— О каких раненых? — слова монаха стали для дзи полной неожиданностью.
— Пока кругом бушует смятение и хаос, наш маленький островок порядка и покоя стремится принять всех, кто действительно нуждается в помощи. Мы укрыли в своих стенах немало больных и раненых, чья кровь была отравлена ядом карабакуру. Мы содержим их в монашеских покоях, но, нам кажется, обилие шума, сопровождающего столь большое количество людей, как в ваших рабочих бригадах, не будет способствовать скорейшему выздоровлению немощных. Нам думается, что в Ланьчжоу эти несчастные смогут получить более качественный уход, чем в Лаозин.
Внутреннее улыбнувшись, Ли незамедлительно подтвердил:
— Конечно. Я прослежу за тем, чтобы их переправили в город под надежной охраной.
Настоятель был достаточно умен, чтобы понимать бесполезность спора с дзи, но он не мог отступить просто так, не выгадав хотя бы маленькой (пусть и незначительной, но все же) уступки со стороны гостя. Ли готов был пойти на предложенную сделку, это было справедливо, да и портить отношения с обитателями Лаозин он совсем не собирался.
К хутору, где располагалась самая большая водяная мельница в провинции, солдаты Ли подошли в сумерках с двух сторон. Карлики захватили это городище почти четыре месяца назад, но не сожгли, а стали использовать как укрепленный форпост.
Расположение маленькой крепости было идеальным. Хотя она и не имела какого–то значения для контроля над Шляхом, зато позволяла беспрепятственно совершать налеты на окрестные деревни и внутренние дороги. Собственно, кроме монастыря, стоявшего выше по течению Мианхэ, на сегодняшний день больше никаких человеческих поселений вокруг уже и не сохранилось, а карабакуру приступили к планомерному разрушению мостов и той самой системы дамб и каналов, которые так нужны были горожанам и беженцам в Ланьчжоу.
Памятуя о засадах и разведчиках коротышек, Ли поспешил в первую очередь обезопасить продвижение своего войска. Здесь–то и вступили в дело монастырские сохэй, справившиеся со своей задачей просто великолепно. Быстрые и бесшумные воины Лаозин рассредоточились перед продвигающимися сотнями городской стражи и вплотную занялись дозорными постами и наблюдательными секретами карликов, сумев избавиться от них прежде, чем кто–либо успел поднять тревогу.
Стены городища не слишком сильно пострадали во время захвата хутора, а сами карабакуру впоследствии привели их в полный порядок. Так что на пути у атакующих стоял невысокий, но крепкий частокол из двух рядов плотно прилегающих бревен, пространство между которыми было засыпано землей и мелким камнем. С западной стороны поселения роль естественной преграды выполняла река, а вдоль обоих берегов в этом месте были «заботливо» расставлены многочисленные рогатки.
Полагаясь на внезапность и дерзость, сумерки в этих краях уже давно по определению были временем господства коротышек, Ли сделала еще одну ставку на сохэй.
Пробравшись к воротам монахи–воины, используя одни только им известные методы, проникли на другую сторону стены и устроили караулу карликов форменную резню. Когда массивные створки начали раскрываться, три сотни городских стражников в новых железных доспехах с победным криком поднялись в атаку. Сохэй сумели удержать ворота до того, как лавина пехоты ворвалась внутрь.
Оказавшись одним из первых, кто вступил во вражескую крепость, Ли невольно осознал, как на самом деле близко они были от поражения. Из десяти монахов, посланных им на тайный штурм, до подхода солдат уцелело лишь четверо, двое из которых были тяжело ранены. Мертвых карликов вокруг ворот обнаружилось не меньше четырех десятков, остальные поспешно отступили к речному берегу.
Несмотря на отрешенное спокойствие выживших сохэй и их немедленно изъявленное желание приступить к исполнению нового поручения, дзи почувствовал себя довольно мерзко. Горькую злобу на самого себя, безропотно пославшего на верную смерть людей настоятеля Лаозин, не могла перебить даже мысль о том, сколько простых воинов погибло бы, решись он на обычную атаку с веревками и крючьями, во множестве захваченными стражниками с собой еще из Ланьчжоу.
Мельничное городище было невелико — всего две дюжины домов, большая часть которых была предназначена для хранения муки и необработанного зерна. Забегая вперед, стоит заметить, что никакого продовольствия, кроме небольших запасов самих карабакуру, люди здесь впоследствии так и не обнаружили. Единственным по–настоящему мощным «укреплением» стоило считать разве что здание самой мельницы, сложенной из камня и покрытой обожженной черепицей. Она стояла на самом берегу Мианхэ, а пространство вокруг ее стен было старательно очищено от всяких других построек и иных возможных укрытий.
Короткие, но яростные схватки разворачивались в узких переулках и на крышах домов, куда спешили забраться лучники карабакуру. Городская стража действовала довольно умело, в отличие от открытого сражения в поле, здесь подчиненные командира Ногая чувствовали себя весьма уверенно. Дзи, возглавляя самую большую группу солдат, несколько раз был вынужден сойтись в бою с вражескими воинами, но победа в этот раз была заведомо на стороне людей. Именно поэтому свое не слишком искусное владение мечом Ли так особо никому и не продемонстрировал, ограничиваясь чаще всего парой ударов и блоков.
Ночь только успела войти в свои права, когда основная часть городища была в руках нападавших. В темноте можно было заметить, как многие карлики перепрыгивают через стены частокола, спеша укрыться в прибрежных зарослях. Несколько небольших отрядов солдат, специально расставленных Ли по периметру хутора, старались переловить и перебить как можно большее число тех, кто спасался беспорядочным бегством. Ввязываться в схватки с крупными и организованными группами врага, им было настоятельно запрещено.
Единственная заминка возникла у мельницы. Коротышки, набившиеся за стены, плотно заперли и подперли единственные двери, и теперь пускали отравленные стрелы из узких окон, не давая никому приблизиться. Взошедшая луна осветила все вокруг белым светом, значительно упрощая задачу вражеским стрелкам.
Просто так ворваться на мельницу было нельзя, и Ли отдал приказ проверить захваченную территорию на предмет спрятавшихся врагов и сбора раненых. Сам дзи вместе с полусотней стражников занял позицию напротив последнего оплота карабакуру.
Воцарившаяся тишина перерывалась лишь плеском речных вод да редкими стонами со стороны ворот. Наблюдая за бликами света на поверхности Мианхэ, Ли попытался вспомнить, чему его учили и как следует решать сложные тактические ситуации. Можно было взять коротышек измором, но никто не знал, насколько это затянется, и не подойдут ли к тому времени вражеские подкрепления. Можно было попытаться грубо вломиться через двери или обойти со стороны стен, влезть на крышу и попробовать взломать черепицу. Эти варианты вполне годились, но сулили немалые потери, которых Ли теперь всячески старался избегать.
