Трой Деннинг - Охота на дракона

– И ты веришь, что как только Калак падет, все его темплары и знать тут же станут верными слугами добра?

– Ну конечно, нет, – затряс головой Ктандео. – Но Калак – это основание. Сокруши его, и все остальное рассыплется в прах.

– Даже уничтожив Калака, ты не справишься с системой без кровопролития, – настаивала Садира. – Не вижу плохого в том, чтобы начать сражаться прямо сейчас.

– Ну да, – согласился Ктандео. – Все можно – и убийство, и нападение из-за угла… но только пока это идет на благую цель – освободить группу рабов, воспрепятствовать строительству пирамиды… Но убивать из ненависти, – Ктандео печально покачал головой, – это недостойно, девочка.

Одним движением Садира смахнула со стола глиняные кружки.

– Теперь и ты обращаешься ко мне, как к рабыне! – прошипела она. – Кто дал тебе право меня судить? Что ты знаешь о жизни раба? Тебя били кнутом?

Напряженная тишина.

– Так я и думала…

Из– за занавеси появился рыжебородый трактирщик с полными кружками в руках.

– Мне послышался звон бьющейся посуды. – Он подошел к столу и многозначительно посмотрел на рассыпанные по полу осколки. – Постараетесь не разбить эти… – добавил он, ставя кружки перед Ктандео и Садирой.

– Посмотри, что ты наделала, – укоризненно сказал старик после того, как трактирщик скрылся за занавесью. Его голос подобрел, глаза больше не метали молнии. – Ты раскрыла себя, и теперь тебе придется перебраться в другой город.

– Я никуда не поеду, – ответила девушка, стараясь говорить спокойно. – Я не должна бросить Рикуса.

– Рикуса? – удивился старый колдун. – А он-то здесь при чем?

– Я еще не попросила его кинуть копье, – ответила Садира. – Он до сих пор даже не подозревает, что я связана с Союзом Масок.

– Ну, хоть это ты сделала правильно, – кивнул Ктандео.

– Я стараюсь, – сказала Садира и поспешно отвернулась, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

Ктандео заменил ей отца. Несмотря на то, что она считала волнения старика по поводу убитых стражников напрасными, спор с учителем расстроил девушку.

– Когда Тихиан узнает, каким образом ты спасла мула, – мягко объяснил Ктандео, – он тут же догадается, что ты носишь Маску. Он перевернет каждый камень в Тире, пытаясь тебя найти.

– Но если я уеду, кто попросит Рикуса кинуть копье?

– Сейчас я даже не уверен, будет ли у нас копье, которое он мог бы кинуть, – сказал Ктандео. – Я еще не доставил его в Тир. И судя по тому, как идут наши дела, вряд ли это вообще удастся.

– Это еще почему? – встревожилась Садира.

– Король взялся за нас всерьез. – Старик вытер лоб большой, в бурых пятнах, рукой. – Его люди уже взяли штурмом дома пятнадцати членов Союза. Защищаясь, наши товарищи убили пятьдесят темпларов и десять великанышей, но справиться со всеми… Враг пытается захватить нас живьем. И каждый раз, когда им это удается, королевские пожиратели мозгов узнают несколько новых имен. Рано или поздно они доберутся и до одного из наших вождей…

– Хочешь, я доставлю копье в Тир, – предложила Садира, не зная, что еще сказать. – К тому времени, как я вернусь, все успокоиться и я смогу переговорить с Рикусом.

– Копье для нас готовит вождь племени хафлингов, – покачал головой Ктандео. – Кто бы ни пошел за копьем вместо меня – погибнет.

– Я готова рискнуть, – сказала Садира. – Ты только пошли к Рикусу лекаря. Обидно будет, если я принесу копье, а он умрет.

– Я не отправлю тебя на верную смерть, – Ктандео нервно постукивал посохом по полу. – Тебя следует отправить в безопасное место… И чего ты так прицепилась к этому Рикусу? Есть много других гладиаторов.

– Но не таких, как Рикус, – возразила Садира.

– Да что особенного в этом муле? – поднял брови старик.

– Он победитель. – Девушка почувствовала, как краснеет. Она поспешно отхлебнула вина и через секунду продолжила: – Он единственный гладиатор, который наверняка доживет до финала. Единственный, кто сможет выждать удобный момент для покушения на короля.

– Мы найдем другое время и место для удара, – невинно заметил Ктандео.

– Если бы это было так просто, – усмехнулась Садира, – вы бы давно расправились с Калаком. – Девушка понимала, что ее старый учитель просто играет с нею, возможно, пытаясь определить степень ее привязанности к мулу. – Ты же сам велел мне сблизиться с Рикусом. Если теперь это тебе не нравится, то ничем помочь не могу. Ты пошлешь ему помощь, я останусь тут, пока он не придет в сознание.

– Нет, – решительно сказал Ктандео. – Ты руководствуешься эмоциями, а не разумом. Сама подумай! Если ты останешься в Тире и попадешь в лапы Тихиана, то выложишь ему весь наш план!

– Значит, позаботьтесь о том, чтобы меня не поймали!

– Это невозможно, ты ведешь себя как ребенок! – рявкнул Ктандео, тыча посохом в грудь девушки. – А что касается Рикуса: если я пошлю к нему лекаря и того схватят, Тихиан сразу догадается, что с мулом дело нечисто. И тогда весь наш план полетит к черту!

Садира глядела на Ктандео и не знала, что сказать. Ее губы дрожали. То, что говорил учитель, было совершенно верно, но она не могла принять подобную логику. Рикус – не просто гора мускулов, способная убить Калака. А сама она – не кукла, которую можно взять и отложить в сторону за ненадобностью.

– Ты обращаешься с нами ничуть не лучше наших хозяев, – выкрикнула она, хватая из-под скамьи свою сумку. – Я не уеду из Тира, пока не поговорю с Рикусом!

И прежде, чем старик успел ответить, она, откинув занавесь, бросилась через всю таверну к выходу.

– Вернись! – прогремел у нее за спиной голос Ктандео.

Ни на что не обращая внимания, девушка выскочила на площадь и побежала по улице – туда, откуда пришла. Она успела сделать всего несколько шагов, прежде чем заметила впереди несколько перегораживающих проход великанышей. На одном из них, видимо, самом главном, красовался панцирь из чешуйчатой шкуры мекилота, перехваченный широким поясом, на котором висел тяжелый обсидиановый меч. На голове – шлем с огромным оранжевым плюмажем. А с ним – два циклопа на поводках.

Циклопы, гигантские многоножки, ростом не ниже Садиры, в длину достигали пятнадцати футов. Их плоские тела делились на дюжину сегментов – каждый со своей парой ног. На овальных головах угрожающе щелкали похожие на клешни челюсти, взад-вперед над землей деловито бегали длинные, необыкновенно чувствительные усики, а в центре зловеще мерцал большой фасетчатый глаз.

Для рабов не существовало ничего хуже циклопов. Садира слышала рассказы о том, как эти страшные твари ухитрялись идти по следу десятки миль по камням – более чем через неделю после того, как там прошли беглые рабы и после того, как песчаная буря занесла все вокруг песком.