Юстициарии, глянув на девушку-оборотня, бросили допрос и начали заклинаниями возвращать в реальный мир остальных. В ход шло даже то самое «целебное» заклинание, но в текущих условиях... Эти уроды не переживут даже сегодняшний день, так что нет смысла переживать о потерянных годах жизни.
Когда последний цветной был поставлен на ноги, переставая падать прямо на месте, я кивнул к выходу.
— Бегите.
Наркоши сначала растерялись. А затем Олимпия скинула на пол свой стильный плащ, оставшись в свободной юбке, почти прозрачной блузке и сапожках. Скинула сапоги. Начала расстёгивать блузку. И преображаться. Медленно, не единым рывком.
Цветные осознали. Цветные перепугались до смерти. И, толкая друг друга, ломанулись к выходу. Это сработало, как спусковой крючок. Оли рывком избавилась от оставшейся одежды, обращаясь уже полностью. Охота началась. Первый крик, в котором слились воедино страх, отчаяние, боль и предсмертная агония, раздался через пару секунд.
Я подошёл к юстициариям. Шон хмурился, Цвай закурил.
— Так, теперь по твоему вопросу, — отвлекая их от охоты, заговорил я. — Я знаю кое-что ещё. Кое-что, что вполне может стоить всем нам жизни. Я не видел никого, но слышал. Четыре голоса, один женский, той целительницы, три мужских. Два я узнал. Брюс Дэрн и Утер Клоф.
Блэк, судя по взгляду, начал лихорадочно обдумывать новую информацию.
— Ты уверен?
— Абсолютно, — киваю. — И ты должен понимать, что это значит.
Юстициарий кивнул:
— Они с самого начала работали не на Минакуро.
— А на кого-то, кому твой отец мешал, — продолжил мысль я. — Мы можем помочь друг другу. Я попробую что-нибудь узнать со своей стороны, а ты со своей.
Цвай криво улыбнулся:
— А заодно мы поработаем на тебя?
За моей спиной раздался очередной крик.
— Хотите сказать, что сегодня вы сделали что-то плохое?
Цвай хотел ответить, но его остановил Блэк.
— Хорошо. Мы продолжим работать вместе. Ты знаешь, где меня найти, если что.
— Взаимно, — кивнул.
Юстициарии удалились. Охота тоже подошла к концу. Я вышел в общий склад, когда Олимпия вернулась за своими вещами. Она, конечно, бесконечно привлекательна, но сейчас совсем не тот момент, чтобы подсматривать, как девушка переодевается. Сначала ко мне подошёл Алексас, пожав руку.
— Спасибо.
И всё, двинулся дальше, ничего более не говоря. Он ещё не понимает, что всё скоро изменится. Это пока я играю роль партнёра по работе, так сказать. Очень скоро потребуется новая связь с Гошей, и кого бы он там ни прислал, новый человек уже точно не будет авторитетом для меня. Он просто будет посыльным, с помощью которого я буду договариваться с Корнем. На равных. Ещё нужно как-то подтянуть контакты Зака. Понятно, что его знакомства просто так моими не станут, но что-нибудь придумаю.
Ко мне подошла Олимпия, на ходу вытирая с лица кровь платочком. Такая милота.
— Я благодарна. И за то, что нашёл его. И за...
— Охоту, — подсказываю.
Она кивает.
— Я найду тех, кто его заказал. Это вопрос времени, — обещаю.
Не потому, что Зак был мне лучшим другом. А потому что надо нарабатывать репутацию. В том числе дать всем понять, что я имею возможности достать до шеи обидчика и готов эти возможности применять, если потребуется.
— Найдёшь, и?
Холодные глаза будто впились в меня когтями.
— И мы устроим ещё одну охоту.
В подтверждении моих слов в голове раздался смех. Злой и предвкушающий.
* * *
Тикали механические часы. Его раздражало тиканье. Его раздражали вообще все звуки, что повторялись с коротким тактом. Врач вздохнул, успокаивая себя.
В последнее время у него было слишком много причин для переживаний. Сначала появление этого мальчишки, якобы сына Геральта. Не передать, сколько времени и нервов было на него потрачено. И чем всё закончилось? Смерть старого друга, да ещё и вместе с женой.
Ёта с содроганием думал о том, как этого парня, Като, приведут в дом Геральта и Айны. И какое облегчение испытал, когда узнал, что мессира решила пока не знакомить малышку Арию с «братом». У него было время. Было время всё исправить. А главное — было время набраться мужества сказать правду.
И сейчас запас мужества понемногу иссякал из-за необходимости ожидания. Он нервничал и пришёл слишком рано, а теперь вынужден сидеть и ждать.
— Сир, может быть кофе? — спросил помощник старейшины.
Пить очень хотелось, лекарь на самом деле не отказался бы и от чего-нибудь покрепче. Но волнение не позволяло согласиться:
— Нет, не нужно, — с достоинством ответил он.
Молодой мужчина вежливо улыбнулся доктору и продолжил заниматься своими делами. А Ёта досадливо вздохнул, опустив взгляд. Вот сейчас бы ему взять себя в руки и нормально попросить чай. Но он был слишком нерешительным. Научился напускать на себя вид достойного человека, но не научился действовать согласно виду.
К счастью, неловкую ситуацию оборвала открывшаяся дверь. В кабинет зашла Серсея, уставшая и измученная работой и бесконечными совещаниями, но удерживающая лицо в выражении добродушной заботы обо всех вокруг.
— А, мой друг. Ждёшь меня?
Ёта встал, улыбнувшись в ответ:
— Да, у меня есть важное дело. К сожалению, нерадостное.
Серсея чуть помрачнела. Нерадостных новостей в последнее время было слишком много.
— Конечно, проходи.
Кабинет, занимаемый старейшиной, был скромен донельзя. И к тому же был исключительно рабочим, и потому следов влияния хозяйки в нём не ощущалось. Это рабочее место в равной степени могло принадлежать любому человеку.
Серсея устало присела на кресло, обведя бумаги обречённым взглядом.
— Рассказывай. Посмотрим, как можно решить твою проблему.
Ёта принял вид важный и уверенный в себе. Ему очень нужно было, чтобы Серсея поверила его словам.
— Я по поводу мальчика, Като.
Он ни за что не позволял себе называть этого самозванца фамилией Минакуро. И тёплая улыбка Серсеи его не обрадовала.
— Мальчик делает успехи, развивается, учится. На днях прошёл ритуал, решающий проблему связи с Мёртвым Богом. Жаль использовать его так, но это единственный способ раскрыть его потенциал, — она перевела взгляд на Ёту. — Я не отслеживала его жизнь пристально, но ни о каких проблемах не слышала. Что случилось?
— Я... Эм... Мальчик — не Минакуро.
Доктор не хотел утаивать правду. Но раскрыть историю десятилетней давности не мог тоже, не мог так опозорить своего друга. Поэтому вынужден был напирать на результаты своей работы.
И старейшине его слова не понравились.
— В каком смысле?
— В самом прямом, мессира. Он — самый обычный мальчишка с улицы.
Лицо женщины выразило неудовольствие и скепсис.
— На основании чего ты пришёл к такому выводу? — и в голосе заботливых ноток сильно поубавилось.
— Это была моя работа.
— Ты говорил ранее, что не можешь дать точный ответ.
— Да, но теперь могу...
— И что изменилось?
Ёта замолчал, собираясь с мыслями.
— Я провёл дополнительные эксперименты, и...
— И сейчас ты на все сто уверен, что Като — не Минакуро?
— Я... Да...
На лице женщины заиграло удивление.
— Я тебя не понимаю, друг мой. Эрик выразил уверенность, что ребёнок с таким даром, как у Като, просто не мог родиться у обычных людей. Я куда быстрее поверю, что его родители — Геральт и Айна, чем в то, что у каких-то простолюдинов родился гениальный малыш.
— И всё же я уверен, что нашёл неопровержимые доказательства! — начал настаивать врач. — Мои исследования дают совокупность факторов. Он — кто угодно, но не...
— Ёта, — оборвала его Серсея. — Что происходит? Это на тебя не похоже.
— Мессира, я...
— Садись, — приказала она. — Садись и расскажи всё по порядку...
Арка 2
«Он опять пришёл — глядит презрительно
