Росс выдвинул аргумент, который, с его точки зрения, был лучшим возражением на это умозаключение.
— Вот предположим, я бы дал Лалу ружье и научил бы его им пользоваться. Он не сможет сделать дубликат оружия — технология, которая для этого требуется, находится в далеком будущем. Эти люди не смогли бы воспроизвести такую вещь.
— Твоя правда. С другой стороны, не стоит преуменьшать искусность кузнецов или природный ум людей любой эпохи. Возможно, изготовить твое ружье эти люди не смогут, но оно направит их мысль по новому руслу. И возможно, что они как бы предугадают наше время заранее. Нет, мы не смеем шутить с прошлым.
Это та же ситуация, с которой мы столкнулись сразу же после изобретения атомной бомбы. Сначала все ринулись производить это новое оружие, а потом все стали трястись от страха, что у кого-то хватит безумия его применить.
Русские совершили какие-то новые открытия, с которыми мы должны сравняться, иначе мы проиграли. Но при путешествии в прошлое мы должны быть осторожны, все мы, а то можем уничтожить мир, в котором сейчас живем.
— Так что нам теперь делать? — спросил Макнил.
— Мердок и я прибыли сюда только на пробное задание. Это его экзамен. Подлодка заедет за нами примерно через девять дней, если считать с сегодняшнего.
— Так что если мы сидим тихо — если мы можем сидеть тихо, — Макнил снова лег, — они нас заберут. А пока что у нас в распоряжении девять дней.
Они провели в пещере еще три дня. Макнил полностью оправился и с нетерпением ждал, когда они уйдут из пещеры, еще до того, как Эш смог хромать хотя бы настолько, чтобы передвигаться. Хотя Росс и Макнил по очереди охотились и стояли на посту, они не замечали никаких признаков того, что люди из племени следили за ними. Очевидно, Лал поступил так, как и обещал, ретировавшись на болота и прячась там от своих соплеменников.
На четвертый день Эш разбудил Росса в предрассветном сумраке. Их костер был засыпан землей, и пещера сразу же стала казаться мрачной. Они поели оленины, пожаренной накануне, и вышли в туманную прохладу. Чуть ниже, в долине, к ним присоединился Макнил, появившийся из укрытия дежурного поста. Идя шагом, который мог осилить Эш со своей заживающей раной, они направились в глубь страны, к дорожкам, связывающим поселения.
Они пересекли одну дорогу и шли дальше на север; уклон все время шел вверх. Издалека доносилось блеяние овец, лай собаки. В тумане Росс споткнулся о небольшой ров, за которым находилось жнивье. Эш остановился и осмотрелся; ноздри его раздувались, будто он был гончей, вынюхивающей след.
Они все шли и шли, пересекая множество маленьких, неправильной формы полей. Росс был уверен, что урожай с каждой из этих полосок земли весьма скудный. Туман все сгущался. Эш ускорил шаг, осторожно опираясь на свой самодельный костыль. Он громко, с облегчением вздохнул, когда перед ними наконец встали два каменных монолита, возвышающиеся как колонны. На них сверху лежал третий камень, образуя неровную арку, через которую видна была узкая долина между холмами.
За этими массивными воротами Росс сквозь туман чувствовал зловеще чуждую долину. Его состояние можно было бы определить как суеверное. Примитивные поверья этого времени он едва изучил на занятиях и не принимал их. И все же если бы он был один, то сторонился бы этой долины. То, что ждало внутри, было не для него. К тайному облегчению, Эш остановился перед аркой и приготовился ждать.
Старший сделал двум другим жест, повелевающий им спрятаться в укрытие. Росс охотно повиновался, хотя влажные капли с листьев, осевшие из сгущающегося тумана, падали на плащ и намочили лицо, когда он слегка задел колючий кустарник. После арки вдоль тропы с двух сторон были стены вечнозеленых растений и карликовые сосны, как будто этот «туннель» был посажен намеренно. Едва его спутники скрылись, Эш пропел, пронзительно, но сладко, восходящими птичьими номами. Трижды он издал этот звук, пока из тумана не возникла фигура; грубая белизна ее длинного плаща расплывалась в обрывках тумана.
Эта фигура шла по зеленому тоннелю из центра долины, почти полностью скрытая плащом. Она остановилась как раз за аркой, и Эш, сделав остальным жест оставаться на месте, обратился к скрытому незнакомцу:
— Руки и ноги Великой Матери, та, что сеет то, что можно пожинать...
— Чужестранец из дальних краев, ты, на кого пал Гнев Лургхи, — с иронией ответила фигура голосом Касски, — что нужно тебе, чужестранец, что ты осмелился прийти сюда, куда ни один мужчина не смеет войти?
— То, что ты видела. Ибо ночью, когда пришел Лургха, ты тоже видела...
Росс услышал звук резкого выдоха.
— Как узнал ты об этом, чужестранец?
— Потому что ты служишь Великой Матери и несешь эту службу тщательно. И если Лургха действительно могущественный бог, то ты непременно должна увидеть его деяния собственными глазами.
Когда она наконец ответила, в ее голосе были гнев и разочарование:
— Тогда ты знаешь о моем позоре, Ашша. Ибо снизошел Лургха — снизошел он на птице и сделал все гак, как и говорил. И теперь деревня приносит жертвы Лургхе и молит его о милости, и нет больше у Великой Матери тех, кто внемлет ее словам и приносит ей в жертву первые фрукты...
— Но откуда снизошла эта птица, на коей был Лургха, можешь сказать ты мне это, та, что является Великой Матерью?
— Какая разница, с какой стороны пришел Лургха? Это не умаляет и не увеличивает его могущества. — Касска шевельнулась под аркой. — Или каким-то странным образом меняет, Ашша?
— Возможно. Только скажи мне.
Она медленно повернулась и указала через правое плечо.
— Вот откуда явился он, Ашша. Внимательно смотрела я. Зная, что я принадлежу Великой Матери и что даже молнии Лургхи не в силах уничтожить меня. Теперь, когда ты это знаешь, стал ли Лургха менее могущественным в твоих глазах, Ашша? Когда уничтожил он все, что принадлежало тебе, и всех родичей твоих?
— Возможно, — повторил Ашша. — Не думаю, что Лургха явится снова.
Она пожала плечами, и тяжелый плащ колыхнулся.
— Пусть будет то, чему суждено быть, Ашша. А теперь иди, ибо не следует мужчинам приходить сюда.
Касска направилась назад, в глубину зеленого тоннеля, а Росс и Макнил вышли из укрытия. Макнил посмотрел в направлении, которое она указала.
— Северо-восток... — комментировал он задумчиво, — в этой части находится Балтика.
— Ну вот и все... — Десятью днями позже Эш, с повязкой на ноге и лицом, с которого стерлись следы боли, сидел на койке в арктическом временном посту, медленно попивая кофе и улыбаясь с хитринкой Нельсону Миллайрду.
