-Теперь Гелию не долго сидеть на королевском месте,- смеялись шуиньи, недолюбливая мрачного колдуна.
-Да, этот охотник упрямый и добьётся своего.
Астло и Инея летели на перегонки и не спешили направляться прямиком к границе Селии с Валевией. Живя долго вне своей родной страны, их крылья и тела давно растеряли все сияющие частички пыльцы лиизий, поэтому они не светились в темноте, что нисколько не огорчало их, а, наоборот, радовало. Ощущая себя свободными и с трепетом в сердце представляя своё возвращение в родные пенаты, веи ещё больше раззадоривались и гнали себя в ту часть леса, в которой ещё не бывали, забыв об осторожности. Вдруг они оба врезались во что-то твёрдое, выскочившее из-за дерева, и упали в высокую траву. Голова кружилась и болела, и затуманенный взор веев с ужасом показывал им как на них надвигается что-то огромное.
-Были бы вы чуть-чуть побольше, пробили бы мне лоб, а так, наверное, отделаюсь маленькими шишками только,- усмехнулся Саша.
-Сашка, ты ли это?!- подлетая к старому знакомому, воскликнул Астло.- Вот кого все ищут, а он здесь бродит.
-Много хорошего о тебе знаю,- присоединяясь к ним, сказала Инея.
-А уж Анари не скупиться рассказывать о тебе,- засмеялся Астло.
-Вы видели её?- пытаясь схватить вёртких веев, крикнул взволнованно Саша, забывая об осторожности, что нарушает ночную тишину.
-Она живёт в доме Бурака...
10. глава
Взмыленный корк мчался по лесным дорогам Илии без остановки второй день. Мимо городов и деревень, мимо одиноких путников, по чаще и вплавь через реки - животное несло своего хозяина к цели. Собрав последние силы, корк проскакал через городские ворота Ставина по улицам, даже не взглянув на королевский дворец и водопады. Ранним утром всаднику и его верному корку не попадались прохожие на пути, никто не преградил им дорогу, и порту пока ещё мирно стояли корабли, потому что в такой ранний час даже грузчики не помышляли о пробуждении. Но всадник спешил, словно от этого зависела чья-то жизнь. Он был в столице всего пару раз и мог быстро заблудиться, но что-то придавало ему уверенности - в какую сторону и по каким улицам направлять скакуна, словно кто-то свыше заботился о нём.
Корк рухнул, когда всадник соскочил с него на булыжники, которыми была выложена улица перед стенами городской тюрьмы. Ветер скинул капюшон с головы человека, и юношеское лицо наклонилось над верным другом, чтобы поцеловать в усатую мордочку. Руки потянулись к мешочку на поясе. Всё содержимое мешочка юноша высыпал в ноздри скакуна и что-то прошептал ему в лопоухое ухо (скакун явно был помесью корка и какого-то другого животного). Корк зафырчал и лизнул хозяина в щёку.
-Молодец, Люп, хороший корк. Когда я вернусь, совсем поправишься,- хлопая животное по шее, прошептал юноша.
Тюремные двери оказались запертыми. Юноша закрыл глаза и опустил голову, опёршись левой рукой на дверь - второй день без сна подходил к концу, хотя в городе его встречало утро, и внутренний голос советов ему отдохнуть перед мучительной встречей. Длинные чёрные волосы упали юноше на лицо, скрывая то, что выдали вздрагивающие плечи - безмолвное рыдание, минутная слабость мужчины, вскоре прекратилась. Корк поднялся, набравшись сил от магического порошка, и был готов доставить хозяина в любую точку города или страны. Улыбкой юноша наградил верного скакуна, стыдясь даже перед корком своих слёз, поэтому быстро вскочил в седло и медленным шагом направил Люпа к ближайшему трактиру, где можно было бы выспаться и освежиться.
Зашторенные окна всё равно пропускали солнечный свет середины дня. Снаружи слышался шум и гам. Кто-то выкрикивал последние сплетни и новости из Селии, кто-то старался продать какой-то свой товар, а кто зазывал повеселиться с девушками и выпить вина - район был не из богатых, поэтому очень шумел. Юноша ворочался в постели не только из-за уличных звуков, но и из-за мыслей и воспоминаний, которые всю жизнь не давали ему покоя. Он не чувствовал сквозь сон, что в комнате находиться ещё кто-то и наблюдает за ним пристально и выжидательно. Взгляд наблюдателя был мутным и дрожащим - слёзы застилали ему образ того, чьи правильные черты напоминали о чём-то родном в этом юноше. Он силился найти хоть одно верное предположение, которое бы разъяснило ему то невероятное обстоятельство - почему юнец похож чертами лица на Мириан.
"Вместо Фанута я вижу Мириан в мужском воплощении - как такое может быть? Кто он? Наказание, мне посланное, или спасение? Как остановить его, как распознать - друг он или враг. Он плакал перед дверью тюрьмы - слёзы радости, горя или злости текли по его щекам?!"- бормотал про себя Авион. Базан вместо него томился в тюрьме, исполняя свою роль в их плане мести, но друзья не предполагали такого поворота в развитии событий - в Ставин явился не враг, а кто-то другой.
Сладкое пробуждение наступило на закате. Юноша открыл глаза и потянулся руками в разные стороны. Он чувствовал себя отдохнувшим и полным сил, чтобы отомстить. Но на лице его пока что играла мирная улыбка молодого повесы. Пройдясь туда сюда по комнате, выглянув в окно на улицу, где постепенно пробуждалась ночная жизнь, юноша зажёг свечу и сразу отшатнулся от стола, на котором она стояла. Его удивлённый взгляд был направлен на маленький лист записки.
"Здравствуй, сынок. Мне стыдно перед тобой и поэтому я ухожу, чтобы собраться с мыслями. Чтобы тебе не говорили, я признаю, что виноват. Я любил твою мать - Мириан - горделиво и недостойно, поэтому и потерял так глупо. Я вижу, что она спаслась в тот день, и в моём мужском сердце одним шрамом стало меньше. Фанут предал и мою дружбу и её доверие, но теперь я не хочу ему мстить, потому что встретил тебя. Войти в твою жизнь твой отец не стремиться против твоей воли, и, если целью твоей жизни завладела месть, то знай, что в тюрьме находиться мой друг, а не я. Встретимся за городом, в моём бывшем поместье, утром.
Твой отец, Аметис."
Прочитав содержимое записки, юноша, ошарашенный такой новостью, сел на край кровати и перечитывал строки снова и снова. Вдруг, словно натолкнувшись сознанием на какую-то блестящую мысль, встал и начал быстро одеваться. Собрав волосы в хвост, чтобы они не мешались, молодой человек выдал бы себя своим знакомым, что готовиться к серьёзному поединку. Шпагу и пару ножей, украшавших его широкий пояс, юноша не забыл пристегнуть, уверенный, что они ему понадобятся. Хозяин таверны получил от него щедрую оплату и сам вывел ему корка, кланяясь потом всаднику вслед.
-Мама, а папа скоро найдёт дорогу обратно домой?- сидя на коленях матери в лесном домике, спрашивала этим вечером дочка Лорию.
