Я взглянула на Максимилиана и отрицательно покачала головой.
— Не хочу. Свое вернула, а разборку разводить среди соседей…
— Жаль! — вздохнула Лиза.
Блатные аккорды смолкли, и на пороге своей комнаты возник шатающийся полковник. Он окинул нашу компанию мутным взглядом.
— Вы чего к моему корешу докопались, а?
— Докопались? Кореш он тебе? — пошла в атаку Лиза. — Притащил ханыгу, который у Маши деньги спер, а теперь еще и понты давишь? Я тебе сейчас покажу!
Я подхватила Барона и доллары. Мы позорно покинули «зал суда», случайно затолкав оказавшегося на пути Максимилиана ко мне в комнату. Захлопнув дверь, я швырнула деньги на диван. И только собралась с чувством зарыдать, как услышала трель своего телефона. Звонила мама. Вот! Вот кому я сейчас пожалуюсь на всю эту осточертевшую коммунальную жизнь, предложу еще раз попробовать обменять наши комнаты на какое-нибудь отдельное жилье! Мама должна меня понять, она сама тысячу раз говорила…
— Да, мама! — всхлипнула я, хватая трубку.
— Мария! — тон мамы был ледяным. Да и обращение полным именем я слышала от нее только в самых… как бы это выразиться… неприятных разговорах. — Что ты там творишь, я тебя спрашиваю? Кто проживает в нашей квартире, представляясь всем друзьям семьи и родственникам твоими братьями из Казани? Что все это значит? Отвечай немедленно!
— Я… — в голове промелькнула куча вариантов вранья. Нет, ни один из них маму не устроит. — Ну, это, конечно, не родственники, мама… И они приехали на пару дней. А тут как раз съехал Вовка…
— Я уже разговаривала с Еленой Борисовной, — отчеканила мама. — И удивлена описанием, в каком виде ты разгуливаешь по улицам.
— Но мама! — простонала я. — Это чистая случайность! Ты же знаешь эту грымзу! Она может наговорить все что угодно…
— Пока я не услышу от тебя вразумительных объяснений, я буду верить каждому, кто рассказывает мне свою версию событий! То, что ты висишь голая на шее у какого-то мужчины в общей кухне, тоже не красит твой моральный облик!
Ах, Игнатов! Подлец! Не побрезговал накапать бывшей первой теще… Ничего, ты у меня еще попросишь «освежить»… Я тебе так «освежу», на всю жизнь запомнишь!
— Мария! Почему ты молчишь?
— Как зовут твою маму? — прошипел Максимилиан, отбирая у меня телефон.
— Татьяна Петровна, — ответила я и обняла Барона, зарывшись в мягкую шерсть.
В одно ухо мне влетал суховатый, чуть официальный голос Макса, а в другое — коридорные вопли.
— Доброе утро, Татьяна Петровна! Позвольте представиться, меня зовут…
— Алкаш! Еще скажи спасибо, что Маша ментов вызывать не стала! Загремел бы ты за соучастие…
— Видите ли, она сейчас очень расстроена, произошла попытка ограбления ее комнаты. Нет, вор задержан на месте. Нет, брат из Казани — это я. Вор был собутыльником Евгения Викторовича.
— Да вы, Амалия Готлибовна вечно ничего не слышите! Меня это просто поражает! Тут грабят среди бела дня, а вы, как всегда вздремнули! Хорошо, кашу на плите вариться не оставили. У меня эта горелая вонь уже в печенках сидит!
— Нет, нет! Видите ли… Представиться родственником Марии Александровны была моя, как я сейчас понимаю, глупая идея. Когда Андрей… Вы же помните вашего соседа Андрея? Да, да. Это он сообщил мне, что у Марии Александровны освободилась комната, которую она сдает. Снимая жилье в приватном порядке, на короткий срок я побоялся испортить репутацию Марии Александровны и предложил ей… Извините, я не хочу сказать ничего плохого о вашем бывшем зяте, но он трактует ситуацию с точки зрения банальной ревности!
— Чтоб духу твоего здесь больше не было! Втерся ко мне в доверие, Лизонька. Честное слово! Да я его на весь город опозорю, не сомневайся! Ишь, крыса позорная, девушку обобрать хотел…
— Татьяна Петровна! Это совершенно неправильная постановка вопроса! Вы должны сказать: Максимилиан, немедленно приезжайте к нам и привезите дочь, чтобы я убедилась, что с ней все в порядке. И я возьму у Андрея машину и доставлю Марию Александровну пред ваши светлые очи. Я должен совершать действия, а не вы, Татьяна Петровна! Зачем вы будете трястись в автобусе, тратить время и нервы… Да. Конечно, могу, и я это сделаю. Да. Вроде успокоилась. Не плачет.
Он оторвал меня от Барона и сунул телефон.
— Машенька! — запричитала мама. — Какой ужас! Хорошо, что Максимилиан с Бароном были рядом! Вы должны приехать, я должна знать, что ты цела и невредима.
— Я цела и невредима, — заверила маму я. — Это был тихий ворюга, а не бандит и насильник…
Тут я вспомнила вчерашнее нападение и горько разрыдалась. Боже мой, знала бы мама, как я замечательно провожу время! Максимилиан ловко отобрал у меня телефон и начал утешать маму. Ободряющие слова перемежались с комплиментами в мой адрес. Речь его текла плавно и гладко. Через некоторое время я перестала рыдать и впала в подобие теплого обволакивающего сна, в котором, тем не менее, слышала все происходящее. Закончив разговор, Максимилиан командным тоном приказал:
— Все, Мария Александровна. Полчаса на сборы, утирание соплей и выдачу пайка Барону. Мы едем к вашим родственникам. Ясно?
— Но… — растерялась я, вырываясь из дремы. — Как же вы поедете? Тут ведь Феликс, который съел грушу, и каюк!
— Да что вы привязались к этой груше? — поморщился он. — Я хотел бы напомнить, что мы с Феликсом — не люди. Он и гвозди сожрет и переварит, если больше нечего будет! А вот каюк, как вы его называете, и заставляет меня ехать к вашим родственникам. Потому что только вашей мамы мне здесь и не хватает!
— Ну, знаете ли! — возмутилась я.
Максимилиан уселся на диван и жестко предложил мне взглянуть на ситуацию с его стороны. Он по мере сил обеспечивает безопасность брата, который проводит научный эксперимент в маминой комнате. Ограждает Феликса от помех со стороны местных жителей — что сразу проассоциировалось у меня с людоедами-туземцами — и следит, чтобы им на хвост не сели псы. Из-за глупости Феликса, ухитрившегося снять комнату в коммунальной квартире, ему приходиться тратить время и силы на улаживание мелких дрязг и флирт с обделенными вниманием женщинами. В общем, не жизнь, а сплошные трудности. Аж слеза прошибает…
Жертвуя собой — под этими словами, видимо подразумевалась беспорядочная половая жизнь — ему удалось наладить подобие рабочей обстановки. И тут в дело вступила я, квартирная хозяйка, у которой он в долгу за молчание перед Псами. Начала неумело втягивать его в череду неприятностей, напоминающих фальсификации…
— Что вы несете? — взвилась я.
— Извольте дослушать, Мария Александровна! Сначала вы, здравомыслящая на вид женщина, идете преследовать меня по ночному городу. И, то ли провоцируете группу пьяных придурков, то ли разыгрываете комедию, находясь с ними в сговоре.
Барон недовольно заворчал.
— Затем вы устраиваете попытку ограбления своей квартиры.
— Я никуда с вами не поеду! — вцепившись в Барона, заорала я. — Вы умело выворачиваете факты и хотите вывезти меня из города и убить в лесополосе, как помеху вашему научному эксперименту!
— Я не могу понять, чего вы добиваетесь! — тоже повысил голос он. — Вы не требуете повышения квартплаты, не проявляете сексуального интереса ни ко мне, ни к Феликсу, не выставляете дополнительных условий, зато планомерно мешаете моей работе.
Коротко стукнув в дверь, в комнату ворвался Андрей.
— Ну, козел! — выдохнул он. — Я не я буду, но этот алкаш отсюда съедет! Притаскивает кого ни попадя… Так же и ко мне вломиться могут!
— Андрюха, дай машину. Надо Машу к матери свозить, — коротко бросил Максимилиан.
Я открыла рот, чтобы повторить, что никуда с ним не поеду, но вновь провалилась в теплую дрему. Долетавшие голоса сговаривались о том, что Барон пока поживет у Андрея, искали ключи от комнаты, отдавали Лизе и Амалии указания о кормежке Феликса, а потом я, повинуясь настойчивым словам, мешавшим мне отключиться, переоделась в джинсы и куртку, взяла сумку и побрела к машине. Там голос оставил меня в покое, и я умиротворенно заснула.
