— Оу Мавиинг, — прохрипел Ренки, надевая специальный корсет, в котором уже успел «покрасоваться» полтора года назад. — Пожалуйста, скажите как там оу Готор?
— Ох… — Тяжело вздохнул полковой лекарь 6-го гренадерского полка, оу Мавиинг. — Увы Ренки, но это тот самый случай, когда скорее стоит обратиться к заступничеству богов… Все что мог, я сделал, а дальше — уже их воля!
— Может надо…
— Не надо!!! — Оборвал Ренки лекарь. — От вашей компании я уже и так получил не мало, так что даже не думай об этом заговаривать.
…Да и вообще — захват целого форта, а у меня всего шесть десятков пациентов, и убито человек тридцать! — Где такое видано??? Человека, сделавшим возможной такую победу, любой уважающий себя лекарь, будет лечить лучше чем собственных детей!
У тебя вон, и то потерь больше… Хотя конечно — пусть сраный небесный верблюд тяпнет меня за задницу, если вы оба не совершили настоящего чуда! — Насколько я слышал — оу Дезгоот сейчас принимает капитуляцию остатков гарнизона Лиригиса. Полагаю в ближайшее время он станет генералом, а достопочтенный оу Крааст, сотрет все свои зубы, скрипя ими от досады и ненависти!
— Так что там оу Готор? — Продолжал настаивать Ренки.
— Плох твой оу Готор. — Опять помрачнел оу Мавиинг. — Я велю принести в его палатку еще одну койку, если хочешь находиться рядом, на случай… Но только пообещай мне, что будешь лежать. — Твои трещины в ребрах, отнюдь не игрушка. Да и головой ты кажется, тоже неплохо приложился.
— Да мы-жить эта… — виноватым голосом бормотал Дроут, смотря на Ренки какими-то несчастно-испуганными глазами. — Поначалу-то все нормально шло.
По той траншее, что скрытной копали, аккурат к самому рву подобрались. В нас даже никто и не выстрелил ни разу. А как у вас, значит, заваруха началась, мы, как учили, — фашины в ров, лестницы к стене, да и наверх. Кредонцы только и успели что рты разинуть. — Они-то все больше в сторону моря глядели.
Первая группа залезла аккурат на стену, кусок стены заняли, начали остальных поджидать. Те — кто по окопу, а кто и по верху пробежал… У кредонцев-то на всей стене ни одной пушки не осталось… Ты бы видел, как мы их лихо своей артиллерией посбивали. …Полковник-пушкарь, еще все Готора к себе зазывал, обещал ему разом майорский чин. — Потому как и позиция оборудована дюже круто, да и вообще… Жаль ты не видел — пальба тогда жуткая шла. Против наших трех пушечек, что генерал выделил, у них десяток стоял. Тока они палят, да ядра все либо в землю, либо куда-то в сторону уходят о вал ударившись. А наши, вдоль стены… будто бритвой кто махает…
…Ну да… Так влезли мы значит, на стену без единой потери, только сопляк один из шестой роты, умудрился ногу сломать с лестницы сверзившись. Ну, залезли, и давай так, живенько расходиться в стороны. …Все как учили. — пять человек впереди идут, десяток их сзади пальбой да гранатами прикрывает, ежели вражина где намертво встать попытается.
Легко так шли — даром что ли, точно такую же стенку… тока пониже совсем, возвели в лагере и почитай каждый день тренировались…
Все ключевые, как говорит Готор, точки обороны заняли. Лестницы там, что на стену вели, бастионы, переходы… Ну а потом, как раз светать начало, и форт перед нами как на ладошке. Мы вниз гранаты, да залп, гранаты, залп… Они с открытого места в казармы отошли, да там заперлись.
А нас ведь Готор учил. — Двое, прикладами да ломиками специальными, на окнах ставни выбивают. А еще трое с гранатами рядом стоят. Окно выбили, гранаты бросили. И десяток, что их сзади прикрывал, в то окошечко по спинам тройки и лезет… В общем так и получилось, что солнышко еще и до половины из-за горизонта не вылезло, а форт уже в наших руках был, тока успевай пленных вязать.
…Тока вот в башне центральной, еще отряд кредонцев заперся, да все по большей части офицеры. Из бойниц палили, от нас отстреливаться пытались.
А бойницы те высоко, не то что в казармах. Гранату не забросишь. А дверь…, я потом глядел, из вот-такенных дубовых досок сколочена. Ее не то что прикладом, и бревном не сразу вышибешь.
Ну Готор и говорит — тащите дескать пороха бочонок-другой, сейчас мы дверку ентим ключиком открывать будем. …Гаарз ему еще говорит, — «дескать — давай я! Дело-то знакомое». Ну а Готор, ты ж его знаешь. — «Мол — тут не все так просто. Правильно расположить надо, да шнуры закрепить…»
Вот сам и полез, сам установил, сам фитиль вставил, сам поджег… Уже отбегать начал, да тут, пуля в ногу. Он упал, а ему еще одну — аккурат в голову. …Сюда вот, между виском и глазом вошла… да с обратной стороны вышла, почитай, точно там же…
Мы с Киншаа к нему, до взрыва от двери оттащить успели, да сразу на носилки, и каторжников-санитаров не дожидаючись — к лекарю… Тот, всю солдатню пораненную из палатки долой, и его, первым делом, обихаживать начал. А потом выходит, и говорит, — «Что мог сделал, а дальше уж богам молитесь. Спина у Небесного Верблюда крепкая — авось вывезет, скотина!».
…А офицеров тех в башне, наши ребята всех на штыки подняли. …Больно уж за Готора обиделись.
— Дроут договорил, и тяжело вздохнул, понуро опустив голову. И как-то искоса посмотрел на лежащего на койке Вожака.
….Ренки тоже побаивался смотреть в ту сторону… — Всегда такой крепкий и уверенный в себе Готор…Сильный, ловкий и умелый — лежал теперь под белой простыней, неестественно вытянувшись в струнку, с мертвенно-белым лицом… казалось — еще более белым, чем бинты замотавшие всю верхнюю часть головы. …Трудно было узнать в этом кульке белизны, предводителя их шайки, ставшего «бандитам» за долгие месяцы скитаний и приключений, если не отцом, то уж страшим братом точно.
— Ты это… — Произнес Ренки, чувствуя себя неуютно в роли утешителя, но осознавая что сейчас остался в их шайке за главного, и должен нести весь тот груз, временно упавший с плеч Готора. — Бодрее давай… И лишнего в голову не бери… Война она… на то и война… Стреляют тут… А за Готора не бойся. Выздоровеет он… Вот точно говорю — поваляется недельку другую, и вскочит на ноги, будто и не было ничего.
Ты лучше вот что. — Оборудование то, что Готор с собой возил… Бочки с порохом и горючкой его этой, инструменты там всякие… Надо присмотреть за всем скарбом, а то сам знаешь — только зевнешь, и вмиг все растащат. Чего делать с этим всем и знать не будут. Но обязательно сопрут! А нам потом Готор головы оторвет.
Обратись к лейтенанту Биду. — Пусть команду отдаст. …И вас с ребятами, чтобы прикрыл… А то не успеешь оглянуться, и «ничейных» сержантов к делу какому-нибудь припашут, потом обратно не выцепишь, и даже бумага от Риишлее не поможет.
Денек-другой продержитесь. А там уже меня отпустят. И я сам с полковником обо всем договорюсь…
