Я не понимал, что происходит, да и не задумывался над этим, — но я был счастлив, наверно тем, что, избавляюсь от своих мучений… Именно чувство счастья и тепла плавно наполняло мой организм. Пару раз моргнув, и удалив из глаз что-то мутное и мешающее видеть, я снова уже с любопытством огляделся вокруг — все осталось на своих местах, но стало иным — на обычное зрение сверху мягко наложилось еще и магическое. Хотя, как такое возможно? Я же вроде в ошейнике… или уже нет? Мысли ворочались медленно и лениво.
Наверно от жары глаза стали видеть иначе — прямо намного отчетливее, а на периферии слегка хуже, но обзор заметно увеличился… раза так в два! Да и повязки на лице удерживающей кляп давно не было — тоже сгорела.
Я в упор взглянул на мага, — теперь казалось, он сидел напротив меня, на расстоянии меньше метра… Неожиданно вспомнилось все плохое, что он мне сделал: Нинэль, Сильмэ, Эр-Вил… Да даже Илария…
И пришедшая мысль, — «Неужели я ничем ему даже не отвечу?» Обожгла душу. И пусть я связан — я могу показать свое отношение.
Горечь подкатила к горлу и я, стараясь поточнее попасть — плюнул ему в рожу! Вероятно, он смог бы увернуться, или закрыться щитом. Не думаю, что он не понимал, что ему грозит, но он вместо этого наоборот как-то собрался…
Только вместо плевка его окатил факел пламени, в одно мгновение, превратив в пепел и его самого и его кресло. Я даже не удивился. Скорее обрадовался, что погибаю не напрасно! В следующий миг крест, на котором я висел, наверно перегорев, рухнул, пришлепнув меня лицом в горящие угли, обрывая и так с трудом мною удерживаемое сознание.
Пришел в себя уже днем, чихнув и подняв тучу пепла. Я, лежал в центре огромного кострища. По краям еще тлели угольки и там поднимались слабые струйки дыма, и от них шло приятное тепло. Так бы и валялся, не шевелясь еще — в теле жуткая усталость и всепоглощающая лень. Да и в душе полное спокойствие.
Полежал еще, собираясь с силами, наверно через час поймал себя на мысли что снова засыпаю…
Почему я еще жив, понять не мог — я же помнил, как горела, отслаиваясь кожа на мне. Борясь с дремой попытался сесть и непроизвольно глянул свои руки и как-то безразлично отметил — моя кожа представляла чешую на вид какого-то грязно серого цвета. Но мне это показалось вполне обыденным… Оглядев ноги — слегка поморщился — куриные лапы выглядят изящнее.
Повел плечами — и сзади поднимая плотную тучу пыли что-то заелозило по земле. Оглянулся — два перепончатых крыла, как у летучей мыши, и еще хвост. Не то, чтобы очень длинный — конечно покороче чем у виверн, но все равно очень приличный. Все полностью серое. Может быть просто в пепле. Это бред? Рассмотрел пальцы на руках. Точнее лапы с когтями. Вздохнул, непроизвольно выдохнув поток пламени метра на три, заметно увеличив площадь сожженного леса.
Поежился — поднялся на задние лапы и осторожно сделал пару шагов. Впечатление своеобразное: как езда на велосипеде, обычном таком. Только всего с одним задним колесом. Мгновение и сижу на хвосте.
Ощущаю себя избушкой на курьих ножках напившейся до изумления и пытающейся ходить по натянутой веревке.
Мало того, что со мной все ужасно — так еще и все вокруг сильно уменьшилось… или точнее я увеличился. Теперь когда-то огромные деревья казались значительно меньше.
Хотелось жрать и спать. Причем откуда-то пришло понимание, что, если свалюсь в сон — все, на несколько месяцев выпаду из жизни.
В принципе меня ничего не останавливало, только на краю сознания моталась мысль, что без меня погибнет моя зайка в корзинке…, впрочем, мне было почти все равно — очень не хотелось рушить возникшую внутри гармонию. Попытался вспомнить это забавное существо… действительно с длинными ушками, забавное и милое… как же её звали-то? А, ну да, как я забыл? Столько всего пережили вдвоем…
Тут же зацепившись за её имя в мою память вплыла часть эмоций, слегка нарушив душевный покой. Спать стало хотеться меньше, а есть больше. Встал, очередной раз клюнув мордой и утвердился на руках и ногах. С трудом выполз из кострища. Проползая по горячим углям, к своему удивлению, даже не почувствовал их.
Мой путь лежал к скале где осталась в клетке лишившаяся даже моего оружия Сильмэ. Сейчас к своему удивлению я каким-то непривычным чувством ориентировался в пространстве и знал куда мне нужно. Да и расстояние мог примерно представить.
Оглянувшись с трудом почувствовал и свое древо. Там моя… семья?! Только сейчас вспомнил про остальных девушек. Мыслями вернулся к Сильмэ, что скорее всего до сих пор находилась в пещере. Теперь уже моей пещере!
Как там себя чувствует девочка, жива ли?! Очередной раз вздохнул, окатив струей пламени все вокруг… и впредь запретил себе это делать! После каждого такого факела, мечты кого нибудь поймать и сожрать, приходили все чаще.
Было очень тяжело, но я старался: — Чувство спокойствия и умиротворенности прогонял, вспоминая разные опасные эпизоды своей жизни. Медленно и нехотя эмоции к оставленным родным вплывали в мою, казалось бы, покрытую толстенной шкурой носорога душу и бередили её. С огромным усилием я возвращался в себя: теперь и любил и ненавидел, казалось, как и прежде.
Самое главное — желание уснуть на очень долго прошло — теперь меня поддерживала злость.
Я спешил обратно в гнездо, где уже неделю без еды и воды, возможно раненая, в закрытой клетке находилась моя дочь — Сильмэ! Был уверен, что если я не успею — она погибнет. Вот и сжимая клыки пер по лесу, надеясь, что в правильном направлении. Нет, почувствовав крылья за спиной, в первый же момент, естественно, решил ими воспользоваться и взлететь и таким образом добраться очень быстро до нужного места — дракон я или где?
Но, к сожалению, с полетом получилось не совсем удачно. Если быть откровенным, то просто совсем не удачно!
Нет, я даже умудрился подняться выше крон. Но только один раз, да и то, скорее случайно. Крылья были сильные и большие, но не то чтобы управлять, — я даже не вполне понимал, как ими махать. В итоге очередной раз, неожиданно для себя сложив их, рухнул вниз. Повезло, что не на камни, но все равно при этом снёс несколько немаленьких деревьев. В том числе одно головой.
Очнувшись и приходя в себя, решил, что мы пойдем другим путем. Вот им и шел. Или скорее даже полз — к удивлению перемещаться одновременно и на руках и ногах к своему стыду было проще, чем только на одних нижних лапах. Или после прошедшего касания со стволом я все еще не оправился, или ходить на куриных ножках — не мое. Каждые два шага при этом или плюхался на перевесивший хвост или зарывался мордой в песок, если оберегая от камней слишком высоко его задирал. Вот после одного такого падения, чтобы исключить это и шел как собачка.
