Ага. Спектакль… Перед глазами снова всплыла сцена на дороге и грузовик – неожиданный, призрачный словно ночной туман. Да если бы не вовремя открытый портал, я бы, возможно, уже сегодня смогла насладиться вольной жизнью!
Но я не стала спорить, а лишь спросила:
– И что мне теперь делать?
– Хранить.
Тар
Что этот ангелочек о себе возомнила? Думает, что ей можно безнаказанно подозревать всех, кто меня окружает?
Я прошел по коридору, украшенному только редкими дверями и узкими полукруглыми оконцами. Мрачновато здесь.
Во дворе было пусто, даже шестикрыл куда-то исчез, но возле указанной блондином странной постройки, рядом с огромной каменной посудиной, действительно чем-то напоминающей полную огня чашу, было не протолкнуться из-за черных балахонов.
Ну и что мне делать среди этих куклуксклановцев? Выставили словно какого-то малолетку!
Тайны у них, видите ли…
– О, а ты кто? Перебежчик? – Мне на плечо увесисто легла чья-то лапа.
Черт! Второй раз за сегодняшний день слышу это слово, а ассоциации оно вызывает не слишком позитивные.
– Что такое «перебежчик»? – Я развернулся, инстинктивно уходя чуть в сторону, попутно ненавязчиво освобождаясь от лежавшей на плече руки.
Высокий, кажется, даже на голову повыше меня, плечистый дядя откинул капюшон, скрывающий его лысую голову, и непонимающе нахмурился.
Н-да, не думал, что в раю обитают такие качки.
– Да это, наверное, подопечный той девчонки, что недавно прилетела на шестикрыле. – К нам подошел клон любознательного парня в балахоне (жаль, лицо скрывал капюшон), только немного пониже, но все равно чуть выше меня.
Черт, уже начинаю чувствовать себя карликом при росте в метр девяносто! Не думал, что встречу таких ангелочков.
– А-а, то-то, смотрю, какой-то он странный. – Первый тут же потерял ко мне интерес, а вот второй наоборот.
– Первый раз в раю? – Он шагнул ближе и по-дружески обнял меня за плечи.
– Да что ты, братан, каждые выходные тут отдыхаю. – Я нервно покосился на его холеную лапу. Не. Даже в раю мужские объятия меня не вдохновляют!
– Нет, тебя пригласили сюда впервые. – Из-под надвинутого на лицо капюшона в улыбке блеснули белоснежно-ровные зубы. – Мало того, ты почти все свое существование провел в Красном мире, живя отшельником на уединенном от суеты и войн островке. И не потому, что ты недостоин быть властителем. Ты был рожден править, но сам выбрал путь мудреца. А теперь ты рожден на Земле, для того чтобы отдать смертное тело и свою судьбу своему истинному господину и создателю.
– Так, стоп! – Я отшатнулся, освобождаясь от власти лежавшей у меня на плече горячей руки. – Мужик, к чему это словоблудие? Во-первых, я ничего не понял, а во-вторых, я никому не верю, а уж тем более здесь!
– Не удивлен: никому не верить – норма для жителей Красного мира.
– Красного мира?
– Да. Норма для демонов.
– Ты считаешь, что я – демон? – Я совершенно искренне расхохотался. – Могу тебя уверить: я не похож на чучело с рогами – если ты об этом.
Странный дядя. Но смешной. Вот интересно – а если тебя называют демоном, это комплимент или повод подраться?
– Да. Согласен. Пока ты – смертный. Но это лишь одно из тех испытаний, что выпадают всем нам. Считай, что мир смертных – это чистилище, в которое время от времени приходят и жители Красного мира, и жители Лазури.
– Чистилище? – Я зачесал рукой волосы, растрепанные сильным порывом ветра. Ясная, радующая глаз погода стала портиться. Неужели и в раю идут дожди? – Но мне всегда казалось, что чистилище – это место наказания.
– А разве это не так? – Тонкие губы изогнула хищная улыбка. – Разве на Земле все мы не теряем силу, свою природу, даже воспоминания – становясь одинаковыми в своей беспомощности? Разве мы не вынуждены страдать от неразделенной любви? Всю жизнь бояться смерти? Болеть? Стареть? И, в конце пути осознав свое ничтожество, – принять смерть как вознаграждение?
– Ну уж нет! – невольно вырвалось у меня. – Может, для кого-то жизнь то, что ты сейчас сказал, но лично мне нравится жить. Нравится любить женщин. Нравится доверять друзьям. Нравится пить холодное пиво. Утром. Иногда. Нравится смотреть на огонь и звезды. Нравится ощущать свое тело! Понимаешь? Нравится! И мне кажется, что, проживи я до седых волос, – и в этом возрасте я нашел бы то, что мне понравится.
– Ну, что и требовалось доказать. – Незнакомец вдруг стал серьезным. – Ты – философ, Шайтаар, и всегда им был. Не знаю точно, почему ты отказался принять свою истинную, законно принадлежавшую тебе корону, оставив всю власть и могущество матери, но ты ушел. Наверное, ты был рожден смотреть на окружавшие твой остров волны огня и багровые тучи, низко летящие над твоей чурутой. Это удел мудрых.
Я нервно сглотнул и зло помотал головой, пытаясь отогнать вдруг вставшую перед глазами картину.
– Откуда… откуда ты знаешь это имя?
Мужчина невозмутимо пожал плечами, и на его губах вновь заиграла безмятежная улыбка. Черт, вот бы стянуть с него этот дурацкий капюшон!
– Я услышал, как тебя называла твоя ангелесса, и решил, что это имя в честь Шайтаара, сына первой королевы рода Бриллиант. И… я не ошибся?
– Так. Закончили полоскать мне мозги! – Отчего-то сердце омыла беспричинная ярость.
Не попрощавшись, я развернулся и врезался в галдящую толпу черных балахонов. Небожители – целители душ! Вот только от их исцеления почему-то захотелось принять наркоз. С пол-литра, не меньше!
– Та-ар!
Голос Лайлы заставил меня остановиться и обернуться, разыскивая ее глазами.
Девчонка стояла у дверей мрачного, выполненного в готическом стиле храма и явно кого-то ждала. Заметив мой взгляд, она помахала мне. Я улыбнулся. Наверное, единственный нормальный в этом гадючнике ангел. Точнее, ангелесса.
Из двери вышел пожилой блондин (которого Лайла называла учителем) и, взяв ее под руку, повел в мою сторону.
Почти сразу за ним вышел худощавый парень в белом балахоне, а следом из храма появилось четверо шкафоподобных небожителей.
Толпившиеся в ожидании веселья зеваки в балахонах притихли и разошлись, создав коридор, ведущий прямо к ступеням, которые помостом возвышались над вдруг вспучившейся огнем каменной чашей.
– И все-таки я знаю, почему ты здесь. – В уши вновь вплелся уже надоевший до зубовной боли голос моего странного собеседника. – Я знаю, почему ты так легко поверил в то, что та сногсшибательная блондинка – твой ангел. Ты живешь надеждой найти своих родителей. Верно? А где искать умерших, как не в загробном мире?
Черт! Черт, черт!!!
