— Хорошо, сир, не буду.
Беннис выстроил всех рекрутов в ряд с копьями и щитами и пытался научить их наступать строем. На Дунка, когда тот шел через двор, он даже не глянул. Он добьется, что их всех поубивают. Горячая Вдова вот-вот будет здесь. Эг выбежал из башни с одеялами и поскакал по деревянным ступенькам. Сир Юстас стоял на балконе, упершись руками в перила. Встретившись глазами с Дунком, он шевельнул усами и отвернулся. Дым густо стоял в воздухе.
Беннис тоже повесил через плечо щит, окованный железом, с бесчисленными слоями старого лака. Эмблемы на нем не было, только выпуклая накладка, напоминавшая Дунку большой зажмуренный глаз. Такой же слепой, как сам Беннис.
— Как ты намерен сражаться с ней? — спросил Дунк. Беннис с красным от кислолиста ртом посмотрел на своих солдат.
— Холм с таким малым количеством копий не удержишь. Будем оборонять башню. Засядем внутри — вход у нее только один, втянем деревянную лестницу, и они нас не достанут.
— Они свою лестницу могут построить. Могут захватить веревки с крючьями и проникнуть к вам через кровлю. Или просто будут стрелять из арбалетов по двери, которую вы обороняете.
Дыни, Бобы и Ячмени прислушивались к их разговору. Недавнюю храбрость с мужиков как ветром сдуло, несмотря на полное безветрие. Сжимая свои заостренные палки, они смотрели то на Дунка с Беннисом, то друг на друга.
— Твое воинство тебе не поможет, — сказал Дунк. — Если ты оставишь их на открытом месте, вдовьи рыцари порубят всех на куски, а в башне от их копий никакого проку.
— Они могут бросать что-нибудь с крыши, — заметил Беннис. — Треб хорошо камни кидает.
— Пару камней он, может, и бросит, пока кто-то из арбалетчиков не снимет его.
— Сир, — возник рядом Эг, — если мы едем, то нам пора — неровен час вдова нагрянет.
Эг, конечно, был прав — из-за промедления они могли оказаться в ловушке, — но Дунк все-таки медлил.
— Распусти их, Беннис.
— Что-о? Распустить наших доблестных воинов? — заржал тот и предостерег мужиков: — Вы себе ничего такого в голову не берите. Я выпущу кишки каждому, кто вздумает убежать.
— А я выпущу кишки тебе. — Дунк вынул меч и сказал крестьянам: — Ступайте домой. Расходитесь по своим деревням и посмотрите, не пострадали ли от пожара ваши дома и посевы.
Никто не шелохнулся. Бурый рыцарь смотрел на Дунка, пережевывая кислолист.
— Ступайте, — повторил Дунк, словно кто-то из богов внушил ему это слово. Только не Воин. Может, у дураков есть свой бог? — ПРОЧЬ! — рявкнул он во весь голос. — Копья и щиты возьмите с собой, только уходите, иначе до завтра вам не дожить. Вы что ж, не хотите снова обнять ваших жен и детей? По домам! Оглохли вы все, что ли?
Нет, они не оглохли. Во дворе поднялась суматоха. Большой Робб в спешке наступил на курицу, Пейт споткнулся о собственное копье, чуть не вспоров живот Уиллу Бобу. Наконец все они разбежались — Бобы в одну сторону, Дыни в другую, Ячмени в третью. Сир Юстас кричал на них сверху, но они не обращали внимания. На этот раз их уж точно глухота одолела.
Когда старый рыцарь вышел из башни и слез по ступенькам, посреди кур остались только Беннис, Дунк и Эг.
— Вернитесь, — закричал сир Юстас вслед своему улепетывающему войску. — Я не разрешал вам уходить. Я не разрешал!
— Бесполезно, милорд, — сказал Беннис. — Они не вернутся.
Осгри повернулся к Дунку с трясущимися от ярости усами.
— Вы не имели никакого права их отпускать. Я решительно запретил им уходить, а вам — отпускать их!
— Мы не слыхали, милорд. — Эг снял шляпу, чтобы разогнать дым. — Очень уж куры раскудахтались.
Старик хлопнулся на нижнюю ступеньку Оплота.
— Что предложила вам эта женщина за меня? Сколько золота она вам дала за измену, чтобы вы разогнали моих людей и оставили меня одного?
— Вы не один, милорд. — Дунк убрал меч. — Я спал ночью под вашим кровом, а утром ел яйца, которые снесли ваши куры. Я перед вами в долгу и не стану убегать, поджав хвост. Мой меч пока еще здесь. — Он дотронулся до рукояти.
— Один-единственный. — Старик медленно поднялся на ноги. — Что может один меч против этой женщины?
— Для начала попробуем не пустить ее на вашу землю. — Дунк очень хотел бы чувствовать себя так же уверенно, как говорил.
Усы старого рыцаря трепетали при каждом вздохе.
— Да, — сказал он. — Лучше действовать смело, чем отсиживаться за каменными стенами. Лучше умереть львом, чем кроликом. Мы были хранителями Северных Марок тысячу лет. Пойду надену доспехи.
Он заковылял наверх, а Эг сказал, глядя на Дунка:
— Не знал, что у вас есть хвост, сир.
— В ухо хочешь?
— Нет, сир. Вам тоже понадобятся доспехи?
— Да. И еще кое-что.
Они подумывали о том, чтобы взять с собой сира Бенниса, но в конце концов сир Юстас приказал ему оставаться и держать Оплот. Его меч принес бы мало пользы против численно превосходящего врага, а его вид мог разгорячить вдову еще больше.
Бенниса долго уговаривать не пришлось. Дунк помог ему выбить железные шпеньки, закреплявшие на месте верхний пролет. Беннис взобрался по ним, отвязал древние веревки и стал тянуть. Деревянная лестница со скрипом поползла вверх, оставив десятифутовый прогал между каменными ступенями и единственной дверью башни. Сэм и его жена уже были внутри, кур предоставили собственным заботам.
— Если мы не вернемся к ночи… — крикнул напоследок сир Юстас, сидя на своем сером.
— То я поеду в Хайгарден, милорд, и расскажу лорду Тиреллу, как эта женщина сожгла ваш лес и убила вас самих.
Дунк спустился с холма вслед за Эгом и Мейстером. Старый рыцарь, побрякивая доспехами, замыкал процессию. Ветер, поднявшийся впервые за много дней, трепал его плащ.
На месте Уотова леса дымилось пожарище. Огонь к этому времени догорел сам собой, но среди моря пепла и тлеющих углей еще потрескивали его островки. Одни обгоревшие стволы торчали в небо, как черные копья, другие рухнули кронами к западу с тускло-красной тлеющей сердцевиной. Кое-где стоял клубами плотный горячий дым. На сира Юстаса напал кашель, и Дунк боялся, как бы старику не пришлось повернуть назад, но приступ миновал.
Им встретилась туша красного оленя и еще один трупик, похоже, барсучий. Выжили здесь только мухи — они способны пережить что угодно.
— Вот таким, наверно, было Огненное Поле, — сказал сир Юстас. — Оттуда, двести лет назад, начались наши беды. Там пал последний из зеленых королей, а с ним и весь цвет Простора. Отец рассказывал, что от драконова огня у них мечи в руках плавились. Потом эти клинки собрали и сделали из них Железный Трон. Хайгарден перешел от королей к управителям, а Осгри захирели и из хранителей Северных Марок сделались рыцарями-землевладельцами, вассалами Рованов.
