план. — Опасаясь выдать личность своих охранников, Галаэрон старался избегать почетного обращения, которое обычно оказывал Избранным. — Благодарность нищих застала нас врасплох.
— Ну, тогда все в порядке, — проворчал всадник позади нее. — Как приятно знать, что всё вышло из-под контроля.
Они двинулись через мост. Галаэрон оглянулся через плечо и увидел, что лицо старого стражника с лошадиным лицом уступает черной бороде и хмурым чертам человека, который мог быть только знаменитым другом эльфов, Хелбеном Арунсуном. Галаэрон решил не упоминать о послании от Малика. Избранные и так выглядели менее восторженными, и последнее, чего он хотел, это дать им повод передумать.
— Я прошу прощения за ошибку, — сказал он. — Я должен был понять, как повлияет золото…
— Галаэрон не виноват, — сказал Арис, его голос гулко прозвучал в пустом небе. — Это я хотел отдать им золото.
— Ты будешь вести себя тихо, там, наверху? — потребовал Хелбен. — По крайней мере, притворись, что пытаешься улизнуть отсюда незамеченным.
— Я приношу свои извинения, — сказал Арис, его голос был таким низким, что доски моста задрожали под копытами лошадей, — но вы не должны винить Галаэрона.
— Не нужно никого винить, — сказал третий охранник. Сидя напротив Галаэрона, у него была только одна рука и голос, похожий на голос Шторм.
— Никто не должен быть осужден за то, что делится с голодными.
Пока она говорила, Галаэрон начал видеть сквозь иллюзию, охраняющую ее личность, и понял, что это, должно быть, супруга Хелбена, Лаэраль Серебряная Рука. Из обрубка руки, которую она потеряла в Шараэдиме, росла крошечная рука, но даже это не умаляло ее красоты. Она была, если уж на, то пошло, даже красивее своей сестры, с теплотой и очарованием, чуждыми резким манерам Шторм, или, возможно, это просто казалось Галаэрону, потому что Шторм никогда не удосуживалась скрывать неприязнь, которую она к нему питала.
Хелбен немного помолчал, потом сказал:
— Ты, конечно, права. Он тяжело вздохнул. — Снова.
Это вызвало смех у двух последних стражников, и Галаэрон узнал в их голосах то же серебро, что и в голосах Лаэраль и Шторм. Он рискнул взглянуть в их сторону и, когда начал видеть сквозь иллюзии, узнал в их сверкающих глазах и серебристых волосах еще двух сестер Шторм. Самой стройной из них и самой женственной в своей осанке и манерах могла быть только знаменитая Леди Серебряной Луны, Аластриэль Серебряная Рука. Другой, более внушительной фигурой, столь же мощно сложенной, как и человек, должна была быть могучая Дав Соколица – арфистка, Рыцарь Миф Драннора и друг эльфов. Избранные не только ответили на призыв Галаэрона о помощи, они ответили на него силой. Если Хелбен казался напряженным, это имело смысл. Поскольку Эльминстер все еще отсутствовал вместе с Симбул, а призрачная Силун более или менее была прикована к своей ферме в Долине Теней, единственным доступным Избранным, которого они не привели, была Темная Сестра, Куилю. Учитывая его ограниченный опыт общения с дроу во время его службы в Страже Гробниц, Галаэрон был так же рад.
Они покинули мост и бросились догонять головную часть каравана, который был остановлен на сортировочном поле, в то время как капитан стражи сгруппировал тягловых животных по быстроте и нагрузке и назначил персонал для наблюдения за ними. Он поместил Галаэрона и Руху с группой слегка обремененных всадников и по магически усиленному предложению Шторм назначил пятерых Избранных присматривать за ними.
Как только капитан двинулся дальше, Избранные собрали своих лошадей в плотный круг вокруг Галаэрона, Рухи и все еще невидимого Ариса.
— Вот мой план, Галаэрон, — сказал Хелбен. Мы собираемся сделать несколько…
Дорогой? — перебила его Лаэраль. — Ты не забыл, кто придумал это в первую очередь?
Хелбен нахмурился, но сказал:
— Всё правильно. — Он снова повернулся к Галаэрону. — Твой план здравый, но мы собираемся…
— Прошу прощения, — сказала Аластриэль. — Но я бы предпочла, чтобы кто-то, кто действительно был в городе, занимался планированием.
Хелбен закатил глаза.
— Очень хорошо.
Он повернулся к Галаэрону и сказал:
— Нам всем нравятся твои идеи.
— Очень впечатляет, — сказала Дав.
Хелбен кивнул почти неохотно, а затем продолжил:
— Но есть некоторые вещи, на которые мы должны обратить ваше внимание.
Он остановился, чтобы проверить одобряют ли его остальные.
Шторм резко повернула руку, чтобы подтолкнуть его. Она оглянулась на заднюю часть каравана, который уже пересекал маленький мост. Хелбен выглядел раздраженным, но сказал:
— Во-первых, ты не сможешь есть, пока мы не войдем в город.
Галаэрон поднял бровь и сказал:
— Я не думал об этом.
— Мы и не думали, что ты думал, — сказала Аластриэль, — но я уверена, что ты понимаешь.
— Путешествие и так будет достаточно неприятным. В любом случае, я не думаю, что смогу ехать без еды больше нескольких дней, — согласился Галаэрон. — Мы отложим эту часть до тех пор, пока сможем.
В точности мои мысли, — согласился Хелбен. — Во-вторых, вы, возможно, заметили, что нас пятеро.
Я могу сделать это вместо тебя — сказал Арис. — Я больше.
— Вообще-то мы подумывали о том, чтобы разделить группу на две команды, — сказала Лаэраль. — В качестве страховки.
Хотя Галаэрон не хотел просить Ариса рисковать еще больше, чем он уже рисковал, он знал, что лучше не спорить. Великан ясно выразил свои чувства по этому поводу, когда разбил стол во дворе.
— Разделение – хорошая идея, если Арис согласится, — сказал Галаэрон. Хелбен улыбнулся.
— Хорошо, — сказал он, — тогда мы все согласны.
— Не совсем.
Галаэрон поднял руку и, избегая взгляда Рухи, сказал:
— Руха не может пойти с нами.
— Это не твое решение, — ответила Руха. Ее тон был сердитым, хотя и не удивленным. Они провели большую часть ночи, споря об этом, и в конце концов оставили этот вопрос только потому, что пришло время присоединиться к каравану. — Это не имеет никакого отношения к Эвереске.
Галаэрон проигнорировал ее и пристально посмотрел на Шторм. Шадовары нуждаются во мне, — сказал он, — и они ценят Ариса, но Руха для них не что иное, как проблема. Если она пойдет с нами, есть все шансы, что
