— Тебе приснилось! — по-прежнему грубо бросил Бендир.
Рэйн так и замер на месте.
— Нет, — проговорил он твердо. — Мне не приснилось. Она отправилась в город, в чертог Коронованного Петуха. Я же говорил вам. Отлично помню, что говорил! Я сказал, чтобы вы обязательно вытащили ее оттуда. Вы что, не сделали этого?…
— Она больна и лежит в постели, а не бродит по подземельям! — теряя терпение, воскликнул Бендир.
Мать, однако, лишь побледнела при этих словах. И даже схватилась за косяк двери, словно опасаясь упасть. И с трудом выговорила:
— Кефрия приходила на рассвете… Малты не оказалось в постели, и она подумала, что… — Она покачала головой, глядя на сыновей. — Она подумала, что Малта, может быть, с Рэйном… Мы пришли сюда, но, конечно, здесь ее не было… А потом ударил набат, и… — Янни задохнулась и замолчала. Но потом решительно добавила: — Но как бы Малта смогла добраться до города, не говоря уже о том, чтобы проникнуть туда? Она со времени приезда из постели-то не особенно выбиралась… Она ничего там не знает и понятия не имеет, где чертог Коронованного Петуха…
— Сельден, — перебил Рэйн. — Ее братишка. Он весь Трехог облазал с Уайли Крейном. Са свидетель — я лично раз двадцать, не меньше, гонял Уайли вон из старого города… Если Сельден стал с ним водиться, наверняка и он там уже все входы разведал. Где он, кстати?
— Не знаю, — в ужасе отозвалась мать.
— Предположения, предположения! — вмешался Бендир. — Там есть люди, Рэйн, которых не «может быть», а точно замуровало! Сатрапа с Подругой, не говоря уже о землекопах семейства Винтальи. Они только начали раскапывать помещение рядом с тем, где нашли росписи с бабочками. И еще две семьи держали там людей на ночных работах… Короче, некогда нам беспокоиться еще и о тех, кто там, «может быть», оказался! Надо сосредоточиться на тех, о ком мы в точности знаем…
— А я со всей точностью знаю, что Малта внизу, — с горечью проговорил Рэйн. — И даже знаю, где именно. Она в чертоге Коронованного Петуха. Я уже говорил вам об этом ночью. И сейчас я перво-наперво отправлюсь за ней…
— Ни в коем случае! — рявкнул Бендир, но Янни перебила:
— Хватит спорить! Рэйн, иди и копай! Главный тоннель ведет и к чертогу Коронованного Петуха, и к покоям, отведенным сатрапу. Если пробьемся — попадем и туда, и туда.
Рэйн бросил на старшего брата взгляд человека, которого предали:
— Если бы только вы меня послушали ночью…
— Если бы только ты вчера был трезв! — парировал Бендир. Повернулся на каблуках и вышел из комнаты. Янни и Рэйн поспешили следом…
Растаскивать и переворачивать лодки, выбирая в тесноте развалин самую лучшую, оказалось делом нелегким. А тянуть выбранную наружу — еще труднее. Кикки показала себя существом полностью бесполезным. Устав хныкать, она просто заснула. Сатрап попытался было помочь, но иметь с ним дело было все равно что со взрослым младенцем. Он просто не имел ни малейшего понятия о ручной работе. Малте потребовалась вся ее выдержка, чтобы не наорать на него. Да и то она только и делала, что напоминала себе: год назад и я сама такой же была.
Он попросту боялся работать. Не умел крепко держать, не знал, как пускать в ход свою силу, выволакивая лодку наружу. Одним небесам ведомо, каким образом Малта удержала язык за зубами. К тому времени, когда они извлекли лодку из трещины на кучи листьев снаружи, ноги совсем не держали ее. Сатрап же, отряхнув руки, смотрел на лодку и так сиял, словно сам единолично справился с нею.
— Что ж, для начала неплохо, — сказал он затем. — Теперь принеси весла, и можно двигаться в путь.
Малта сидела на земле, прислонясь к дереву.
— А не хочешь сначала проверить, — сказала она, с трудом удержавшись от должной язвительности, — плавать-то эта посудина не разучилась?
— С какой бы стати? — Он с видом бывалого мореплавателя поставил ногу на лодочный нос. — По мне, выглядит она отменно!
— Дерево ссыхается, если надолго вынуть его из воды. Нужно сперва спустить лодку на мелком месте, дать чуть набухнуть… тогда и видно будет, насколько сильно она течет. А вода… Если ты раньше об этом не слышал, так послушай теперь. Вода реки Дождевых Чащоб разъедает дерево. И тело тоже разъедает. Поэтому, если обнаружится хоть малейшая течь, нужно будет из чего-то непременно сделать пайолы[41]… А кроме того, я слишком устала, чтобы прямо сейчас садиться грести. И мы не знаем в точности, где Трехог. Если подождать до вечера, мы, возможно, увидим сквозь деревья огни. И сбережем таким образом немало времени и сил…
Сатрап смотрел на нее сверху вниз, не зная, гневаться ему или пугаться.
— Ты отказываешься повиноваться мне? — спросил он наконец.
Малта не дрогнула под его взглядом.
— А ты собрался погибнуть в реке?
Он так и взвился:
— Не смей говорить со мной тоном, приличествующим лишь Подругам!
— И в мыслях не держала, — ответила Малта. И подумала, случалось ли вообще кому-то раньше говорить ему «нет». Она со стоном поднялась на ноги. — Помогай! — сказала она и принялась толкать лодку в сторону топи.
Его помощь заключалась в том, что он соблаговолил убрать ногу. Малта, мысленно плюнув, спихнула лодку в неглубокую стоячую воду. Привязать ее было нечем, но и течения, способного ее унести, не наблюдалось. Оставалось надеяться, что лодка так здесь и останется. От усталости Малте вдруг стало совсем на все наплевать.
Она посмотрела на сатрапа, продолжавшего уничтожать ее взглядом, и сказала ему:
— Если не собираешься спать, сходи поищи весла. И присмотри за лодкой, чтобы не уплыла. Она лучшая из тех, что там лежали, да и то не слишком надежна…
Говоря так, она отрешенно думала про себя: «А ведь где-то я уже слышала такой тон…» Потом сообразила. Это ее бабушка всегда так с ней разговаривала. И теперь она хорошо понимала почему. У нее ныло все тело, а земля оказалась такой твердой…
Уснула Малта мгновенно.
Рэйн так и не смог убедить их. Он предпочел просто ломиться вперед. Если бы он стал дожидаться, пока они полностью разгребут завал и расчистят главный проход, прежде чем двигаться дальше, Малта наверняка будет мертва к тому времени, когда он до нее доберется… Рэйн ужом ввинтился в узкий промежуток между упавшими глыбами и добрался до участка коридора, оставшегося неповрежденным. Здесь кончился тонкий трос, который он тянул за собой. Рэйн прижал его конец тяжелым каменным обломком. И нарисовал на стене свой значок «звездным мелком». Этот мелок имел свойство ярко вспыхивать даже на малейшем свету. Когда сюда проберутся другие, они сразу поймут, что он побывал здесь и отправился дальше. Он и до того расставлял такие же метки, пробираясь через завалы и заодно указывая, где самые безопасные проходы и откуда следует начинать восстановительные работы. У него на такие вещи было внутреннее чутье.
Встреча с матерью Малты превзошла его худшие опасения… Он встретил Кефрию возле тоннеля: она помогала тачками вывозить оттуда мусор. Повязки на ее поврежденной руке потемнели от грязи. Когда он спросил ее, не видела ли она Малту, долго сдерживаемое волнение сразу проступило у нее на лице.
«Нет, — выговорила она хрипло. — И Сельдена тоже не видела… Но ты же не хочешь сказать мне, будто они там, внизу?…»
«Конечно нет! — солгал он, хотя у самого все так и сжалось внутри. — Уверен, они вот-вот объявятся. Скорее всего, они вместе отправились гулять по Трехогу. И небось гадают сейчас, куда это подевались все остальные!»
Он силился говорить убедительным тоном, но получилось плохо. Кефрия разглядела ужас в его глазах, и у нее застряло в горле рыдание. Не в силах смотреть ей в глаза, Рэйн кинулся вниз, к погребенному городу. Он не стал обещать ей, что всенепременно разыщет и вернет ее сына и дочь. Один раз он уже солгал ей…
Несмотря на обилие свежих завалов, Рэйн уверенно пересекал свой город, так хорошо знакомый ему. Он знал его надежные и ненадежные места не хуже, чем силы и слабости собственного тела. Он велел землекопам отказаться от одного тоннеля, с уверенностью объявив его бесповоротно потерянным, и направил их к другому завалу, который они с легкостью расчистили. Бендир настаивал, чтобы Рэйн с фонарем и картой в руках обошел все места работ и дал людям советы. Рэйн наотрез отказался.
«Я буду работать с теми, кто пробивается по главному тоннелю к чертогу Коронованного Петуха. Вот доберемся туда, спасем Малту — тогда и ставь меня куда пожелаешь. Но не раньше!»
Кончилось тем, что они едва не сцепились. По счастью, мать вовремя напомнила братьям, что засыпанные комнаты сатрапа и его Подруги находились в той же стороне. Пришлось Бендиру нехотя кивнуть, уступая. Тогда Рэйн взял все необходимое и пошел. Он нес в заплечном мешке воду, мелок, веревки, свечи и трутницу для огня. На поясном ремне звякали орудия землекопа. О фонаре Рэйн беспокоиться не стал. Другим людям он был бы необходим для работы. Ему — нет.
