— Получается, я могу и в Академию поступить? — Я наконец поняла, что они говорили про Дар.
— Можешь, — неохотно подтвердила инора Эберхардт. — Но я не уверена, что результат будет лучше, чем занятия со мной. Сейчас поступить ты все равно не сможешь, в этом году время упущено, занятия уже начались, а у тебя даже начальных навыков нет. Идти тебе некуда, а у меня хорошее жалованье при не такой уж сложной работе. Но если соберешься в Академию, ни о каких договоренностях со мной и речи не будет. Так что решай.
Я опять потерла лоб рукой. В голове шумело, и очень сложно было что-то понять, а уж принимать решение в таком состоянии точно не стоило. Неправильным оно будет почти наверняка.
— Маргарета, она у тебя сейчас второй раз в обморок упадет, — опять неприятно хохотнул Эдди. — Дай ей подумать хотя бы до завтра. Иди, детка, чаю выпей наверху, а потом я тебя провожу.
Хоть я и отвратительно себя чувствовала, его предложение мне совсем не понравилось. Он не стал выглядеть менее подозрительным, после того как я узнала, что он компаньон иноры Эберхардт.
— Не надо меня провожать, — запротестовала я.
— Надо, — неожиданно сказала инора Эберхардт. — Эдди прав. Досталось тебе сейчас. Извини.
Смотрела она на меня смущенно, с таким сочувствием, которого я от постороннего человека не ожидала. Сама нанимательница тоже выглядела бледновато. Похоже, испугалась намного больше, чем я.
— Мы здесь закончим, и он тебя проводит, — продолжила она. — Я должна быть уверена, что до дома ты дойдешь и с тобой ничего по дороге не случится. Сейчас иди наверх. Там в вашей комнате, во втором ящике, лежит пакетик успокаивающего чая. Завари себе.
— Да, инора Эберхардт.
Я встала, чуть при этом покачнувшись. Слабость накатывала волнами, но идти было можно, хоть и тяжеловато. Я добралась до середины лестницы, цепляясь за перила и чувствуя себя с каждым шагом все лучше, как вдруг мне пришло в голову, что иноре Эберхардт тоже неплохо было бы выпить такого чаю. И я пошла вниз, чтобы об этом спросить.
— И что мне с ней делать? — Голос иноры, донесшийся до меня, был абсолютно безжизненным.
Я замерла на месте, уверенная, что они говорят обо мне и сейчас, в этот самый момент, решается моя судьба. В перила я вцепилась так, что свело пальцы, хотя, наверное, нужно было бежать. И как можно дальше.
— Маргарета, твоя ошибка, — глуховато сказал Эдди. — Я не знаю, как могла Марта добраться до твоих записей, но ведь добралась же. Да еще и поделилась с посторонними.
— Похоже, только с этой.
— Но ведь доказательств у нее нет? — уточнил Эдди. — Только ничем не подтвержденные слова.
— Для моей репутации и слов будет достаточно, ты же понимаешь.
— Понимаю. Она много хочет?
Ответом ему было молчание. Я пожалела, что не вижу их лица, так как Эдди вдруг присвистнул и сказал:
— Да сделай ей крем по особому рецепту. Нет шантажиста — нет проблемы.
— Не люблю я этого. Да и потом, это не совсем шантаж.
— Предлагаешь мне ею заняться? Так у меня нет ни времени, ни желания тратить его на престарелых теток. Вот этой твоей Штеффи я бы занялся, если ты вдруг надумаешь ее удочерить.
— Ты неисправим, Эдди. — В голосе иноры Эберхардт появилась смешинка. — Но в твоем предложении что-то есть. За ней никто не стоит, мне опереться тоже не на кого, а одиночество — не такая уж веселая вещь. Особенно когда боишься каждой тени.
— Ты мне еще поплачься о своей тяжелой доле. Скидку за нее все равно не получишь. Давай-ка лучше подсчитаем привезенное да разбежимся. Не надо рушить мои планы на сегодняшний замечательный вечер.
— Да какие у тебя планы? — инора Эберхардт зашуршала бумагами. — Пробежаться по столичным борделям? Часом раньше, часом позже — разницы особой нет. Да позже даже лучше — выбор больше.
— Вспоминаешь молодость, Маргарета?
Дольше я не стала слушать. И так узнала много больше того, что должна была. Меньше знаешь — дольше живешь. Странные разговоры, которые тоже можно понять по-разному. Какой особый крем предлагал сделать Эдди иноре, что сегодня приходила? Возможно, я опять чего-нибудь выдумываю, и если спросить, то ничего страшного не окажется. Но я спрашивать не буду. Не знаю и знать не хочу. В голове шумело, не помог и успокаивающий чай, который я заварила не только себе, но и иноре Эберхардт. Она появилась, когда у меня оставалось еще половина чашки, и сразу сказала:
— Штефани, я хочу, чтобы ты дала мне магическую клятву о том, что ты никому ничего не расскажешь о том, что сегодня случилось с тобой внизу.
Я и согласилась. А почему нет? Рассказывать мне все равно было некому, а такая клятва — залог того, что хотя бы сегодня я благополучно доберусь домой. Сейчас мне нужна была лишь кровать, и ничего больше. Решать что-то с такой головой, которая все время кружится, — дело совершенно бессмысленное.
— Ты извини, что все так нехорошо получилось, — успокоенно сказала инора Эберхардт сразу после того, как я сказала нужные слова. — Но я постараюсь тебе возместить испытанные сегодня неудобства. Поэтому основы я тебе дам, даже если ты решишь пойти в Академию.
От чая, сделанного для нее, инора не отказалась. Улыбнулась мне немного устало, поблагодарила, сделала первый глоток и глаза прикрыла. Видно, день у нее тоже выдался сегодня не из легких.
— Дамы, вы до утра сидеть будете? — недовольно сказал Эдди. Выглядел он несколько обиженным. Возможно, потому, что ему не досталось ни чая, ни внимания. — Так, может, я вам и не нужен в качестве провожающего?
— Я сама дойду, спасибо, не стоит беспокоиться.
Я попыталась отказаться от его услуг. Пусть идет туда, куда собирался. А то еще перепутает ненароком бордель с квартирой Сабины. С него станется, вон какой наглый.
— Нет, инор Хофмайстер тебя проводит, это не обсуждается, — заявила инора Эберхардт и отставила свою чашку. — Идите, я за вами закрою. Эдди, если у тебя остались вопросы, с ними — завтра.
Эдди изобразил на лице странную гримасу и подал мне руку. Взялась я за него неуверенно. Нет, я видела, как ходят важные дамы, цепляясь за локоть своего кавалера, но до сего дня такой практики у меня не было. Мне опять подумалось, что он сейчас выведет меня подальше и прикончит. Я вздрогнула. Хотя в следующее же мгновение мне это показалось совершеннейшей глупостью. Но мой испуг незамеченным не остался.
— Не бойся, детка, не съем, — заявил мне Эдди, — разве что покусаю немного. Маргарета, так и быть, не возьму с тебя денежек за доставку до дома твоих продавщиц. Но за остальное, будь добра, подготовь мне завтра. И никаких чеков, как в прошлый раз. Терпеть их не могу.
