Деревья отдалённо напоминали наши дубы, в основном по размеру и пышности крон, но повыше и потоньше. Они располагались довольно далеко друг от друга, но их мясистые от листвы ветви разрастались так пространно, что переплетались с соседями, и яркие лучи лишь узенькими пиками вонзались сквозь них в травянистый океан.
Михаил был не безбашенным сорвиголовой и не собирался отправляться в слепые скитания по неведомой лесной глуши. Его стратегия – это доскональное изучение и запечатлении местности. Избрав древний разлом коры ориентиром, он начал обследовать территорию вокруг него, постепенно увеличивая радиус. Около канавы он выискал не заросший земельный клочок и, чтобы не забыть, начертил когтем приблизительную карту на базе многих похождений.
Прошло три часа. Михаил уже успел отпатрулировать площадь в радиусе полукилометра и научился свободно ориентироваться по особым приметам вроде сломанных деревьев, звериных нор и т.п. Внутри лес резко отличался от сибирских чащ. Бросались в глаза полчища лиан, обвивающих деревья и свисающих с них. Травяной туман стелился до колен, из-за чего ящер нередко угождал в разные колдобины и маленькие овражки. Рельеф здесь бесил Михаила своей неровностью. Постоянно приходилось откуда-либо осторожно спускаться и куда-то карабкаться. Словно море в момент бушующего шторма вдруг заморозили, превратили в плодородную почву и засадили растениями.
Повсюду прятались звери. Монстр не видел их, но зато прекрасно слышал, чувствовал всей плотью их присутствие. Они мелькали где-то среди зелёного озера, которое обеспечивало им маскировку, но хруст веток и шелест листьев разоблачал обитателей леса.
Один раз Михаил умудрился наступить на змею, которая не помедлила укусить его в ответ. Она вцепилась намертво, и всё же ящер благодаря новым лапам избавился от неё и зашвырнул подальше. Как правило, зелёные змеи – а это была именно такой – являлись ядовитыми. Михаила уже приготовились околдовать ужас и паника, но на считанные секунды к нему вернулся внушающий женский голос:
«Иди дальше. Теперь ты другое существо. Яд этой змеи тебе не страшен.»
Не поверить ей Михаил не мог, а потому быстро справился с тревогой, а затем и вовсе забыл об укусе.
Иногда ящер устраивал привалы, дабы испытать в деле преимущества своего прокаченного тела, например лазил по деревьям, что получалось у него с лёгкостью обезьяны.
Там, в самом очаге крон он обнаруживал фрукты, отчасти смахивающие на персики, но крупнее и с тусклым оттенком. К неописуемому удивлению ящера, вкус их оказался просто омерзительным, хотя это действительно были персики, Михаил узнал вкус. Но почему? Он ведь всегда любил эти фрукты. Почему же сейчас организм отвергал их? Загадка… Заняв голову размышлениями, ящер двинулся дальше.
«Нет, не верю! – заупрямился Михаил. Найдя персик на другом дереве, он храбро и со злобой вгрызся в него. Но долго не продержался. Проклиная белый свет, он выплюнул пережёванные массы в траву.
«Что за ерунда! – обиженно помыслил он. – Персик, не иначе. А чувство, будто протухший.»
Дав себе обещание больше не притрагиваться к ним, ящер отправился в неизвестные уголки леса.
Поиски не оказались напрасными. Михаил наткнулся на узенькую, прозрачную речушку, почти ручей. При виде чистейшей воды он неожиданно понял, как давно не пил. Вспомнив неприятный фруктовый опыт, ящер для начала чуть хлебнул с ладони прохладной жидкости. Вода, к великому счастью, была в норме. Монстр прильнул к мчащейся воде и принялся лакать её, словно собака. Длинный язык идеально выполнял эту работу. Напившись вволю, монстр перескочил речку и пошёл осваивать незнакомые земли за ней.
Идя по лесной чаще, к Михаилу выплыли из памяти события в драконьем зале.
«Итак, я в чужом мире. Хуже того, я толком не знаю, зачем я здесь и куда бежать.
Но дверь домой существует, мной причём уже опробованная. Вопрос в том, где здание, в котором эта дверка томится? Далеко ли шагать? Ладно, прорвёмся обязательно. С моими-то спортивными данными! В конце концов, во всех без исключения ситуациях есть и минусы, и плюсы. Нет таких, где либо первые, либо вторые. Правда не всегда удается этому правилу подчиняться. Попробуем перенастроиться.»
Тёмная туча отпустила солнце из своего плена, и лучи небесного светила коснулись морды ящера. Внезапно налетел шальной ветерок, зелень зашевелилась, зашумела, птицы заголосили, словно приветствуя царя природы.
«Подумаешь, другой мир. И ничего тут особенного. Не в преисподнюю же я попал. Параллельный мир, местами похожий на наш. Меня не пытают, на костре не жгут, лаву в рот не льют. Я прогуливаюсь по прекрасному лесу и всё. Это доставляет удовольствие!» – сделал открытие Михаил.
Через пять минут произошло потрясающее разум событие. Монстр всё-таки выбрался из джунглей. Но это ещё цветочки.
Лес опоясывала цепочка высоких курганов. Ящер без труда покорил её и смог тем самым взглянуть на те просторы, которые она заслоняла.
И вот тогда у Михаила по-настоящему отвисла челюсть. Едва не отвалилась!
Сердце заколотилось, как отбойный молоток, то ли от волнения, то ли от радости, что он первый человек, созерцающий подобное…
Город… Его жители, его дома, здания, от обычных домишек до небоскрёбов, другая архитектура, другая культура, религия, законы, структура общества, наука, эволюционная ступень, всё другое… Иная цивилизация.
Площадь города, точнее мегаполиса, была соответствующая данному понятию. Он растягивался от левой до правой линии горизонта и, судя по всему, этим не ограничивался.
«Наверняка, не меньше Москвы! – сравнил Ящер, хотя не имел конкретных сведений о масштабах российской столицы кроме как ассоциации со словом «большая».
Форма города напоминала приплюснутый конус, то есть от окарины к центру он постепенно набирал высоту. Периферийным кольцом города владело спокойствие: на улицах ни единого прохожего, атмосфера заброшенности, чего не скажешь о середине. Однозначно, с такого расстояния Михаил не видел тех дорог, улиц, проспектов, где кишели горожане. Но в воздухе парили рои непонятных существ, из-за громадной дистанции походящих на клубок мошек. А что же творится на земле!? Суету Михаил не приветствовал, а потому был рад, что далеко от этого улья.
До ближайшего домика оставалось полсотни метров. Но такой уменьшительный термин будет некорректен. В нём с твёрдостью можно скомплектовать два жилья семьи Облаковых!
Он состоял из древесных брёвен, окрашенных в коричневый цвет. На красной черепичной крыше смирно стояла печная труба. Такого же цвета каменный заборчик огораживал дом, его пристройку, служившую скорее всего сараем, и широкий двор, который занимала поленница дров, металлическая колесница, колодец и бельевая верёвка с одеждой. Другие пригородные дома выглядели аналогично – большие и деревянные.
