Похоже, Одноглазый что-то учуял. Он задергался и взъерепенился. Затем поднялся Гоблин и сказал, что, ежели Одноглазый не перестанет гундосить, он, Гоблин, превратит его в ящерицу. Гоблин не выглядел особо изнуренным своей экспедицией, на что Одноглазый не преминул указать — наверное, в тысячный раз. Началась перебранка, в которую время от времени встревала матушка Гота. Матеря Гоблина, Одноглазый не забывал обложить и всех нас за то, что мы отправились на гору, не соизволив дождаться его.
— Знали ведь, сволочи, что я вернусь, не могли не знать. А все равно поперлись. Назло мне. Это их та дурная баба подначила. Или Щенок. Решили, будто таким образом они меня накажут. Фу ты ну ты. Да плевать я на них хотел. Вот возьму и смоюсь на самом деле. Посмотрим, каково им будет без Одноглазого.
Этот тип на каждом слове противоречил сам себе, но такова уж была его натура.
Бедолага был бы очень расстроен, узнав, что большинство ребят не очень-то по нему скучает. Хотя, надо признать, в последнее время мы не так часто попадали в обстоятельства, когда его присутствие могло оказаться полезным. В мирное время от Одноглазого — как и от его приятеля Гоблина — не очень-то много проку.
Неожиданно я осознал, что нас обволакивает мерзкий запах Кины. Он нарастал, но так медленно, что я не сразу понял, в чем дело. А когда понял, поспешил за Врата, хоть и неохотно, потому как явно упускал случай услышать что-нибудь интересненькое. Одноглазый, уж коли он заводился, редко затыкался прежде, чем успевал выболтать решительно все, что у него на уме.
Я припустил вдоль дороги со всей возможной скоростью, но при дневном свете она казалась мне очень маленькой. А возможно, и не казалась. Чем выше поднималось солнце, тем медлительнее, неповоротливее и рассеяннее становился мой дух.
Я заметил, что каждый круг содержит как бы намеки на ворота, через которые можно выйти на восточную и западную дороги. Поначалу это сбило меня с толку. На кой хрен такая путаница, если уже есть Врата, дорога и крепость, к которой эта дорога ведет. Идти-то все равно больше некуда. Или… Камни? Столбы? Ну конечно.
По боковым дорогам можно было добраться до тех или иных камней. Но кому и зачем могло бы прийти в голову это делать, оставалось для меня загадкой.
Неожиданно до меня дошло, что я уже довольно долго торчу на месте, блуждая в пустыне собственных мыслей.
Привстав, я рассеянно огляделся по сторонам и спросил:
— Где Нарайян Сингх?
Поблизости не было ни души, кроме Тай Дэя. И никаких следов пребывания в этом круге кого бы то ни было. Куда, черт побери, подевались все?
— Ты проснулся? — сказал Тай Дэй.
Всякий человек выглядит идиотом, ежели от неожиданности скажет что-то слишком уж очевидное.
— Где все?
— Ты никак не просыпался. Они ушли без тебя.
Значит, и без него.
— Освободитель сказал, что заберет тебя на обратном пути. Он казался обеспокоенным.
— Я его не виню. Сам обеспокоен. Помоги мне подняться.
Коленки у меня были слабые, правда, скоро это прошло.
— Пожрать? — прокашлял я. Хождение в мире духов в одиночку отнимало меньше энергии, чем блуждание с Копченым, но все же опустошало изрядно.
— Они забрали все. Почти. Мне удалось стянуть самую малость.
Его «самая малость» оказалась не такой уж малостью, во всяком случае, по меркам нюень бао. Жители болот довольствовались парой зернышек и гнилой рыбьей головой в день.
— На воду они не поскупились, — добавил он, протягивая мне две полные фляги, после чего пояснил: — Пока ты спал, шел дождь.
— Что? — пробормотал я с полным ртом. — Когда? — В мире духов погода как-то не воспринималась.
— Шел дождь. Похоже, вся вода стекала в круг, так что здесь образовалась лужа. Будем ждать здесь? — спросил он с надеждой в голосе.
— Нет. Мне нужно немедленно поговорить с капитаном.
Тай Дэй выразительно хмыкнул, явно давая понять, что отнюдь не считает меня отягощенным мудростью.
Вдвоем мы двигались гораздо быстрее Отряда и уже через пару часов увидели впереди маленькую группу людей.
— Какого черта они делают? — спросил я Тай Дэя. Глаза у него куда лучше моих.
— По-видимому, передают вещи по цепочке, от человека к человеку.
Так оно и было. Мы убедились в этом, подойдя поближе.
Я заорал и замахал руками. Меня услышали, кто-то закричал и замахал в ответ. Но чтобы подождать — это им и в голову не пришло.
— Здоровенная хрень, — сказал я, имея в виду крепость.
Теперь, когда мы находились неподалеку, она, казалось, распухала на глазах с каждым шагом. Твердыня была сложена из базальта, более темного, чем камень окружающей ее равнины. При всей своей грандиозности она явно нуждалась в ремонте.
— Здоровенная, но против землетрясений не устояла.
Тай Дэй снова хмыкнул. Он опять начинал нервничать.
— Ага, вот через что они перебирались.
Равнину пересекала трещина, тянувшаяся в обе стороны, насколько мог видеть глаз. Очень широкой она не казалась нигде, но наши парни переправились в самом узком месте, где ширина не превышала трех футов. Они ухитрились перетащить на ту сторону даже подводы и фургоны.
Часть крепостной стены неподалеку обвалилась, причем обвал выглядел совсем недавним. Должно быть, это тот самый, который произошел на наших глазах. Имелись и следы более давних разрушений. По моим прикидкам, самое старое из них произошло в тот день, когда мы ощутили подземные толчки, даже находясь в Таглиосе.
И Тай Дэй, и я были слишком стары, чтобы бегать, и делали это, лишь когда ничего другого не оставалось. Но сейчас мы не стали терять времени даром, припустили со всех ног и перескочили через трещину прежде, чем ребята скрылись за изгибом стены. Оказалось, что это Сиятельство и Сопатый. Должно быть, Сопатому до сих пор приходилось несладко.
Пыхтя и задыхаясь, я поспешат изо всех сил. Ноша за плечами казалась тяжелей с каждым шагом.
— Впечатление такое, будто мы опять поднимаемся в гору, — отдуваясь, заметил я.
Тай Дэй буркнул, соглашаясь. Он и сам запыхался. Я оглянулся. Да, пожалуй, отсюда обзор был шире, чем с начала дороги.
— Землетрясение повредило дорогу. А цела ли ее защита? — размышляя вслух, промолвил Тай Дэй. Должно быть, он задался этим вопросом уже некоторое время назад.
— Должно быть, цела, — поразмыслив, ответил я, — иначе Тени уже добрались бы до нас.
Под ногами по-прежнему лежала дорога, хотя казалось, что здесь ее поверхность как-то потускнела. Я задумался о том, распространяется ли защищенная зона и на всю крепость, а если да, то насколько эта защита прочна. Представлялось маловероятным, чтобы стены могли рушиться раз за разом, так нигде и не повредив барьера.
