Нет, слишком большая потеря времени. Кто знает, чем чревато промедление для герцога. Особенно если его люди взбунтовались против воли короля. Оставить? Нет, Кармен важный заложник… связать и бросить в телегу, присыпав сеном?
— Я не собираюсь сбе́гать! — Протараторила девушка, хлопая ресницами.
— Чего? — Спросил Орландо.
— У тебя на лице написано, что хочешь меня связать. Не надо, пожалуйста! Я не буду!
— Чего это?
— Я просто… хочу посмотреть мир! Хочу приключение! А если что пойдёт не так… то у меня всегда есть оправдание!
— Это какое? — Буркнул Орландо, трогая поводья и понуждая коня свернуть на ответвление, переходящее в древнюю римскую дорогу.
— Меня похитил сумасшедший!
Парень невольно хохотнул, покачал головой и сказал, блёкло улыбаясь:
— Да, железное оправдание. Даже и поспорить нельзя.
Римская дорога стиснута меж двух полей, по обочине пышно раскинулся кустарник и молодые деревья. Уложенный камень ещё не начал подниматься, но скоро природа победит творение древних зодчих. Вдали виднеется бывшая вилла, переделанная в ферму на границе деревни. Кармен мазнула по ней взглядом, перевела на Орландо и защебетала, подперев голову кулачком:
— Выходит ты наследник дома ди Креспо? Ученик сына лучшего мечника?
— Мне начинает казаться, что про Серкано знали все кроме меня. — Пробормотал парень. — Да, получается так.
— Расскажешь?
— О чём?
— Каким был этот Серкано?
— Старым.
— И это всё?
— Ну да, он был стары.
— Ладно… чем займёмся? Дорога долгая, кстати… куда мы едем? Есть поесть? Красной рыбы бы…
— В Рим, освобождать герцога. — Со вздохом ответил Орландо, порылся в рюкзаке и протянул полосу вяленого мяса. — Ешь.
— Ч-что это?!
— Солонина, даже со вкусом, соли конечно, но всё же.
***
К полудню девушка перебралась в телегу, уволилась на сено, широко раскинув руки. Поглядывая на спину Орландо и тайком покусывая нижнюю губу. Мешковатая одежда не скрывает широкие плечи и узкую талию. Настолько узкую, что многие знатные дамы удавятся от зависти! Есть в нём нечто таинственное и тревожное. Будто она едет рядом с голодным ирбисом. В каждом движении чуется отточенность и продуманность.
Кармен видела при дворе отца сотни именитых мечников, признанных мастеров разных школ. Ни один даже близко не внушал такой силы и уверенности, как этот парень. Напыщенные, самоуверенные до тошноты и упивающиеся титулами.
Девочка прикрыла глаза, вспоминая момент, когда похититель рассёк огромного вервольфа одним ударом! А ведь для такого трюка нужно нечто большее, чем мастерство. Даже самый острый меч не сможет вот так рассечь череп и рёбра, одним махом.
Кармен перевернулась набок, получше рассмотреть мечника, замерла. Челюсть опустилась, а в глазах вспыхнуло изумление. Орландо поёт! Тихо, на грани шёпота, но поёт!
Слов не разобрать, но мотивчик отпечатывается в сознании, будто раскалённым железом по дереву. Парень зажмурился, подставляя лицо ветру
— Что это за песня?! — Выпалила Кармен, вскакивая на сене.
— А? Какая ещё песня?
— Ты только что пел!
— Разве? Ах… точно, не обращай внимания, так, во сне прицепилось.
— Так ты ещё и менестрель?!
— Нет!
— Ну, как знаешь, но мне очень понравилось! А что это за язык, такой певучий и звонкий!
— Без понятия, сонный бред наверняка.
— Жаль…
***
Луиджина-младшая с воплем проснулась на императорском ложе. Поджала ноги к груди и обхватила руками. В глазах закипают слёзы… впервые за несколько лет. Девушка шмыгнула носом, силясь понять, что случилось. Ей снился не кошмар, точно нет. В этом мире больше нет ничего, что способно напугать Кровавую Императрицу.
Эльфийка с тоской провела ладонью по волосам, некогда золотым, а ныне багряным от впитавшейся крови богов. Отец, окажись рядом, не узнал бы юного ангелочка в молодой женщине. Нет… он здесь не окажется, она собственными руками заперла его в междумирье, пусть и для собственного блага.
— Отец… — Прошептала Луиджина-младшая, стискивая края одеяла в кулаках.
Точно, отец! Ей снилось, как он пел колыбельную на эльфийском наречии. Императрица соскочила с кровати, на мгновение свет лампы выхватил из темноты плоский живот с мелкими шрамами. Набросила на плечи махровый халат и уверенным шагом двинулась в библиотеку.
Она должна… нет, обязана! Если не вернуть, то хотя бы повидаться с ним. Человеком, который воспитал и привёл на трон, совершив ради неё невозможное.
Кармен сидит в телеге, одетая в простую крестьянскую одежду и соломенной шляпе. Девушка вертит головой, разглядывая каждый камешек или встречную повозку. Орландо сидит на козлах, подперев подбородок кулаком. Дорога тянется в стороне от величественного акведука из арок в несколько этажей, проложенного через луга и холмы. Порывы ветра доносят водяную пыль, будто дразня. Над самим акведуком то и дело сверкает призрачная радуга.
Девушка встала, глядя на творение древних зодчих влажными глазами, прижала руки к груди. Повернулась к Орландо и спросила, с горечью:
— Почему дорога так далеко от этого чуда?
— Эта вода идёт или шла в богатые кварталы Рима. — Пояснил Орландо, проводя пальцем и указывая за горизонт. — Римляне не хотели, чтобы кто-нибудь осквернял её. Акведуки с водой попроще бывают у самой дороги.
— О... откуда ты знаешь?
— Серкано рассказывал, — буркнул Орландо, отворачиваясь, — когда мы ночевали под одним.
— Хм... — Протянула Кармен, не отрывая взгляда от монумента былому величию, — действительно, Серкано ди Креспо получил превосходное образование. История, инженерия и несколько языков.
Конь охотно сошёл на обочину, остановился, срывая верхушки желтеющих трав. Орландо повернулся, упирая кулак в бок и сказал, оглядывая девушку:
— А ты как-то много знаешь о нём. Тревожно много.
— Мой отец бредит семьёй Креспо. — Вздохнула Кармен, пожимая плечами. — Брат тоже, за столом только и разговоров... книги собирают, у отца даже дневник Гаспара есть. Копия, конечно.
— Выходит, и ты тоже?
— Наслушалась краем уха. Это было похоже на древние легенды о житье героев. Ну знаешь, вроде тех историй о похождениях Геракла. Сам Серкано разве не рассказывал о прошлом?
— О своём никогда.
— Эх... а мне было интересно, почему он предал отца.
— Значит надо было.
Орландо спрыгнул на землю, прошёлся вдоль телеги, разминая ноги. Начал осматривать колёса и упряжь. Девушка легла в сено, закинула руки за голову и повернулась к мешку с припасами. Задумчиво облизнулась. Нос щекочут запахи высушенных трав и кипарисов, растущих вдоль дороги. Слышно, как Орландо
