мою мачеху. И она беременна. — Последнее слово сорвалось с губ, как тяжелый вздох.
— Я думаю, что это наверно хорошо. — Осторожно сказал он.
— Ты думаешь так, потому что не знаешь, какая Джиджи сука, и ты наверняка не знаешь, но мой отец всегда ей говорил, что не хочет больше иметь детей, потому что у него есть я. А теперь у него меня нет.
— Алона, я уверен…
— Он взял фотографию УЗИ и закрыл ею моё фото. — Эти слова быстро вырвались из моих губ, и я спрятала голову у него на плече, поэтому встретиться с ним взглядом я не могла. Я не знала, сделал ли он это со всеми фотографиями или только той, что в офисе. Это было просто слишком грустно и жалко.
Его пальцы запутались в моих волосах.
— Ты знаешь, что они все еще любят тебя. Они всегда будут тебя любить, не зависимо от того сколько комнат они уберут или сколько у них будет детей.
Ага, как же. Он не знал моих родителей.
— Поэтому ты поговоришь с ними? — спросила я.
Он напрягся.
— Я не уверена, что нужно говорить с ними напрямую. — Он склонился к моему лицу. Я могла бы быть более гибкой, однако… — Просто отправь им письмо или каким-нибудь другим способом, как мы обычно делаем.
— Твоя мать снова пьет? — Тихо спросил он.
— Что? — Я отодвинулась, чтобы посмотреть на него. Выражение его лица было слишком серьезным. Это послало всплеск необъяснимого страха через меня.
— Нет. Но, это все что мне известно.
— А твой отец счастлив?
— Только потому, что он не знает. — Парировала я. — Он наверняка думает, что я научилась играть на арфе или сижу на облаке или что-то типа того. — У людей забавные представления о загробной жизни.
Он отпустил меня и снова повернулся к своему шкафу. Но он ничего не взял, просто смотрел, наверное, составлял ответы на вопросы, которых я даже не знаю.
— У тебя какая-то проблема? — Потребовала я. Это не было тем, что мы делали для других людей каждый день.
— Как это поможет им? — Спросил он.
— Что? — Спросила я, уверенная в том, что он не прав.
— Если они, наконец, добрались до точки, от, которой могут двигаться дальше и…
— Наконец? Прошло всего лишь два месяца!
Он посмотрел на меня, с напряженным недовольством.
— А что, если им станет еще хуже? Что, если твоя мать спрыгнет с поезда, только из-за того что будет чувствовать себя виноватой, когда узнает о твоем присутствии здесь? Или, твой отец, который решит, что не сможет любить этого ребенка также, лишь потому, что он может задеть твое самолюбие? Что тогда? Сколько людей окажется в худшем положении, чем были раньше?
Я с трудом подавила желание закричать "Ну и что?", потому что я действительно не хотела того, что может произойти, но признать то, что я была здесь, что я существовала, было бы неплохо. Вместо этого, он чувствовал, что всем лучше без меня. И Уилл просто не понимал этого.
— С каких пор мы беспокоимся об этом? — потребовала я. — Сколько писем и телефонных звонков мы сделали, даже не задумываясь о людях?
Он вздохнул.
— Может быть нам стоит задуматься. — Сказал он.
— Нет. — Сказала я с нетерпением. — Наша работа это не беспокойство о живых. Они могут менять действительность. Это как, остальная часть нас, которая нуждается в помощи.
— Кто сказал? — Спросил он. — Свет? Ты даже не можешь сказать мне наверняка, что случилось, пока тебя не было, ведь так?
Я уставилась на него.
— Кто ты? С каких пор ты стал думать про это? Ты будто в одночасье изменился…
Я остановилась. Что-то загорелось в моей голове. Уилл, был в кровати и вполне счастливый, когда я уходила. Уилл был одет, когда я вернулась этим утром и пах каким-то ночным приключением и незнакомой пряной девушкой, я задалась вопросом о своей цели, его цели и нашей совместной работе.
— О. — Поневоле сорвалось с моих губ, большим порывом воздуха, сопровождающее чувство появилось в желудке.
Его глаза расширились, и он понял это. Он знал то, что знала я.
— Ты встречался с ней снова, верно? — Спросила я. Просто сказала эти слова, чувствуя прилив крови.
— Это была не моя вина. — Быстро сказал он. — Она нашла меня. Она нашла мое окно и…
Я покачала головой. Конечно. Как глупо, Алона. Стандартная ошибка новичка. Я недооценивала своего врага. Я думала, что здесь дома мне не придется беспокоиться о нем, когда мы были вместе. Она не знала его имени или адреса. Но мне только сейчас пришло в голову, что она, возможно, узнала его имя, обойдя всех призраков этого города. Уилл был относительно известным, по крайней мере, среди мертвых-но-не-ушедших из общества. Я не привыкла, что могут быть другие, которые могут относиться к определенному виду населения.
После такого, было бы слишком просто найти его номер телефона в гугле или даже сходить в школу и найти нужную информацию. Киллиан, вероятно, был в списке, и я не думаю, что это довольно сложная процедура, чтобы найти что-то.
Я медленно отошла от него, не уверенная в том, что собираюсь сделать, просто я не могла больше стоять так близко к нему.
— Это было совсем не так. — Настаивал он, следя за мной. — Она нуждается в моей помощи с коробкой Миссис Руц.
Я замерла.
— Коробка Мисис Руц?
Его бледные щеки порозовели.
— Она не пропала. Она была слишком сильной, чтобы все разрушить. Поэтому мы… держим ее, чтобы она никому не навредила снова.
— А потом? — Спросила я спокойным голосом.
— А что потом?
— А что ты потом сделал с миссис Руц?
Он поморщился.
— Мина забрала ее. Я имею в виду коробку. Часть… не бери в голову.
Я почувствовала, что меня сейчас стошнит.
Как любой человек, которому выбили дух, я могла бы понять причины появления миссис Руц, но чтобы отдать дух тому, кого не знаешь? Тому, кто смог бы или нет — и я склонялась к последнему варианту — позаботиться о судьбе миссис Руц. Тот, кто разорвал ее… на куски? Не то, чтобы она была замечательным человеком, но я не думаю, что это было наше решение о том, кто пойдет к свету, а кто попадет в ловушку в коробку. Как мы узнаем, где провести черту? Что еще более важно, где бы он это сделал?
А что насчет меня? Все это от нежелания что-то изменить, не желая делать этого ни с кем, кроме меня?
Что, если он решит, что я должна быть в коробке?
Уилл шагнул ко мне, и я сразу же отошла, выставив руки перед собой, как будто он мог ударить меня.
