Дэй тут мало чем мог помочь. Несколько дней назад, по его словам, он тоже поднялся по лестнице, тут его и поймали.
– Шпионы лорда Морйина увидели клеймо и схватили меня.
Чтобы скрыть уродливую метку, впечатанную в лоб мальчика, мастер Йувейн повязал ему голову тряпицей.
Меня волновало, насколько действенна будет эта маскировка. Беспокоился я и об Имайре. Он был одет как житель Зарьяка. Не привлечет ли внимание то, что у него отсутствует рука?
Однако, когда мы достигли улицы, кишащей народом, я понял, что на этот счет можно не беспокоиться. Многие здесь были ветеранами прошлых кампаний Морйина. Те, что не носили форму – в основном искалеченные старики, – демонстрировали результат службы в далеких землях: их лица и руки были иссечены шрамами, если только руки или другие члены вообще наличествовали. Другие – кузнецы, гончары, каменщики, плотники, пекари и особенно татуированные рабы – все носили знаки неудовольствия Морйина. Красный Дракон, как сказал нам Дэй, практиковал членовредительство в качестве наказания за малейшую провинность. Пробираясь мимо катившихся тележек, наполненных железной рудой, сеном, бочками с водой и прочими припасами, мы видели мужчин и женщин с клеймами на лицах, отсеченными ушами, выколотыми глазами. Воры, если их не отдавали дракону, отделывались отсечением рук, которыми когда-то срезали чужие кошельки. Ни в каком другом городе я не видел столько изуродованных, обожженных, измученных и несчастных людей и решил, что Имайра со своей одной рукой не привлечет ничьего внимания.
Успокоило меня и то, что мимо нас прошли несколько зарьяков. Эти высоченные люди, как и Имайра, носили черные плащи с капюшонами, прикрывавшими лица. Вооруженные палицами и кривыми мечами, они добровольно служили Морйину – за плату, как и остальные наемники, по внешности и одежде которых я заключил, что их родиной были Сунгару и Юскудар – и даже Суррапам, Дэли и Алония. Множество сарнийских воинов в кожаных доспехах, таких же, как у Атары, разъезжали по улицам на степных лошадках. Миновали мы и группу Синих с боевыми топорами, и марширующие отряды наемников из Гесперу, Карабука и Гальды, где от имени Морйина правили Красные клирики. Морйин собрал под своим знаменем огромные силы, укрывая их в темном неприступном городе. Если кто из жителей Аргатты и смотрел в нашу сторону, я надеялся, что он подумает, что еще несколько воинов пришли продать свои мечи.
Дэй объяснил нам, что разные уровни Аргатты предназначены для разных дел. Так, на седьмом уровне находился дворец Морйина и большинство местных храмов, а также чертоги для церемоний и мероприятий. Там жили Красные клирики и знать. Наиболее уважаемые ремесленники – художники и скульпторы – держали магазины на шестом уровне; ткачи, портные и красильщики – на пятом, и так до второго, самого большого уровня города, где в тесных бараках располагались армии Морйина, а также работали кузнецы и оружейники, готовя его силы к войне.
Мы видели признаки надвигающегося катаклизма. Мимо катились телеги, наполненные тисом и рогом, потребными для изготовления луков; навстречу им двигались другие, груженные связками стрел. Бойни, где заготовляли свинину для долгих военных кампаний, сотрясались от визга свиней. Кровь стекала в сточные канавы, где на нее набрасывались крысы и тучи мух.
Из кузниц доносились мерные удары молота – мастера били кувалдами по раскаленному добела металлу, изготавливая наконечники копий, мечи, палицы, наконечники стрел, шлемы, щиты и доспехи. Из бесчисленных мастерских валил густой дым, наполнявший улицы. Хотя множество воздуховодов, подобно дымоходам, открывались над сырыми коридорами, их было слишком мало, чтобы полностью унести испарения и запахи города. Зловонная смесь дыма, крови, гнили и страха – вот запах Аргатты, и я боялся, что он пропитает не только мои волосы и одежду, но и саму душу.
А как ужасно влияние этого мрачного места на тех, кто по принуждению или добровольно жил здесь. Наемники, как крысы, кишели на грязных улицах. Подобно кротам, торговцы проводили годы в маленьких лавках, похожих на колодцы, и в землянках, которые были еще хуже. Под свист бичей рабы копали новые проходы в прочном камне и длинными цепочками носили валуны и прочее содержимое тоннелей Аргатты; они больше напоминали муравьев, чем людей. Мужчины и женщины не созданы для того, чтобы так жить. Мы – благородные существа, пришедшие издалека, дабы создать лучший мир. Нам должны принадлежать розы, звездный свет и надежды, разливающиеся шире, чем Пору весной. У нас должны быть величественные города, такие, как Аландиль, и леса, подобные волшебному лесу Локилэни.
Истинный правитель, как однажды сказал мне отец, направляет все помыслы и действия на то, чтобы исполнить мечты народа. Но Морйин направил всю волю подданных на службу своим темным замыслам. Они стали извращенным народом, носящим на телах метки скорби и исчахшим в душе своей.
Я подумал, что если не смогу вскоре возложить руки на камень Света и бежать из города, то страдания тысяч мужчин, женщин и детей сведут меня с ума. Мы не теряли надежды, что избавление близко. Остановив согбенную старую женщину, чтобы уточнить направление, мы отыскали дорогу к одному из бульваров этого уровня. Огромный раскоп в базальте горы, освещенный масляными лампами и окаймленный лавками торговцев, бежал прямиком от врат Гашура на восточном склоне Скартару к вратам Водьи на западе. Его пересекал такой же бульвар, соединяющий врата Локира и врата Зана, давным-давно закрытые. Гашур, Локир, Водья и Зан – четыре великих Галадина, присоединившихся к восстанию Ангра Майнью против ангельского войска и заключенных вместе с ним в мире Дамуум. Их имена напомнили нам, для чего мы пришли в Аргатту – и почему не можем просто сбежать через городские ворота.
Мы повернули на северо-восток к вратам Зана, как и посоветовала старая женщина. Огромная центральная лестница города, по ее словам, всего через четверть мили выходила на бульвар. Запахи горячего хлеба, пива и жареных цыплят смешивались с вонью сточных вод и навоза, который фермеры выносили из города в плетеных корзинах. Даже проголодавшись, мы не могли заставить себя остановиться и поесть. Однако, как заметил Мэрэм, нужно было найти питье. Воду несла Атара, и теперь у нас не осталось ни капли, чтобы смочить пересохшие горла.
– Я хочу пить, – жаловался Мэрэм, пока мы пробирались через толчею толпы на улице. Он шел рядом со мной, Дэй за ним, а Кейн и Лильяна страховали сзади. – Мне не хочется даже думать о том, чтобы пить воду в этом вонючем месте, но, полагаю, придется.
Хотя время давило на нас, словно огромный камень, мы решили зайти в лавку продавца воды и купить несколько стаканов этой драгоценной жидкости. Но выпив сальной воды, отдававшей железом и кровью, мы обнаружили, что не можем уйти.
