На этот раз родители демонстрировали только внимательность — ничего сверх того.
— И еще одно: я не рекомендую вашему сыну увлекаться поединками. Да, он превосходно для своего возраста разбирается в тактике, но вы сами знаете, уважаемый Гррод, что в старших классах одними лишь тактическими изысками поединки не выигрываются. Нужна магическая сила.
Хозяин пещеры еще раз кивнул в знак согласия. Вся его поза выражала настолько полную нейтральность, что супруга уверилась окончательно: он догадался до того же, что и она сама. Дракона не первый год была замужем.
Мудрый Хнурр ничего не заметил или необычайно искусно притворился:
— Надеюсь на убедительность с вашей стороны, уважаемый Гррод, уважаемая Варра. Попутного вам ветра.
— И вам, мудрый Хнурр. Окажите нам любезность: попросите Стурра еще немного побыть вне пещеры. Нам надо посовещаться.
— Конечно же, я ему скажу.
Некоторое время по уходе главного наставника родители лишь глядели друг на друга. Молчание нарушил отец:
— Ты на что‑то надеешься.
— Да. На то, что наш младший сын много умнее, чем думает Хнурр.
— Ум не заменит магическую силу.
— Я никогда не была сильна в расчетах, сам знаешь. Но могу предчувствовать, и это ты тоже знаешь. Уму Стурра нужны знания, и он их получит. Если не от тебя, то от меня.
Еще одна пауза.
— Хорошо. Пусть он заходит.
* * *
Главный наставник вышел из пещеры и попросил подождать. Не представляло труда вычислить: родители совещаются. И, кажется, знаю, о чем именно.
Мне жаль отца. Видимо, он рассчитывал на военную карьеру для меня. Ничего, постараюсь изменить его мнение обо мне. Военнослужащим быть не хочется, но придется. Находиться при армии — единственный способ подобраться поближе к Великим.
Мама вышла из пещеры и пригласила зайти. Мой Другой сразу почувствовал, что она расстроена. Я — чуть позже.
Как и ожидалось, заговорил папа:
— Сынок…
Подобное обращение — точный признак того, что отец глубоко потрясен.
— …мудрый Хнурр посоветовал нам готовить тебя к карьере, не связанной с линией.
Я счел за лучшее не прерывать.
— Сверх того, он дал понять, что тебе не стоит драться в поединке с Киррином.
— Для начала я хочу знать подробности: что такое «линия» и какого рода карьеру вы сами считаете возможной для меня.
Вопрос о поединках, по моему мнению, мог и подождать.
Драконий язык оказался столь же консервативным и устойчивым, как и человеческие. Когда‑то «линия» означало построение боевого отряда драконов (не менее десятка), но эта тактика уже давно была отброшена как ведущая к большим потерям. Однако слово осталось, и теперь «быть в линии» означало находиться в рядах тех, кто ведет боевые действия. Именно этим драконам доставался наибольший почет. Были и материальные формы поощрения: первоочередное обслуживание магами земли и любыми другими; к услугам ветеранов были самые лучшие целители. По крайней мере, так мне сказали, но про себя я подумал, что наверняка есть другие способы выразить начальственное удовольствие.
Другой формой военной карьеры была штабная работа. Она считалась почти безопасной по сравнению с риском для дракона в линии, хотя, как заметила мать, триста восемь лет тому назад Главный штаб был полностью уничтожен магом, ухитрившимся подобраться сравнительно близко и накрыть его местоположение сильнейшим магическим ударом (судя по описанию, «Черным пятном»). Для работы в штабе требовались безукоризненные отметки в школе. Но даже среди отличников конкуренция была значимой. Очень уж заманчивые карьерные перспективы светились даже для штабиста уровня сотника.
Тут же пнула в голову боковая мысль: выходит, магия смерти разрешена. Только ли против драконов или против людей также? Полная неясность.
Должность связного считалась чуть более опасной, чем штабная. Неприятная ее особенность заключалась в том, что с нее практически невозможно было соскочить: вероятность продвижения крайне мала.
Неожиданно в разговор вступила мама:
— Имей в виду Стурр: успешная карьера означает не только всеобщий почет, она еще залог успеха среди дракони.
Знакомо до последней черточки: во многих земных сообществах блестящий военный считается прекрасной партией. Да, многим нравится арбуз, но остальным‑то нравятся офицеры!
Я внимательно выслушал всю информацию, после чего начал активно докапываться:
— Кто родители Киррина?
Выражение маминого гребня можно было бы перевести как «Я же тебе говорила!» Однако она промолчала, а ответил папа:
— Отца зовут Коррг, он тысячник в Главном штабе. Мать зовут Моррфа, она пока что домохозяйка, но была первой в своем классе по оценкам.
Картинка складывается понятная: моему противнику есть в кого быть умным и есть откуда набраться знаний по тактике. Ясно, какую карьеру прочит папенька для сыночка. Для нее нужны хорошие отметки, а поединок со мной может эти отметки попортить.
Полковник Генштаба — и в моем мире большая фигура, а уж в этом куда как большая. И надо очень и очень подумать: стоит ли портить с ним отношения, а если да, то в какую именно сторону портить.
Карьера в Главном штабе, несмотря на все уверения отца, мне не светит. Конкуренция там наверняка лютая, причем личные заслуги в расчет не берут. Карьера в летном составе… ну, это зависит от того, можно ли преодолеть магическую слабость. Допустим, я это сделаю. Проблема в том, что чины сами по себе мне не особо нужны. Они лишь средство для достижения некоего командного уровня. Такого, чтобы я мог отдавать приказы и добиваться их выполнения. И еще абсолютно необходимо уважение и вышестоящих, и подчиненных. Ладно, об этом еще надо как следует подумать. Важнее другое: поединок с Киррином мне без надобности, но я могу позволить себе не избегать его.
Так, а теперь остыть и включить голову. Сейчас я Киррину проигрываю вполне уверенно, пусть и не сразу. Он по всем статьям сильнее — ну может быть, в тактике я смогу потягаться. Но этого мало.
— Папа, мне будет нужно знать то же, что знаешь ты как десятник.
— Ты не сможешь командовать бойцами так, как я ими командую.
Ну да, сержант — не только и даже не столько знания, сколько умения и склад характера.
— Я еще долго не смогу уметь то же, что и ты. Но знать буду.
У отца странным образом шевельнулся хвост, но согласие он дал.
— Еще кое‑что. Мама, мне понадобится полочка — моя личная! — в стене пещеры.
