Арлиан стоял на скалистой вершине холма. Пришла пора подумать, что делать дальше. Бежать вперед без всякой цели нельзя. Он оставил рудник далеко позади, и теперь должен решить, куда идти, а не от чего спасаться.
Он изучил местность и увидел только голые деревья и пустое небо — стоял безоблачный день, а небо было ослепительно синим. Арлиан успел отвыкнуть от таких ярких цветов.
Арлиан несколько раз перебирался через ручьи и пил из них воду, но вдруг понял, что страшно проголодался, его мучает жажда и он замерз; ведь одежды, подходящей для такой погоды, у него не было. За годы, проведенные в руднике, он привык ходить босиком, но сейчас острые камешки и ветки под ногами доставляли ему страшные неудобства.
Кроме того, он прекрасно понимал, что выглядит ужасно — волосы не чесаны годами, борода не стрижена. Он вообще никогда не приводил ее в порядок. Кожа, местами покрасневшая на солнце, отвратительного нездорового цвета.
Арлиан нуждался в вещах, которые мог получить только у других людей, но боялся, что, увидев его, они сразу узнают в нем беглого раба. У него нет ни денег, ни близких. Только мешок из грубой ткани с коллекцией ничего не стоящих безделушек.
К тому же он не имеет ни малейшего представления о том, в какие места забрел.
Арлиан печально усмехнулся. Во всех отношениях получается, что в руднике ему было лучше — он знал, где находится и что непременно получит очередной обед. Но ни за какие блага на свете он не променял бы свою вновь обретенную свободу на жизнь раба. Арлиан решил, что скорее умрет от холода и голода прямо сегодня ночью, чем вернется на рудник и доживет до ста лет.
Впрочем, в его намерения умирать не входило. Он собирался жить и отомстить за свою семью.
Вода не проблема, в горах полно речушек с быстрым течением. Похоже, лето было не засушливым. Еда… Арлиан знал, что в случае необходимости сможет не есть несколько дней. К тому же он слышал множество историй о том, как люди выживали, питаясь корой деревьев и насекомыми.
Вот без одежды и крова никак не обойтись. Причем эту проблему нужно решить как можно быстрее, прежде чем наступят холода. Может быть, удастся найти убежище в каком-нибудь старом сарае, а куртку украсть…
А где он найдет сарай, да и вообще людей? Арлиан медленно повернулся, разглядывая бесконечные ряды серых голых деревьев.
И увидел дым. На востоке в небо поднималась тоненькая серая полоска…
На мгновение Арлиан подумал, что смотрит на дымящийся кратер своей родной горы, но потом сообразил, что это скорее всего очаг в каком-то доме.
В любом случае — где дым, там и люди. А если он найдет людей, значит, отыщет и убежище.
Ну, решил он, туда мы и отправимся. Он дал себе слово, что будет идти до тех пор, пока не найдет то, что ему нужно, или пока его держат ноги.
И зашагал вперед.
На землю опустилась безлунная ночь, и после того как Арлиан пару раз налетел на ветки деревьев и споткнулся, чудом не свернув себе шею, ему пришлось признаться самому себе, что идти дальше он не в силах. Да, дневной свет казался Арлиану слишком ярким и причинял боль, но он нуждался в нем, чтобы видеть дорогу. Даже привычные к темноте глаза оказались совершенно бесполезными в ночном лесу, поэтому юноша зарылся в сухие листья, чтобы совсем не окоченеть, и решил дождаться утра.
Заснуть по-настоящему Арлиану не удалось — было слишком холодно, да и все вокруг казалось чужим и неприветливым. Он окончательно проснулся, прежде чем наступил рассвет, а серое небо на востоке еще не порозовело. Арлиан решил не терять время попусту и снова пустился в путь, с радостью заметив, что дым, который он видел вчера и к которому шел до тех пор, пока не опустилась ночь, никуда не делся, хотя и не стал ближе.
Где-то около полудня Арлиан набрел на хутор — дом и три маленьких сарая посреди нескольких акров возделанной земли. Внимательно оглядевшись по сторонам и стараясь оставаться незамеченным, он пробрался в один из сараев, где при помощи острого конца старой тяпки подрезал бороду до более приличной длины. Арлиан по-прежнему оставался грязным и всклокоченным, но по дороге он то и дело запускал руки в волосы и бороду, чтобы немного привести их в порядок, и решил, что, пожалуй, сейчас он скорее похож на неряху, чем на дикаря. Обнаружив выброшенный хозяевами хутора кусок кожи, завязал волосы — получилась не настоящая коса, конечно, но все лучше, чем ничего.
Арлиан изучил свое отражение в корыте, до половины наполненном водой, и подумал, что, если бы у него была рубашка и сандалии, он вполне мог бы показаться людям.
В сарае одежды, к сожалению, не нашлось. Однако на дне корыта Арлиану удалось отыскать несколько сухих зерен кукурузы, и он отправился дальше, жуя свою добычу.
Этот первый хутор оказался не единственным поселением среди дикой природы. Выбравшись наружу и щурясь от яркого солнца, Арлиан посмотрел на восток и понял, что стоит в начале узкой дороги, вдоль которой расположено несколько ферм. Значит, дикий лес остался позади, а впереди его ждет цивилизация.
Арлиан надеялся, что его отделяет от рудника много миль, следовательно, цивилизация — это хорошо. Он все еще не осмеливался выйти на дорогу и двигался вперед, прячась за домами, сараями и коптильнями. Они к тому же защищали его от резких порывов холодного ветра, который, казалось, никогда не стихал.
Ел Арлиан в основном то, что хозяева ферм оставляли для скота. Время от времени ему удавалось раздобыть горсть зерен или сушеных фруктов. С огромным трудом он сумел справиться с соблазном забраться в какую-нибудь коптильню или сыроварню и подкрепиться посущественнее. С тех пор как погибли его родители, Арлиан не видел мяса, и ароматы, окутывающие; коптильни, казались ему потрясающими и одновременно тошнотворными. Он спешил миновать их, не задерживаясь.
В течение нескольких дней Арлиан медленно, неуклонно двигался вперед, спал в сараях или в лесу, пил из старых колодцев, постоянно страдал от голода и холода, но продолжал шагать к цели. Пару раз он видел людей, его тоже замечали; тогда он старался побыстрее скрыться из виду, но не останавливался и шел дальше, надеясь, что его примут за самого обычного путника. Два раза его окликнули, но он сделал вид, что не слышит, и его не преследовали.
Время от времени он оказывался около деревень, но всегда старался обойти их стороной.
На четвертый день пути, проведя ночь в лесу, Арлиан наткнулся на выстиранное белье, которое сушилось на веревке. Он взял мужскую хлопчатобумажную сорочку, дав себе слово, что обязательно заплатит за нее хозяину — когда сможет. Сухая рубаха защитила его от холода, но Арлиан по-прежнему старался не попадаться никому на глаза. Вид у него все еще был весьма неприглядный, да и владелец рубахи мог признать в ней свою собственность.
