Но это их выбор.
Отвернувшись, я перевёл взгляд на терпеливо ждущего Креода, приложил руку к груди:
— Капитан, я благодарю тебя за службу. Ты выполнил свой долг слуги Денудо, передай отцу, что я благодарен и ему за тебя.
Креод поклонился:
— Это была честь для меня, сопровождать наследника Дома, которому я верно служу.
Я кивнул:
— Прощай.
И отвернулся, оставляя эту часть жизни за спиной.
Следуя за зелено-жёлтым плащом наставника Кузни, я проехал город насквозь, выехал через вторые ворота. С этой стороны Докии лес вырубили на несколько часов езды. Поля покрывали земли сплошным ковром, тут и там виднелись крыши многочисленных домов.
Ещё несколько часов занял у нас путь через лес. Я даже успел порадоваться, что пришёл к владетелю Суаву с утра. Иначе мы бы давно уже ехали по темноте.
Наконец лес расступился, открывая передо мной тёмную каменную громаду на холме.
Я обвёл её взглядом.
Так вот ты какая, Кузня Крови.
Стены, высотой чуть ниже, чем у замка Денудо, опоясывали всю верхушку холма. Видно было, что укреплению не доставало ухода. Молодая поросль деревьев уже подступала к стенам. На них самих тут и там взгляд цеплялся за обсыпавшуюся кладку.
Мы поднялись на холм, проехали распахнутые ворота, где даже не нашлось ни одного стражника. Да уж. Флайма или Креода на них нет. А я наконец соскочил с седла, разминая ноги.
В задней части Кузни нашёлся густо заросший парк. Казалось, здесь рука садовника не прикасалась к деревьям уже десятки лет.
За ним мне открылось очередное здание. Низкое, широкое, одноэтажное. С мрачными серыми стенами. Наставник указал мне на него и развернулся, оставив одного.
Похоже, что дальше я должен разбираться сам.
Узкая и толстая дверь. Не хуже той, что ведёт у нас в замке в главную башню. За ней коридор, выстланный чуть шершавым камнем. В нём я замер. Налево или направо? Пожав плечами, повернул налево.
Мои шаги гулко отдавались под низким сводом. Спустя несколько ударов сердца эхо стало сильней и зазвучало чаще. Кто-то шёл навстречу.
Из-за поворота выскочили двое парней. При виде меня они замедлили шаг, внимательно меня оглядели.
Я сделал то же самое.
У одного волосы совершенно белые, обычные серые глаза, но взгляд притягивают когти на руках. Гораздо большие, чем у наставника, что вёз меня сюда, чёрные и острые. Кровь королевства Бокоро, нет никаких сомнений. Только им достались от Предка Эскары такие приметы. Очень солидная доля крови Предков. Восьмая часть? Не знаю. На груди вышита ласка.
У второго светло-серые волосы. Сразу и не разберёшь, какая кровь за спиной его Дома. Да и чёрные глаза не дают никаких намёков. Могу только сразу сказать, что одна его улыбка уже вызывает у меня раздражение. Словно он смотрит на провинившегося слугу и решает, не заставить ли меня плясать в качестве наказания. Герб — карп. Что-то знакомое.
Парни переглянулись. Улыбка правого стала ещё неприятней. Через мгновение он раскинул руки и громко произнёс:
— Что я вижу, новое лицо в наших стенах!
Левый поддакнул ему:
— Да, я тоже не узнаю его. Не мог же это Бриок впервые за десятицу умыться и показать нам своё настоящее лицо?
Правый нахмурил брови:
— А заодно и постирался? Я в это не верю, Слайд. Да и Бриок пусть и глуп, но он точно идар. А этот больше похож на нового слугу. Может быть, его светлость Суав сжалился над нашими девушками и всё-таки выделил им слугу?
Я невольно ухватился за меч, процедил:
— Ах ты…
И замолчал, буквально сам себе заткнул рот, заперев в себе все те слова, что рвались из меня.
Затем покосился на свою грудь, где всё так же на месте вышитый руками матушки барс. Точно такого же размера, как и их гербы. В половину груди. На шелке одеяния идаров.
Нельзя же думать, что передо мной слепые? Пусть даже они, как и я, не выучили все гербы нашего королевства, но основа остаётся неизменной — слугам положены только родовые цвета, личным слугам герб на спине. Но на груди, вышитые во всей красе — только идарам, чья кровь признана на посвящении. И если побочные ветви Домов не получают на посвящении третьего дара Хранителей, то сразу же лишаются права на герб. Осколки.
И эти два парня не слепые. Чего они хотят? Ссоры? И почему меч лишь у одного?
Тем временем, убедившись, что я и впрямь не собираюсь больше говорить, парни начали изощряться в словоблудии и перешли к оценке качества моей одежды и дешевизны оружия.
Мне было плевать. Я заставил себя разжать пальцы на мече, который и впрямь не мог похвастаться богатством отделки. Почти три года, как я каждый день использую его на тренировке. Серая кожа на рукояти давно кажется чёрной. Или грязной, как «остроумно» заметили парни.
Через правое плечо у меня висели седельные сумки. Я достал из них книгу, которую получил от Суава владетеля Верде и открыл её, остро жалея, что поленился ломать глаза и читать на ходу.
Через миг её попытались выбить у меня из рук:
— Как ты смеешь опускать глаза, когда с тобой разговаривает сын владетеля Дома Мерэ? Думаешь, стал птенцом Кузни и это всех уравняло?
Я молча смерил взглядом парня со светло-серыми волосами. Разве может такая ссора вспыхнуть на пустом месте? Я даже не знаю, где находится этот Дом, не знаю его размер и силу, но точно не на севере. Денудо не делили с ним землю, не сходились на Играх Предков в сражении, не проливали их кровь и не получали в награду часть их огня души. Но он явно хочет ссоры. И этому должна быть причина.
Её я вряд ли узнаю, но следовать совету отца и не уронить чести Денудо можно разными способами.
Я процедил:
— Для сына владетеля Дома ты слишком криклив. Словно из побочной ветви. Не иначе самый младший из сыновей, которому не достанется от отца ничего, кроме меча?
Парень стиснул зубы, но ему на помощь пришёл его приятель:
— А ты, похоже, с севера. Сейчас будешь хвастаться, сколько тебе отец выделит баранов? Или что вам там ещё в наследство дают? Камни по весу?
Это было смешно, хотя и было в чём-то правдой. Я хмыкнул и вновь перевёл взгляд на правила Кузни, скользя взглядом по страницам. Сейчас меня интересовало только одно — насколько правила Кузни расходились с привычным мне королевским правом.
Вот оно.
Виноватым считается тот, кто первым обнажил меч. Использование оружия вне тренировочных площадок и без надзора наставника Кузни запрещено. Использование…
На этот раз книгу всё же выбили из моих рук.
Парень с карпом на груди, тот, что не представился полностью, а лишь тыкнул мне в глаза титулом отца, скривился:
— Пойдём, Слайд. Сейчас он начнёт цитировать нам правила, а не покажет, как горяч его ихор. Оказывается, у него есть мозги. Попозже, на площадке выбьем их из него.
Я дождался, когда они обогнут меня, пройдут несколько шагов и только тогда окликнул:
— Эй, как там тебя, с рыбой на груди, ты куда торопишься?
Они обернулись, тот кого я звал, ухмыльнулся:
— Сейчас начнёшь пыжиться и изощряться в оскорблениях? Не утруждай себя, уверен, в устах северянина это будет выглядеть жалко.
Я согласился:
— Наверняка. Куда уж мне тягаться с тобой в количестве грязи на языке. Но мне это не нужно. Я, в отличие от вас, не трус.
Парни переглянулись.
Но я уже шагнул вперёд. В левого, в молчаливого и беловолосого Слайда полетели мои тяжёлые седельные сумки, правому, со светло-серыми волосами в нос полетел мой кулак. Мы, северяне привыкли в детстве так решать, кто из наших отцов сильней.
А вот где бы ни был этот самый Дом Мэре, проверять, чьи кулаки крепче, там явно не привыкли.
Всего один удар сердца, один выплеск жара души, вложенный в один удар кулаком, и сынок Дома Мэре отшатывается, зажимая лицо ладонями. А я лишь довольно щерю зубы. Да. Свёрнутый набок нос — это больно.
Я знаю.
Шагнуть налево к Слайду, который отшвырнул в сторону мои сумки. Впечатать кулак ему в живот, с правой засветить в ухо. Слайд рухнул мне под ноги. В голове зазвенело.
