— Я тоже дам вам слово, — промолвил он, взяв фибулу у Микаэлы. — Но это очень важная клятва, и потому я хочу произнести ее над чем-то даже более важным, чем священная реликвия.
Стиснув брошь в ладонях, он протянул руки к Райсиль, которая также поднялась с места.
— Госпожа моя, сознаете ли вы, что эта вещь означает для нас? — спросил он вполголоса.
Райсиль кивнула.
— Для вас это символ обретенной свободы рода Халдейнов.
— Тогда можете мне поверить, если я говорю, что это для меня самая священная клятва, — промолвил король, не сводя взгляд с фибулы. — Жизнью своего сына и того младенца, который должен родиться, — он бросил взгляд на Микаэлу, — я даю тебе слово как помазанник Божий, что сделаю все, что в моей власти, дабы помочь тебе и тем, кто придут за тобой.
— Я тоже клянусь, — прошептала Микаэла, положив ладонь поверх руки мужа.
Катан тоже поднялся с места, когда осознал, что задумал король, и теперь, поцеловав кончики пальцев правой руки, коснулся фибулы в ладонях короля.
— Такова будет и моя клятва, — воскликнул он, глядя на Райсиль. — Самая священная клятва, какую я могу принести своему государю.
В глазах Райсиль блестели слезы, и она неуверенно протянула руку.
— Позвольте и мне, сир, — прошептала девушка.
Кивнув, он протянул к ней фибулу и встретился с Райсиль взглядом. Она легонько коснулась руками броши.
— Даю вам слово, государь, что я служу вам верой и правдой, — промолвила она, — и что я и мои родичи всегда будут преданы вам. Все, что мы сделаем, будет лишь на благо вам и вашему королевству, да поможет мне Бог. — Она наконец убрала руки и опустила глаза.
— Теперь я схожу за остальными. Катан, если вдруг вернется Фульк, непременно оставь дверь приоткрытой, чтобы предупредить меня.
— Непременно, — отозвался Катан негромко. — Но, возможно, нам следует сделать еще что-нибудь, пока мы ждем… каким-то образом подготовиться?..
С легкой усмешкой она взяла в руки книгу.
— Лучше всего помолитесь за нас.
Скучающие стражники, дежурившие у королевских покоев, ничуть не удивились, завидев горничную, и она знала, что по возвращении они также не доставят ей никаких неприятностей.
Вскоре, сжимая факел в одной руке и книгу в другой, она осторожно принялась спускаться по винтовой лестнице на тот этаж, где располагалась библиотека… якобы исполняя поручение королевы заменить эту книгу на какую-то другую.
В комнате по соседству с библиотекой ее уже ожидали стражник в доспехах цветов Халдейнов и угловатый молодой писец.
На самом деле, разумеется, то были Джорем и Тиег, и по счастью, ни один человек в замке не мог бы узнать их в лицо.
Джорем никогда не проводил много времени при дворе, а сейчас он позаботился о том, чтобы прикрыть белоснежные волосы под кожаной шапочкой и кольчужным капюшоном.
Кроме того, алый плащ, какие носили стражники Халдейнов, ничем не напоминал синюю рясу михайлинцев, в которой привыкли видеть его люди.
Что же касается Тиега, в последний раз он был во дворце, когда ему было всего два или три года, так что никто не узнал бы прежнего младенца в этом худощавом длинноногом юноше, носившем одежду писца. Кто-то успел остричь его рыжеватые волосы под горшок, точно так же, как носили все придворные книжники, так что теперь он мог бы скользить по замку точно невидимая тень, не привлекая к себе непрошеного внимания.
В довершение маскарада, Тиег сжимал в руках две пыльные бутылки вина, которые словно бы только что принес из королевских погребов, тогда как Джорем со скучающим видом держал в руках третью бутылку.
Подобный сценарий ни у кого не мог вызвать вопросов, поскольку все годы своего заточения Райс-Майкл тщательно поддерживал иллюзию, будто время от времени предается безудержному пьянству. На самом деле, куда больше вина было вылито в уборную, но Райс-Майкл прекрасно понимал, что это удачный способ убедить сановников в том, что он не представляет для них никакой угрозы. К тому же, когда они думали, будто король пьян, они были при нем более откровенны в своих речах, — так что никто не удивится, увидев, что он послал за вином и пожелал выпить побольше перед предстоящей разлукой с женой и сыном.
Одобрительно кивнув, Райсиль передала им мысленное сообщение обо всем, что произошло только что у короля с королевой, затем, выглянув в коридор, она заторопилась обратно, чтобы успеть оказаться у дверей королевских покоев первой. Стражники проводили ее незаинтересованным взглядом, и она предупредила их о том, что сейчас королю принесут еще вина, так что появление Джорема с Тиегом не должно было их удивить. Факел она вставила в скобу на стене, а затем вошла внутрь.
Как она и опасалась, дверь между гостиной и приемной оказалась приоткрытой. Оставалось лишь радоваться, что Фульк заявился сюда именно сейчас, а не позже, когда он мог бы помешать магической работе. Проскользнув в гостиную, она обнаружила, что Фульк сидит за столом рядом с Катаном, причем Фульк устроился на том самом стуле, где прежде сидел король, и Райсиль внезапно осознала, что уже очень давно мечтала сделать то, что ей предстояло сейчас.
— О, добрый вечер, сэр Фульк. Королева послала меня за этой книгой.
Фульк с улыбкой поднялся на ноги и отвесил ей поклон. На губах Катана заиграла глуповатая ухмылка. Пока ее не было, со стола почти все убрали, но перед Фульком стоял серебряный бокал, а другой был в руке у Катана. Последний, изображая опьянение, запнулся и неловко оперся рукой о спинку стула королевы.
— Слишком поздно, — воскликнул Катан веселым голосом и приветственно вскинул кубок. — Его королевское величество изменил свои планы на вечер. Могу ли я надеяться, что ты тоже решишь изменить свои?
Райсиль с лукавой улыбкой подошла ближе, удивленная и польщенная тем, какую хитрость он придумал, и тут же подстроилась под него. Несмотря на то, как сбивчиво звучала его речь, Катан, разумеется, не был пьян.
— О, право, — засмеялась она. — Мысль весьма соблазнительная. И жаль, что зря пропадет такая чудная книга стихов, но коль уж приходится выбирать между двумя очаровательными юношами…
Весело засмеявшись, Фульк подошел ближе и взял книгу у нее из рук.
— Ну-ка, ну-ка, давайте посмотрим, что тут…
Она тут же коснулась его руки и взяла контроль над его разумом.
Глаза молодого человека закрылись, он покачнулся на ногах, но она вовремя поддержала его, а затем взглянула на Катана, подбородком указывая ему на дверь. В тот же миг она усилила контроль над его сознанием и подвела Фулька к стулу на дальнем конце стола, — но на сей раз не к тому, что прежде занимал король.
