Ещё недолго постояла, упёршись в перила балкона и глядя на блеклые звёзды на небе, на нарождающуюся Луну, которая мерно плыла между редких облаков. Послушала ночной город — шум и только. Лишь после этого она отправилась спать.
Наутро, не смотря на все протесты, отправила Арвинга в школу. Лишь оттуда они вместе с примкнувшей к ним Кристиной поехали в Боткинскую больницу. В палате реанимации оплетённый разными трубками и проводами лежал Федька. На лице была замазана зелёнкой большая рана, на виске было наложено несколько швов. Правая нога была в гипсе, правая рука на перевязи — видимо, рёбра поломаны.
Выглядело это жутко и страшно. Он не двигался, дышать ему помогало некое устройство, заканчивающееся маской на лице.
— Вы родственники? — Прозвучало сбоку. Молодой доктор стоял рядом и искоса глядел на них.
— Мы друзья. Как он?
— Пока говорить рано, но сейчас всё стабильно. В основном повреждения поверхностные, нога сломана, пара рёбер — ничего страшного. Сильно ударился головой — надеемся, что амнезии не будет или подобных ей. Вполне возможно, что будут мучать головные боли, возможно, скажется на психике — сейчас ничего утверждать невозможно, пока не придёт в себя.
— Когда он придёт в себя? — Спросила Кристина.
— Не могу сказать. Может вечером, а может через несколько лет. Кома — это труднопредсказуемая вещь. Остаётся ждать. Или молиться — как вам удобнее. — Чуть улыбнулся доктор и пошёл прочь.
— Наговорил много, но не сказал ничего. — Заключила Хильда, когда тот скрылся за углом.
— Ваша правда. — Кивнула Кристина.
* * *
Шли дни, которые постепенно превратились в недели. Затем недели стали месяцем. Федька не подавал никаких положительных признаков, хотя бы чего-то, что дало бы надежду на скорое возвращение в этот мир.
Наконец через сорок один день после попадания в больницу Фёдора, на телефон Арвинга пришло смс, в котором содержалось следующее:
«Выспался».
— Мам! Федька пришёл в себя! — Прокричал Арвинг из своей комнаты, мать была на кухне и, услышав это, вбежала к нему. Он был ещё в исподнем, сидя на кровати. Хильда тоже была заспанной, но от новости явно проснулась.
— Что? Кто написал?
— Да он сам и написал — во. — Он показал ей смс. Прочитав лаконичное сообщение, она расцвела в улыбке. — Школа отменяется. Кристину позовёшь?
— Да, сейчас ей смсну, если она вдруг не в курсе.
Через полтора часа они были уже в больнице. Федьку перевели из реанимации в палату, он до сих пор был подключён к каким-то аппаратам, но проводов и шлангов стало в разы меньше. С ним уже сидели его родители, сами не свои от радости. Хильда шикнула на подростков и намекнула, что стоит подождать, пока не уйдут родители.
Те сидели долго — оно понятно. Когда же они вышли, то Арвинг с Кристиной метнулись в палату чуть ли не наперегонки. Фёдор встретил их усталой улыбкой.
— Я думал, они больше не уйдут. — Кисло улыбнулся бледный пациент.
— Ты как? Когда очухался?
— Вчера ночью. Но меня тут затаскали туда-сюда, проверяли чё-то, достали в корень. — Думал, как бы обратно не уснуть от муки. — Он глубоко вздохнул. — Я в шоке с себя — почти полтора месяца харю плющил. Ужас…
— Главное, что ты в своём сознании вернулся. Мы опасались, что придёшь в сознание не собой, а овощем… — Тихо сказала Кристина.
— Ну, чувствую я себя примерно так, кстати. Всё ноет, хочет двигаться, а эти эскулапы говорят, что надо восстанавливать силы. Лёжа! Это как? О, Хильда — привет.
— Привет-привет. Как ты?
— Лёжа… — Констатировал он в шутку. — Кстати, я тут из-за тебя.
— То есть? — Удивилась Хильда.
— Арв рассказал мне про твою фразу насчёт блондинок — я так ржал, что очутился тут…
— Ох, ну прости — Я не думала так масштабно. — Улыбнулась Хильда.
— Ладно… Что в мире творится? Родители почти ничего не поведали. Сказали только, что Кавказ в очередной раз успокоили вроде с концами. Про вулкан ещё…
— А больше в мире ничего интересного и не произошло. Да, война, вроде, кончилась, хотя чёрт этих бородатых зайцев знает, сколько они ещё стрелять да взрывать будут. А потом и недели не прошло — Америка взорвалась.
— Прям вот вся?
— Ну, там… как его… Йеллоустонский парк — считай, огроменный вулкан. Шандарахнуло так, что действительно разнесло приличный кусок материка. Давно говорили, что когда-то это случится, да всё надеялись на лучшее. Но не случилось. Учёные говорят, Солнце теперь в лучшем случае через год увидим. Самолёты не летают больше — не могут. В общем, грядут странные и непонятные времена.
— Позитивно, ничего не скажешь. Фух… — Фёдор громко выдохнул, несмотря на стоическое настроение, было видно, что он ещё весьма слаб. — Ладно, чё уж там…
— Тебе не сказали, когда с ноги гипс снимут?
— Месяц точно ещё, а там — как срастаться будет. Эти вообще говорят мало, только смотрят, пишут и молчат.
— Да — они такие. — Наконец-то сказала своё слово Кристина. Дело в том, что Арвинг и мать в поликлинике лишь числились, но вряд ли там хоть раз были после того, как ребёнок перестал нуждаться в периодическом осмотре.
— Не говори. — Отмахнулся Федька.
— Ребят, пошлите домой — пусть отдыхает.
— Да я в норме.
— По твоей бледности не скажешь. Всё — прощаемся и вперёд. — Чуть повысила голос Хильда, дав понять, что они уходят как Арвингу с Кристиной, так и Фёдору.
Ребята распрощались, пообещав навещать друга почаще. Фёдор проводил их усталой улыбкой.
Они вышли из больницы на улицу, после хоть как-то фильтрованного воздуха в нос ударил запах серы — эхо извержения далёкого вулкана разнеслось по всей планете и натворило много бед. Упало несколько самолётов, чьи турбины забились пеплом. В непосредственной близи обрушилось много домов из-за того же пепла, что завалил крыши. Люди со слабыми лёгкими задыхались, несладко пришлось флоре и фауне. Про то, что сейчас творится в США, Канаде, Мексике и ближайших странах лучше и вовсе не задумываться — хаос.
Многие назвали эту катастрофу приевшейся уже формулировкой — конец света. Света действительно теперь долго не будет — пепел не даёт лучам Солнца пробиться к земле и учёные поговаривают, что станет холоднее. Пока не ощущалось, но всё только началось. И кто знает, что последует за этим. Один только авиаколлапс несёт всему миру большие проблемы, а пока пепел полностью не осядет, самолёты будут стоять на приколе. На пальцах одной руки можно пересчитать самолёты, что не разбились после попадания в облако вулканического пепла.
