— Эти тяван сэнсэй просил передать исключительно вам. Он сказал, что только вы сможете оценить их по достоинству. И что у вас гораздо лучшее место для пиал, чем у него, — покачал я головой.
— Очень печальная история. Печальна и тем, что она имела продолжение. Мы заботились сколько могли о его жене, но бедняжка не смогла жить без мужа. Она не винила нас, но мы чувствовали себя очень неловко, когда пытались предложить помощь. Жена этого храброго хинина вскоре скончалась, а у нас на душе остался невыплаченный долг… — произнес Кенджи после недолгого молчания.
Мда, не самое приятное первое впечатление я смог произвести. Опять сэнсэй меня подставил? А ведь Малыш Джо предупреждал, что приветственный подарок не должен превышать двадцать тысяч иен. Но нет, мне почему-то показалось, что эти символические чашки очень понравятся семейству Утида…
А ведь надо было узнать, что произошло с потомком мастера. Надо было не только узнавать имена, но хотя бы чуточку покопаться в истории. Эх, Игорь, Игорь, какой же косяк…
Я на секунду сжал упрямо губы. Если сейчас приму подарок обратно, то никакого разговора не получится. Обед будет испорчен и кусок в горло не полезет. Поэтому надо подобрать такие слова, чтобы подарок был оставлен у адресата.
Кацуми притихла, уставившись в тарелку. Она тоже поняла, что сейчас может произойти катастрофа.
— Ваш сын Акира Утида спас жизнь мне и учителю Икэда. Также он помешал нескольким взрослым ребятам, когда те собрались помочь мне попасть на больничную койку, — проговорил я, глядя в глаза Кенджи. — Это лишь малая толика той благодарности, которая переполняет меня и моего учителя. Сэнсэй Норобу благодарен вашему роду за воспитание такого храброго и самоотверженного воина. Примите же этот подарок, как выражение искреннего уважения и признательности. Пусть это будет не только напоминанием, что хинин помог вашей семье, но и то, что ваша семья помогла хинину.
После небольшой паузы Кенджи взглянул на жену, прижал шкатулку с тяван к груди и поклонился. Как равному.
Я заметил, что на лице Кацуми расцвела улыбка. Ну что же, похоже, что в этой шахматной партии мой дебют был на грани, но прошел неплохо.
Глава 12
Вся наша жизнь — игра!
Так сказал Шекспир, а остальные ему вторили. И эта игра устанавливает свои правила, свои порядки, свои устои. Вот думал ли я когда-нибудь, что обычный званый обед превратится в пытку? В игру на выживание?
Нет, не думал. Предполагал, что как-нибудь окажусь на приеме у знатных особ, но чтобы у знатных особ, дочь которых оказывает мне знаки внимания… Нет, тут надо не просто не ударить в грязь лицом, тут надо над этой грязью пролететь так, чтобы даже подошвы не запачкались.
А это то ещё веселье…
Ноги вытянуть нельзя, потому что если ступня коснется другого человека, то можно нанести ему смертельное оскорбление! Нет, я вовсе не собирался залазить носком под полу кимоно Мегуми, тем более не собирался трогать Кенджи, но вот то, что необходимо всё время сидеть на подушках, упираясь жопой в пятки… Это тоже не очень радовало. Я уселся было в позу лотоса, но там тоже долго не засидишься. А ерзать без причины тоже нельзя — этим самым выказываешь беспокойство и напряжение. Значит, обидишь хозяина, который не смог создать расслабляющую атмосферу для гостя.
Я же не виноват, что этих аристократов с рождения приучали сидеть на коленях. А я только недавно начал практиковать это самое сидение. Нет, уже в большей части населения оценено удобство сидения на стульях, но вот в семье Утида явно следовали традициям. Впрочем, такое сидение шло на пользу — оно растягивало мышцы и связки на ногах.
Да-да, именно как упражнение я и стал воспринимать эту муку.
А ведь ещё надо не забыть — в каком порядке выставлены передо мной плошки с едой, чтобы потом, после опустошения одной, поставить её на то же самое место. И не забыть, что нельзя оставлять воткнутыми палочки. И не касаться общего блюда, когда из него набирают другие. И не шмыгать. И не почесываться. И не скрывать руки под столом, чтобы не дай Бог не подумали, что прячешь оружие. И не ставить локти на стол. И ещё много всяческих «И», которые надо соблюдать.
— Всё ли устраивает нашего гостя? — спросил Кенджи, когда мы за едой поговорили об обязательных пустяках.
— Да, всё вкусно и выглядит так, что ещё больше разжигает аппетит, — кивнул я.
— Тогда не отведаете ли вы добин муси? — спросила Мегуми.
Её взгляд был испытующим. Ага, очередной ход. Ну что же, я вчера с Малышом Джо и это проходил. Не так страшен этот суп, как его малюют.
— С радостью, давно не ел это чудо кулинарии, — улыбнулся я.
Сказать по правде, я никогда не ел его, но не могу же я показать своё невежество?
Добин — это специальный глиняный чайник, в котором не готовят чай, как можно подумать, в нём варят грибы.
А муси происходит от глагола «мусу» — выпаривать. Помимо грибов, часто добавляют креветки, гребешки и рыбное филе. Согласно правилам этикета, суп принято пить из специальной чашечки, которая находится на крышке чайничка.
Ее нужно сначала снять правой рукой, положить на стол. Затем открыть крышку чайничка, взять лимон или лайм, который приготовлен заранее, правой рукой выжать сок из цитруса, при этом дамам принято прикрывать левой рукой правую, когда выжимаете сок, так выглядит более эстетично (для мужчин такого правила не существует).
Затем, принято закрыть крышку. В правую руку взять чайничек, а в левую маленькую чайную чашечку, налить суп, буквально на два-три глотка и выпить. Когда весь суп выпит, принято открыть крышку чайничка, положить её на стол и палочками съесть грибы и морепродукты. По окончании трапезы закрыть крышкой чайничек, тем самым показать, что вы закончили есть.
Блин, я бы лучше помахался с какими-нибудь мордоворотами один на десяток, чем вот так вот сидеть на коленях и стараться не пропустить какого-нибудь важного действа.
— Чудесное блюдо. Чуть язык не проглотил, — проговорил я, когда чайничек опустел. — Я думаю, что этот добин муси сделали руки Кацуми. Почему-то мне так кажется…
На самом же деле я видел, как она старательно косилась на меня, когда начал пробовать. Явно ожидала оценки и пыталась найти следы эмоций на моем лице. Я же подпускал блаженство и довольство. Старался только, чтобы не капало изо рта, когда буду радостно улыбаться.
— Как догадался? — тут же вскинулась Кацуми.
— Всё просто — ты любишь имбирь, Кацуми-тян, а тут тоже звучат его нотки. Так что я предположил, что это блюдо сделала именно ты, — я сделал полупоклон.
— Редкая проницательность, — поднял бровь Кенджи. — Вот я вовсе не заметил. Впрочем, в таком деле, каким занимается Изаму-кун, нельзя обходиться без проницательности.
Вот очередной ход со стороны хозяина дома. Он давно на меня искоса поглядывал, в основном вставляя небольшие реплики, когда мы обсуждали дела в школе, а теперь двинул вперед свою легкую фигуру, как бы прощупывая мои тылы. Он явно говорил не про кафе, тут скорее толстый намек на мою деятельность, связанную с якудза. Похоже, что пришло время держать ответ перед главой рода Утида.
Да в принципе я уже успел понять, что приглашение шло не от Мегуми или Кацуми. Меня вежливо вызвал под свои ясные очи хозяин дома. Вызвал либо для того, чтобы основательно прощупать, либо, как любящий отец желающий своей дочери только добра, дать мне от ворот поворот.
— Ваша правда, Утида-сан, — кивнул я в ответ. — В любом деле проницательность не будет лишней. А уж чем дело опаснее, тем проницательность ценится выше.
Он кинул на меня взгляд. Вроде бы я ответил так, как надо. Не слишком дерзко, но и подобострастием не пахнет. Сейчас должен последовать новый ход, поэтому надо бы попробовать сделать уклон от скользкой темы.
— В кафе разные люди приходят. Порой приходится загодя вызывать полицию, чтобы не случилось чего-то плохого. Вот тут как раз проницательность и нужна, — добавил я, переводя разговор на ресторанные лыжи.
