Она вопросительно смотрела на меня своими большими глазами, и я вдруг подумал: а вдруг Коти догадывается, о чем я сейчас размышляю?
– Ты можешь мне рассказать о том, что замышляют твои люди? – спросил я.
Выражение лица Коти не изменилось.
– Почему ты спрашиваешь?
– Меня сегодня вызывали. Хотели, чтобы я дал гарантии, что не стану сотрудничать с Келли. Похоже, в Империи что-то происходит и Организация полагает, будто это связано с Южной Адриланкой.
Коти не спускала с меня глаз.
– Мне не о чем тебе рассказать.
– Значит, твои люди что-то замышляют.
Она отрешенно смотрела на меня, из чего я сделал вывод, что Коти о чем-то напряженно размышляет. Вероятно, не может решить, какую часть информации можно мне сообщить, и не хочет, чтобы на лице отразились ее сомнения. Наконец она сказала:
– Все не так, как ты предполагаешь. Да, мы создаем организацию. Мы строим. Наверное, ты и сам видел стройки на своей территории.
– Да, несколько, – кивнул я. – Но я не могу сказать, насколько все это серьезно, а мне необходимо знать.
– Мы считаем, что события довольно скоро начнут разворачиваться. Я не могу сообщить тебе подробности…
– Как скоро?
– Что “как скоро”? Восстание? Нет, ничего подобного не будет. Влад, неужели ты не понимаешь – Империя может без проблем выяснить, чем мы занимаемся!
– Шпионы?
– Нет, хотя такой вариант нельзя полностью исключить. Понимаешь, заклинания, помогающие подслушивать через стены, гораздо доступнее для Империи, чем для нас заклинания защиты.
– Наверное, ты права. – Я не стал говорить, что мне трудно представить себе, что Империя настолько озабочена их деятельностью, что начала серьезную слежку.
Впрочем, усиление присутствия Гвардии Феникса в Южной Адриланке говорило о том, что Коти, возможно, права.
– Таким образом, – продолжала она, – мы ничего не можем делать втайне. И не делаем. Когда мы строим планы на будущее, мы предполагаем, что Империя в любой момент о них узнает. Поэтому мы ничего не скрываем. Вопрос “как скоро?” не имеет смысла, поскольку мы лишь готовимся. Кто знает? Завтра? В следующем году? Мы готовимся. Условия здесь…
– Мне они известны.
– Да, – не стала спорить Коти. – Ты все знаешь.
Некоторое время я смотрел на нее, пытаясь придумать, что сказать. Ничего хорошего на ум не пришло, поэтому я крякнул, взял книгу и сделал вид, что продолжаю читать.
Примерно через час в дверь постучал Айбин. Он поклонился, как текла, смущенно улыбнулся и сел на стул. Под мышкой Айбин держал барабан, в другой руке сжимал свернутый свиток.
– Играл? – спросил я. Он кивнул.
– Я нашел это, – заявил он, разворачивая свиток.
– Похоже на кожу, – сказал я.
– Так и есть, – ответил Айбин. – Телячья кожа. – Он казался очень возбужденным.
– У вас на острове нет коров? Я уверен, что видел…
– Посмотри, какая она тонкая.
– Теперь, когда ты сказал, я тоже вижу. У нас другие коровы?
Айбин нетерпеливо покачал головой:
– Все дело в дублении и обработке. Я никогда не видел такой тонкой телячьей кожи. Она такая же тонкая, как рыбья, но теплее.
– Теплее?
– Вот почему им удается делать такие хорошие большие барабаны.
– Какие большие барабаны?
– Те, на которых они каждый день играют перед Императорским дворцом, возвещая о предстоящих церемониях.
– Я их никогда не замечал.
– Правда? Но они же громадные, вот такие. – Айбин Широко развел руки в стороны. – И там играют на десяти барабанах одновременно…
– Теперь, когда ты об этом упомянул, я вспоминаю, что слышал барабанный бой на фоне зова труб, каждый день, во время Расчета.
– Так вот как это называется? Теперь я знаю, как им удается делать такие барабаны. Телячья кожа. Никогда бы не поверил. Да и воздух здесь другой.
– Воздух?
– Воздух в городе по-настоящему сухой. Мне так и не удалось настроить свой барабан.
Первый раз в жизни я услышал, как кто-то называет сухим воздух в Адриланке, расположенной на южном побережье.
– Вот как, – пробормотал я.
– А зачем они носят маски?
– Кто?
– Барабанщики.
– Хм-м. Никогда не обращал внимания.
Он кивнул и вышел в голубую комнату. Одной рукой Айбин задумчиво поглаживал кусок кожи, а другой прижимал к себе барабан.
Я заметил, что Коти наблюдает за мной, но не сумел понять, что означает выражение, появившееся на ее лице.
– Телячья кожа, – сказал я ей. – Они делают барабаны из телячьей кожи.
– Ничего особенного, если ты об этом знаешь, – ответила она.
– Может быть, наша проблема как раз и заключается в том, что здесь слишком сухой воздух.
Она мягко улыбнулась:
– Я уже давно это подозревала.
Я кивнул и откинулся на спинку кресла. Ротса опустилась на руку Коти.
– Телячья кожа, – сказал я ей. Она улетела.
Я устроился в нижней восточной гостиной Черного Замка и смотрел на лорда Маролана. Сидя, Маролан не казался таким уж высоким.
– В чем дело, Влад? – спросил он через некоторое время.
– Я хочу поговорить о революции.
Он повернул ко мне голову и приподнял брови:
– О чем?
– О революции. Восстание крестьян. Насилие на улицах.
– Что тебя интересует?
– Может ли это случиться?
– Несомненно. Такое не раз бывало в прошлом.
– Удачно?
– Тут все зависит от того, что считать успехом. Случалось, что крестьяне убивали своего правителя. Во время Войны Баронов был случай, когда целое графство – кажется, Лонграсе – превратилось…
– Я говорю о длительном успехе. Могут ли крестьяне не только захватить власть, но и долго ее удерживать?
– В Империи?
– Да.
– Исключено. Только в том случае, когда настанет Цикл Теклы, а до тех пор еще несколько тысяч лет. Мы оба будем благополучно мертвы.
– Ты совершенно уверен?
– В том, что мы умрем?
– Нет, в том, что они не могут добиться успеха?
– Я уверен. А почему ты спрашиваешь?
– Коти связалась с группой революционеров.
– Ах да. Сетра говорила мне несколько недель назад.
– Сетра? Откуда ей знать?
– Она же Сетра.
– Что она сказала?
Маролан помолчал, глядя в потолок. Казалось, он вспоминает.
– По правде говоря, очень немного. У меня создалось впечатление, что она встревожена, но я не знаю почему.
– Возможно, мне стоит с ней поговорить.
– Возможно. Она придет чуть позже, чтобы поговорить о войне.
Я нахмурился:
– О какой войне?
– Ну, пока войны еще нет. Но ты же слышал новости.
– Нет, – с сомнением ответил я. – Что за новости?
– Имперское грузовое судно “Песнь Облаков” было протаранено и затоплено кораблем с Гринери.
– Гринери, – пробормотал я, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. – Вот, значит, как.
