— Это был храбрый воин, — тихо сказал Сабрино. И, помолчав, добавил: — Будь он проклят!
Небеса вновь принадлежали только альгарвейцам. Полковник дал отмашку, и крыло устремилось к дракошне, где драконеры зададут тварям корму и рассадят их по стойлам. Только сегодня не одно стойло останется пустым в ожидании новых постояльцев.
* * *
Эалстан оторвался от задачек по счетоводству, за которые засадил его отец, и тут же наткнулся взглядом на наимерзейшую из всего арсенала самых гадких ухмылок своего кузена Сидрока.
— Со своими на сегодня я управился, — сообщил он. — Но мне-то приходится решать только то, что в школе задают. А ты, я посмотрю, влип гораздо крепче.
— Да, ты мне это уже говорил. Ты все время только и говоришь без конца, — окрысился Эалстан. — Почему бы тебе просто не заткнуться и не дать мне спокойно закончить?
Хорошо бы сейчас рядом был Леофсиг! Но старший брат ушел вместе с Фельгильдой слушать музыку. Они начали встречаться еще до того, как Леофсига забрали в армию короля Пенды.
Прикинувшись смертельно обиженным, Сидрок вышел из комнаты, но было видно, что он едва сдерживает смех. Эалстан испытал страстное желание швырнуть ему в спину чернильницу, однако сдержался и с мученическим стоном склонился над работой и разрешил себе встать только тогда, когда поставил последнюю точку. С удовольствием потянувшись, так что захрустели суставы, он понял, что слишком долго сидел сгорбившись. Да, действительно, слишком долго. За такой работой и времени не замечаешь. И он отправился в гостиную, где отец обсуждал с дядюшкой Хенгистом свежий номер газеты. Увидев сына, Хестан отложил газету.
— Отлично, сынок. Ну, давай посмотрим, как ты справился с этой кучей заковырок.
— Да-да, давайте посмотрим, как эти заковырки справились со мной! — парировал Эалстан, и дядя Хенгист, отец Сидрока, расхохотался. Хестан тоже хмыкнул, но тут же посерьезнел и углубился в проверку работы.
Привычкой перебивать всех и каждого Сидрок, похоже, был обязан своему отцу. Вот и сейчас дядя опустил газету на колени и заявил:
— Судя по всему, с Ункерлантом покончено! Ты, Хестан, как думаешь? Альгарве решило зажать всех в кулак на веки вечные.
— А? Что? — Хестан так углубился в расчеты, что ничего вокруг не слышал. Хенгист повторил вопрос, но брат только пожал плечами: — В Громхеорте, как и во всем Фортвеге, альгарвейцы разрешают публиковать только те новости, что их устраивают. Если у них что-то и не заладится, мы об этом все равно никогда не узнаем.
— Но никто еще не слышал, чтобы даже ункерлантцы называли рыжиков лгунами, а ведь они обычно называют лгунами всех. Даже тех, кто говорит правду, — изрек Хенгист.
Хестан снова пожал плечами и, обернувшись к Эалстану, строго постучал пальцем по его работе:
— Ты рассчитал здесь лишь простые проценты, сын, а надо было рассчитать сложные. Вряд ли клиент придет в восторг, обнаружив в своих книгах подобную ошибку.
— Где именно, отец? — Подперев рукой подбородок, Эалстан склонился над своей писаниной, пытаясь понять, где ошибся. — А, вот, нашел. В следующий раз я ни за что не ошибусь.
Он ненавидел делать ошибки и в этом тоже пошел в отца. Они и с виду были похожи, разве что у Эалстана борода была черная и пока еще короткая и редковатая, а у Хестана окладистая и седая. Однако оба были типичными представителями своего племени: коренастые, широкоплечие и крючконосые — типичные фортвежцы или их двоюродные братья ункерлантцы.
— Позволь тебе еще раз разъяснить, в каком случае используются простые проценты, а в каком — сложные, — не терпящим возражения тоном предложил Хестан, но не успел он начать свои объяснения, как его вновь перебил Хенгист:
— Похоже, к тому идет, что Альгарве наперегонки с Зувейзой рвутся к Глогау. Это крупнейший ункерлантский порт в теплых широтах Дерлавая. Да, практически единственный в тех местах, не считая двух помельче и подальше к западу. Ну, и что ты на это скажешь, милейший? — И он драматически потряс газетой перед братом.
— Скажу, что это было бы важно для Ункерланта, не будь у него таких обширных земель. Они нуждаются в привозных товарах гораздо меньше всех остальных королевств.
— В первую очередь они нуждаются в здравом смысле, а этого добра ни на каком корабле не привезешь. Тебе и самому не мешало бы проявить здравый смысл, братец. Ты просто никак не можешь смириться, что альгарвейцы победили. Вот так-то!
— А ты, дядя? — спросил Эалстан, прежде чем отец успел ответить.
Теперь пришла пора пожать плечами Хенгисту:
— А какая теперь разница, если мы все равно не можем выбить рыжиков отсюда? И я очень надеюсь, что скоро жизнь наладится. Мы же не кауниане какие-то, в конце концов!
— А теперь вспомни, что твоему сыну альгарвейцы дозволили изучать, а что — нет. Да, каунианам они приберегли и вовсе кнут, но и для нас у них тоже не пряники лежат! — резко отозвался Хестан.
— Они уже правили этой страной, когда мы с тобой были пацанами. И если бы они не проиграли Шестилетнюю войну и ункерлантцы не передрались бы между собой из-за трона, мы бы так и не увидели своего собственного короля. И все знают, что альгарвейцы обращаются с фортвежцами лучше, чем ункерлантцы!
— Но мы должны быть свободны! — не выдержал Эалстан. — Фортвег — великое королевство. Мы были великим королевством уже тогда, когда об альгарвейцах и ункерлантцах и речи не было. И они не имеют никаких прав рвать нас на части, словно жареного гуся. Ни сто лет назад, ни сейчас!
— А у мальчика есть характер, — заметил Хенгист, обращаясь к брату, и обернулся к племяннику: — Если тебя это может примирить с действительностью, то попробуй осознать, что больше нас никто на куски не рвет. И не будет рвать уже никогда, потому что этого не допустят слуги короля Мезенцио. Он держит в своих руках весь Фортвег целиком.
Но Эалстан не желал мириться с очевидным. И не дожидаясь, когда ему разъяснят, где используются простые проценты, а где сложные, он выскочил из комнаты. И уже не услышал, как Хестан вздохнул:
— В древние времена фортвежцы и даже светловолосые кауниане имели шанс преуспеть в Альгарве. Не так легко, конечно, как рыжики, но если человек того стоил, то он вполне мог пробиться. Но я очень сомневаюсь, что подобное возможно в наши дни.
— А я бы тоже не хотел, чтобы меня обошел какой-нибудь шустрый каунианин и сел на меня верхом! Ну разве что какая-нибудь милашка в обтягивающих штанишках! — расхохотался Хенгист.
«Так вот откуда Сидрок всего этого понабрался», — подумал Эалстан и направился на кухню в надежде стянуть там сливу. Но ничего не вышло: на кухне была Конберга и уходить не собиралась — она только что раскатала тесто. С тех пор как в Громхеорст вместе с альгарвейцами пришли трудные времена, мама с сестрой стали очень строго относиться к мелким кражам съестного.
