Горы, облачные хребты и долины с маленькими лоскутками туч. Половинка растущей луны и одинокая мерцающая точка, не знающая, то ли ей утонуть в океане ночи, то ли стать путеводной звездой, уводящей в мир иллюзий. Все заволакивает в одно мгновение, и ледяная крошка застывшего от высоты дождя бьет по фюзеляжу. Самолет, затянутый в турбулентность, трясет от вихря, запутавшегося в складках облака. Это продолжается долго, мучительно долго, кажется, что не осталось ничего, кроме белесой мглы и тускло светящейся панели приборов передо мной.
И снова мир разделен на верхний слой, наполненный темнотой с пылинками звезд и нижний слой, теряющийся в сгустившихся сумерках.
Медузы облаков, наполненные мертвенно-бледным светом ненастного неба. Висящие струи дождя похожи на длинные нити щупалец, безвольно колыхающиеся под порывами ураганного ветра.
Гроза нагнала нас и превратила нижний мир в огненный ад.
Вспышки молний, с прожилками ультрафиолетовых разрядов, иногда алые, иногда ослепительно белые, жалят призрачные небесные поля и растекаются по поверхности облаков. Мы летим над ними, и кажется, что внизу идет бой. Напряжение химерической битвы нарастает, но звуки сраженья не долетают до нас, тонут в ровном шорохе рассекаемого воздуха. Ударов грома не слышно, только в наушниках стоит нескончаемый треск, словно рой насекомых заполнил эфир.
Полетный план нарушен, и мы причудливо скользим по небу, пытаясь найти безопасный путь, пробуя вернуться из хаоса грозового неба в наш уютный домик с крепкими стенами. Тяжелая туша космоса давит, прижимая к земле, и я осознаю, что мы здесь чужие. Что в жизни имеет ценность лишь глоток спирта из фляжки и дождь, барабанящий всю ночь по железной крыше. Тоска и неумолимое желание вернуться гонят нас назад к дому.
Задание не выполнено, никто не погиб и не был убит. И ничего не жаль, кроме молний, бессмысленно растративших свою ярость над выжженной шквалом ядерного взрыва землей.
***
Я очнулся над хребтами Гималаев. Дракон превратился в ледышку и никак не мог отогреться в моей груди. Он ругал меня, сетовал на то, что мои мечты скоро доведут меня до погибели.
А зачем же еще мечтать? Ведь грезы для этого и предназначены — дарить нам сладкую смерть, вечное забвение, если мы рискнем скрыться в их тенистых садах.
Внизу проплывали вершины, неприступные стены горных хребтов с висячими ледниками. Им, вершинам, было все равно, что в мире больше не осталось людей, готовых их покорять, готовых жертвовать своей никчемной жизнью, чтобы постоять над всем сущим и несколько минут почувствовать себя божеством. Я подумал, что одинок так же, как горы.
«А я?» — пискнул дракон.
Я совсем забыл про земноводное, обитающее в моей душе. Дракон не стерпел оскорбления и начал плеваться ядом. В глазах у меня помутилось и мне пришлось опуститься на вершину ближайшей горы.
Холод. Я терял крохи тепла, пытаясь растопить лед молчания. Дракон не на шутку обиделся. В твердом насте предвершинного гребня я выдолбил небольшую площадку, чтобы не сверзиться в манящую пропасть. Движение немного согрело, но пронизывающий ветер выдувал остатки тепла из обледеневшей души. Воздуха на такой высоте было мало, и я быстро выдохся.
Как занесло меня в эти края? Зачем люди восходили на вершины? Здесь нет ничего, кроме вздыбленного мира под ногами, моря облаков и пронзительно синего неба, переходящего высоко вверху в ультрафиолет космоса.
За тонкой оболочкой кабины я никогда не ощущал бездны, мир был пустотой, наполненной свистом турбин. Но звенящая высота гор меня поразила. Если есть на земле ад, то он здесь, среди хаоса ледников, среди безмолвия вершин.
***
Погода резко испортилась. Драконья игра в молчанку меня раздражала, но я ничего не мог сделать: раругг
решил уморить меня на вершине. А может, я ошибаюсь, и он впал в кому. Я позвал его, но в ответ не услышал ни звука.
Ураганный ветер, несущийся со скоростью курьерского поезда, яростно пытался сорвать меня со склона горы. В этом мире все было против моего существования. Жизнью это назвать нельзя. Я мог, конечно, улететь отсюда в любую минуту, но камень на душе — мой дракон — по какой-то причине, или из какой-то извращенной вредности, издевался и не давал мне взлететь. Я не понимал в чем дело, и у меня возникло ощущение, что дракону зачем-то нужно остаться здесь. Но зачем? Если мы пробудем на вершине еще несколько часов, то нас просто скинет в пропасть порывом ветра или мы насмерть замерзнем в сумерках уходящего дня. Я долго не выдержу пытки холодом, когда от стужи трескается кожа, и коркой изморози покрываются губы и веки. Нахохлившись, я сидел, согнувшись в три погибели, на краю пропасти и ждал смерти.
***
Когда эту чертовку — смерть зовешь и ждешь, словно на первое свидание, то она, спрятавшись неподалеку, глумясь и злорадно хихикая, издевается и корчит мерзкие рожи. Но стоит расслабиться хотя бы на мгновение и почувствовать себя властелином судьбы, как костлявая сразу же дает о себе знать. Нет, не напрямую. Полунамеком. Но от этого почему-то становится еще страшнее.
Тьфу три раза через левое плечо. Отвяжись худая жизнь... И смерть моя отстань от меня. Ведь все будет так, как мы хотим. Не так ли, мой добрый зверь?
***
Дракон зашевелился внутри меня и начал делать приседания, чтобы согреться. Я обернулся призрачными крыльями, но их моментально смял ветер. Мне пришлось приложить невероятные усилия, чтобы удержатся на склоне. Снежный наддув, на котором я устроился, неожиданно дал трещину и угрожающе накренился в сторону пропасти. Мне пришлось сползти чуть ниже и расположится на маленьком скальном выступе. Не имея ни малейшей альпинисткой подготовки, я осваивал азы горовосхождения
на своем опыте. Лишь бы он не оказался горьким, ведь любое движение могло стать последним.
Меня отвлек удивленный возглас дракона. Он что-то увидел в соседнем ущелье и подавал знаки, пытаясь привлечь мое внимание. Через некоторое время облака поднялись почти на уровень горы и понеслись по кругу. Это фантастическое зрелище было красивым и пугающим одновременно. Клубящиеся лохмотья тумана образовывали гигантские фигуры, и это происходило с такой скоростью, что невозможно было разглядеть, что же они означают. Птицы, ящерицы, крокодилы и монстроподобные
создания выныривали из глубины облаков, как будто нападая на нас. Меня это представление обеспокоило, но дракон остался равнодушен к этой вакханалии несомых ветром кристалликов замерзшей воды.
